Волчье Семя. Дилогия (СИ) - Гвор Виктор - Страница 97

- Эх, - рыжий с размаху бросает шапку оземь. - Дайте место для драки, панове. Прошу пане Збигнев, прошу!

Смеющиеся паны, похлопывая смельчака по плечам, образуют круг, зажигают факелы. Рыжий высок и крепок, но рядом с противником кажется подростком. Кто-то подает сигнал, и кулаки шляхтича рассекают воздух. Рыжий приседает, пропуская удары над головой, и резко выпрямляется, одновременно выбрасывая вперед левую руку. Гигант с шумом рушится на землю.

- Жить будет, - успокаивает рыжий друзей побитого.

- Это ж и твой пан так дерется? - недоверчиво спрашивает кто-то.

- Ты что! - смеется рыжий. - Куда мне на пана, мне и дочки его за глаза хватит. Минуты не простою!

- Супротив девки? - удивляются слушатели.

- А что девка? - пожимает плечами рыжий. - Ее тут кроаты похитить пытались. Шесть десятков послали! Неужто не слышали?

- Нет, - шумят у костра. - И что?

- Не поверите, - скорчил скорбную мину рассказчик. - Они все умерли!

- Кто? - выдыхают слушатели.

- Кроаты!

- Но как?!

- По-разному, - рыжий вздыхает, словно сочувствуя покойным. - Кто от ножа...

Его прерывает хрип очнувшегося пана Збигнева. Гигант, кряхтя, садится, обводит собравшихся мутными глазами, фокусирует взгляд на рыжем, и окрестности оглашаются звериным ревом:

- Пана Мариуша в крули! Згода!!!

***

- Слышь, панове, а пана Новака кроаты стрелами насмерть побили!

- Какие кроаты?! Огниськовыки Войцеха сожгли! Вместе с пивоварней!

- Брехня! Стоит пивоварня-то. А вот пана и нет!

- Говорю ж, огниськовыки его сожгли!

***

- Слыхали, панове, дочка пана Качиньского с сотней кроатов схлестнулась. Ни один не ушел!

***

- Ну какой из Борьки круль, а? Он же, как вина нажрется, себя не помнит! В прошлом году на сейме гопак дикопольский плясал.

- А перед тем с моста в Гнилой Ручей свалился! Дело говоришь, Янек, не треба нам такого круля!

***

В голосе солиста проскальзывает хрипотца:

'Славный шляхтич пан Сапега был одет в одни портки,

А кольчугу в пьяной драке разорвали на куски,

Взял он кружку с крепкой брагой и, качаясь, говорит:

Выпьем, друже, три по двести, будет враг разбит'.

Зато хор по-прежнему слажен:

'Эх, слева наша рать, и справа наша рать,

Хорошо с перепоя мечом помахать!'

***

- А вдоль дороги...

***

- Ты это брось! Мишка твой - фуфлыжник голимый! А Борька - подстилка вентская! Мариуш? Хрен его знает! Но дочка у него - кремень! С одним ножом на полутысячу кроатов вышла! И всех порезала! Кто брешет? Я?! Да у кого хошь спроси, все это знают! О чем я? Ах, да! У такой девки и отец должон быть соответствующий! Качиньскому згода!

***

- А вот еще! Приходит как-то пан Качиньский к пану Новаку...

***

- Вот так, - пан Карел грустно трясет пустой баклагой. - А ты говоришь, крули...

- К словам можно добавить две телеги вина, только что подогнанные Мариушем, - вкрадчиво подсказывает пан Багира. - Анжуйское позапрошлогоднего урожая. Сбор с южных склонов горы Котильяк!

Темнота звенит разноголосьем:

- Что за беда, пусть пан Мариуш будет крулем!

- Всё равно его венты убьют!

- Или он умрет от сварожских мечей!

- Где вино-то, Багира? - седоусый вешает баклагу на пояс.

- Там, - мурлыкает улыбчивый, указывая направление, - на излучине...

***

- А вдоль дороги мертвые с косами стоят! И тишина...

- Брехня!..

***

Нестройный хор выводит:

'Эх, слева нас рать, и справа нас рать,

Хорошо с перепоя мечом помахать!'

***

Гудит голосами летняя ночь, сверкает огненными узорами. Шляхта готовится к выборам нового круля. _______________ * По одной из версий фамилия Сапега произошла от глагола 'сапать' (хватать, хапать). * Совпадение в этой главе отдельных эпизодов со сценами из различных шедевров советского кинематографа совершенно случайно. А кто эти фильмы не смотрел - сам виноват.   Глава 22

К Кохфельде вышли к темноте. В село не сунулись, ограничившись осмотром с верхушки высоченной сосны. Большое село. На город не тянет, конечно, ни размером, ни статусом. И стен нет. Но большое. Даже что-то типа рыночной площади присутствует. И замок баронский чуть на отшибе. Вполне себе ничего замок: стены в неплохом состоянии, ров явно не пустой, хотя что там плавает - непонятно. Может, водичка с неприятными рыбками, а может - нечистоты вперемешку с полусгнившими трупами. При штурме еще неизвестно, что хуже. Деревня братьев не интересовала, чай не на рынок за пряниками собирались. Замок - уже лучше: где один владетель обретается, может и другой случаем оказаться. Как туда попасть - вопрос сложный, но решаемый. Сначала неплохо бы выяснить, кто, где и когда.

А как? В Нейдорф заходить не стали. Слишком много знакомых, кто-нибудь да попадется, и пойдет гулять слушок, что сгинувший три года назад бабочник нарисовался. А что знают трое - знает и свинья, недаром в Хортице феню учат столь же прилежно, как поленский или черсидский. Двое знающих - Медвежонок и Коготь - есть, больше не требуется. И так в Полении засветились по полной. Можно было, конечно, дачку Занозе не передавать, а толку? Ядвига не дура, мигом поймет, кто бандитский лагерь зачистил. Медвежонок хоть когти и не применял, но отработал в лучших традициях старшего брата. Так что хрен бы 'невеста' обманулась. Зато обиделась бы. Так тоже надуется, но не столь сильно.

На рынке Допхельма покрутились, успешно избежав общения и с блатными, и с легавыми. Прошлись по рядам, присмотрелись, подкупили немного жратвы подешевле. Главное - уши погрели. Там и разжились слухом, что армия функов возле Кохфельде скапливается. Долго не задерживались, чтобы к вечеру уже покинуть земли Фейербахов. Другой владетель, другие люди...

Слухи подтвердились, функами село просто кишело. В саму деревню армия не вошла, стала лагерем в стороне, начисто вытоптав луга. Сенокос сервам предстоял напряженный. Хоть поля практически не тронули, похоже, местный владетель голову иногда и по назначению использовал, сумел оградить своё живое имущество от голода. Где армия, там и начальники, только беда в том, что войска всё подходили и подходили. А в такие моменты нужный человек где угодно оказаться может.

- На рынок пойдем? - спросил Медвежонок

Коготь грустно вздохнул. Идти не хотелось. Село-то большое, а всё одно не город, все друг друга знают. Нарваться, что раз плюнуть. Хоть с пацанвой схлестнуться, хоть стражникам баронским на глаза попасться - всё плохо. Но и не ходить не выйдет. В лес никто нужных сведений не принесет.

- Заночуем, - принял решение старший. - А там видно будет. Утро вечера мудренее.

Костер зажигать не стали, не для того забивались в чащу, чтобы огнем на всю округу светить. Как не скрывай, а острый глаз что-нибудь да увидит, а чуткий нос еще и учует. Может, и нет у функов велетов, а береженого и Перун бережет. Вполне можно ночку пережить на хлебе и воде, особенно если к хлебушку сыр прилагается. И всё равно спать решили по очереди.

Коготь свою половину ночи просидел впустую: не вываливались на крохотную полянку оборванцы с вилами и рогатинами, не налетали с диким посвистом кроатские находники, не ломились через лес пьяные вусмерть вентские ополченцы... В общем, никто не хотел проверять на собственном брюхе остроту Когтева ножа. Жаль, конечно, но может, и к лучшему.

Медвежонок и вовсе уселся в Облике. Поймал пару мелких зверьков, употребил их по назначению и устроился переваривать. А заодно смотреть, нюхать и слушать. То есть исследовать окрестности всеми доступными способами. Результата, естественно, не ждал: какого идиота понесет в чащу на ночь глядя?

Нашелся идиот! Сначала уши велета уловили еле слышный звук. Кто другой решил бы, что ветка под ветром скрипнула. Три года назад Медвежонок и сам бы так подумал, но то когда было! А сейчас он старательно принюхался, недовольно покрутил головой и прикоснулся к плечу брата, будя и показывая жест 'тишина'. Коготь сел с ножами в руках и вопросительно взглянул на велета. Медвежонок показал 'неопасный'-'внимание'-'смотреть' и растворился в лесу. Старший нырнул под дерево, приняв дежурство. Спящий не должен оставаться один, а младший ушел на разведку...