Единственная (СИ) - Гусейнова Ольга - Страница 43

И столько нежности было в его голосе и глазах, столько участия и заботы, что я расплакалась. В следующий миг он перехватил меня под коленями и за спиной, и я взлетела вверх. Обняла его за шею крепко-крепко, уткнулась носом ему в плечо и прохлюпала:

— Мне страшно было, я очнулась, а тебя нет. Никого нет. А я в капсуле, в зеленой жиже… как у дронов…

— Единственная моя, ласковая моя, такая сильная…

— Прости, Таяна, я отлучился Джара лично позвать, когда узнал, что у тебя деление началось, — повинился Вульчик.

— У нас будет ребенок? — шмыгнула я носом, взглянув в лицо Джару.

Он блаженно улыбнулся, на миг зажмурился и выдохнул счастливо:

— Да, мы станем лате и лама. Я даже не мечтал об этом, радовался, что обрел ри-янту. Которая любит и привязана чувствами, а не долгом или дружбой. Был счастлив, что теперь ты моя и можно разделить жизнь с той, кому ты дорог и кто необходим как воздух. А теперь мы — будущие родители…

Упиваясь счастьем, слушая такого же счастливого, с хмельным восторгом в глазах Джара, я наверняка глупейшим образом улыбалась. Погладила его лицо, а потом снова испугалась, разрыдалась и сквозь слезы пожаловалась:

— Не могу понять, мне бы радоваться, а меня терзает безнадега и непонятная пустота в груди. Словно мне душу высосали…

— Это откат, — помрачнел Джар.

— Откат?

— Последствия воздействия золотых полярников, — с не меньшим чем Рето энтузиазмом начал пояснять Вульчик. — А ты получила запредельную дозу. Наши после неделю в отключке валяются, а некоторые в открытый космос порой выходили без защиты. А у тебя — одна пустота… Невероятно.

— В космос? — испугалась я.

Эмоции, противоречивые и непредсказуемые, и впрямь проявлялись спонтанно и жутковато, словно меня то в прорубь окунали, то в пламя бросали.

— И не только, — кивнул медик, не обращая внимания на злобное шипение Джара. — Этим вот пациентам, — он кивнул на моего янта, — мы ввели блокаторы, убойную дозу, но посмотрите, как наш весьма сдержанный молчун Джар шипит и убить всех готов. Причиной тому откат. А ты сейчас наоборот, чувствуешь сильнейшую слабость, дрожь в каждой мышце. Хочется лечь и тихо помереть, да?

— Угу, — буркнула я.

— Правильно. Имеют место два вида поведения в зависимости от типа нервной системы. Ее устойчивости и пластичности восприятия. У тебя, Таяна, хочу признаться, просто ошеломительная устойчивость, если спустя какую-то пару суток даже вымылась самостоятельно. Да что там, из капсулы выбралась на своих двоих, своего янта так крепко держишь — приятно смотреть!

Я смутилась, но ворот черной куртки Джара не выпустила. Пусть говорит! А мне так теплее и спокойнее.

Но следующая мысль, буквально взорвавшаяся в голове, заставила встрепенуться и прохрипеть от страха:

— А на ребенке воздействие полярной вони не отразится?

Оба мужчины посмотрели на меня со смесью умиления и снисходительности. Понятно, патриархальность рантов тоже имеет свои нюансы.

— Нет, конечно, на данный момент ваше потомство на стадии деления. Состояние стабильное, показатели в норме, — отчитался Вульчик. Потом мягко улыбнулся и добавил: — Для меня честь — знакомство с тобой, Таяна!

— Почему? — вытаращилась я.

— Ты — представительница четвертого высокоразвитого мира гуманоидного вида, пока неизвестного нам. Но, судя по наблюдениям, чрезвычайно интересного, — торжественно ответил он, невольно скользнув взглядом по моим ногам.

Тоже взглянув на мои голые ноги, Джар понес меня в санблок, оставил одну на несколько мучительных минут и вернулся с моим рюкзаком и ботинками.

— Вот, Таяна, твои вещи, их почистили, обработали…

— …изучили, я полагаю, — уныло кивнула я. — Спасибо.

Поджав пальцы ног от холода, достала одежду и начала разворачивать полотенце, и тут до меня дошло, что я голая. Покраснев, просительно посмотрела на Джара:

— Отвернись, пожалуйста.

— Зачем? — удивился он. — Я видел тебя всю… и не раз. И помню…

— А я — нет, — шепнула и умоляюще посмотрела. — Мне неловко раздеваться и потом снова одеваться и это белье чертово и…

Джар меня удивил несказанно. Опустился на одно колено, на другое посадил меня и, придерживая за талию, подвинул ко мне рюкзак и ботинки:

— Я закрою глаза, в этот раз. Ты быстрее одевайся, не мерзни.

Неловко ерзая, я надела белье, затем футболку, серую форму и ботинки. Сразу стало теплее и спокойнее. Все-таки привычные вещи придают уверенности, а мужчина рядом дарит тепло. Я обняла янта за шею и робко, благодарно коснулась его губ поцелуем. Джар прижал меня к себе обеими руками и с жадностью ответил. Мы позволили себе минутку удовольствия, затем он окинул меня счастливым взглядом — дышала я шумно и пылала страстью. Неужели мой организм не очистился полностью?

Остановила взгляд на губах Джара — и зависла, вспомнив, что он вытворял тогда припухшим чувственным ртом со мной, когда сил почти не осталось, а горячка похоти еще не остыла. По телу пронеслась волна удовольствия, я даже прикрыла глаза, отдаваясь ощущениям. Затем вспомнила, что вытворяла сама, когда потеряла контроль с Джаром, когда пылала от любви и страсти, когда каждый сантиметр его кожи стал для меня самым вкусным лакомством. Тогда, когда я детально и близко изучала строение мужественности моего ранта.

От стыда полыхали даже уши.

— Что случилось, единственная? — вкрадчиво мурлыкнул Джар.

Боже, откуда у него такой греховный голос?

Я закрыла ладонями лицо и призналась:

— Просто отрывками приходят воспоминания о нашем… хм-м… слиянии.

— То есть, целиком ты все не помнишь? — довольно усмехнулся чему-то Джар.

Я покачала головой.

— Не расстраивайся, у нас будет возможность повторить… и не раз. — Джар улыбался, прижимая меня. — Сейчас я отнесу тебя к себе в каюту, тебе надо отдохнуть.

Мы на время попрощались с медиком, проводившим меня восторженным взглядом. Потом через каждые десять шагов встречали незнакомых рантов и двоих десантников из группы Джара, не участвовавших в моем спасении. Адамир и Эльд — настоящие красавцы в строгой черной форме, так выгодно облегающей мускулистые фигуры! И выглядели не менее грозно, чем в дрифтах. Я отвечала на теплые приветствия своих и любопытные взгляды незнакомцев, прижимаясь к родной мужской груди.

Корабль оказался гораздо больше земного исследовательского — военный и рассчитанный минимум на триста членов экипажа. Пока мы спускались по платформам вниз, в сердце корабля, где размещались каюты, я выяснила, что Вьят на реабилитации. А пострадавшие из нашей группы в отключке на очистке. На вопрос, как они пережили воздействие, Джар ухмыльнулся:

— Мне дорог мой язык, я еще слишком много тебе не сказал, а Илэр, если узнает, вырвет мне его с корнем.

Я сунула пальцы между застежками куртки Джара и с удовольствием ощутила под ней горячую голую кожу. Прижалась щекой к его плечу и наслаждалась живым теплом.

— Я люблю тебя, Джар, — шепнула Джару на ухо.

— Я опасался, что ты впервые заговорила о любви под воздействием, —сипло признался Джар, остановился и спросил: — Ты помнишь, что тогда, в воде, сказал я?

Потерлась щекой о его плечо и ответила:

— Да, ты не знаешь, что такое любовь у землян. Но я твоя, а ты мой.

Кажется, мы добрались до нашей каюты, уж очень хотелось уединения. Когда за нами с шипением закрылись двери, Джар посадил меня на кровать, трансформировавшуюся из переборки, затем приказал системе поднять температуру, чтобы я согрелась. Опустился на колени передо мной и серьезно посмотрел мне в глаза:

— Я пока не знаю, что такое ваша любовь! Но поверь, мои чувства к тебе гораздо больше, глубже и острее, чем ты можешь себе представить.

— Чтобы ты напомнил мне о том, чего я не помню, мне нужно снова попросить? — хрипло поинтересовалась я.

— Больше никогда, — мотнул головой Джар. — Просто прикажи, если захочешь. — А потом хитро усмехнулся. — Вскоре ты будешь просить оставить тебя в покое.