Н 4 (СИ) - Ильин Владимир Леонидович - Страница 30
- Предыдущая
- 30/133
- Следующая
род Фоминских достаточно богат, чтобы его капиталы не сожгла и сотня таких наследников. Тем более, что сыновья у них росли на диво толковые. – Аркадий
Алексеевич чуть повернулся ко мне. – Самое важное, их родителям на них было наплевать! А это, я вам скажу, великолепно – потому что мы могли обучить их всему,
что понадобится настоящему правителю! И мы учили! Оставалось-то – немного подождать! Пятьдесят, шестьдесят лет, чтобы нынешние померли и на их место взошли толковые и умные! И клан бы жил! И слуги бы – тоже жили!
- Но теперь вы здесь, и без перстня.
- Да, - понурился Колобов. – Князь и его брат умудрились оскорбить высокородную деву. Она от них вместе со всей свитой и пепла не оставила.
- Одна? – Впечатлился я.
- Высокородная дева, Максим, не оставит даже от этой башни камня на камне, -
терпеливо произнес он. – Вы даже не представляете, какая Сила течет в крови древних семейств!
Почему – очень даже… Только я, наверное, князя с братом, да свитой… Хотя…
- А какой ранг у князя был?
- Мастера, - гордо приподнял он подбородок.
- Не, ну этих можно, - задумчиво пробормотал я.
- Вы о чем, юноша? – Переспросил Колобов.
- Так, теоретические размышления. Площадь накрытия, сила удара… Одна –
ладно, пусть. А что остальной клан?
- У высокородных дев – высокородная семья, - закрыл он глаза и сцепил ладони на портфеле. – Они пришли и сожгли столицу княжества. Встали на окраине и сделали то же самое, что та девчонка. Сделали, не входя даже на улицы, не подходя к защитникам и ополчению. Так мы лишились всех Фоминских за одну ночь. А эти…
Они ушли. Благородно решили не продолжать избиение, - уже потряхивало его от ненависти.
- Что за семья? – Поинтересовался я.
- Стародубские.
Ага, те же Рюриковичи, только в профиль.
- Но раз ушли, то… - Не совсем понял я.
- То за ними пришел князь Панкратов, - продолжил он с прежним ожесточением.
– И развесил везде свои гербы. Вместе с несогласными.
Ловко…
- Все на это просто так смотрели, я понимаю?
- Главной семьи нет, вассалы сбиты с толку, союзники не ведут дела с вассалами,
- уже успокоившись ответил Колобов. – А с Панкратовым у нас никто не ровня по
Силе. Да и… Если не он, то кто-то другой прибрал бы к рукам бесхозное. Я надеялся,
что это будет император, - все же добавилось в его голосе горечи.
- Позвольте поинтересоваться, но что вы делаете здесь? – Осторожно поинтересовался я.
Судя по поведению и словам, его совершенно не вдохновляет князь Панкратов в качестве господина. Он не выглядит его новым вассалом – более того, за речи, им сказанные про князя, можно на виселицу загреметь в первых рядах. Куда понятнее было бы восхваление, пусть и насквозь лживое…
- Я, в некотором роде, потомственный казначей Фоминских, - облизал губы
Колобов. – В некотором роде, потому что клана уже нет. Кланового банка, впрочем,
тоже нет. Есть только бумажки, - похлопал он по портфелю. – Захочу я – вместо бумажек вернутся все клановые деньги. Не захочу – в могилу их утащу за собой.
- Ваше желание зависит от встречи с князем?
- Именно так. Именно так. – подвигал он пальцами на портфеле. – Но то, что вы обо мне подумали – неверно.
- Я о вас пока ничего не подумал. – Честно признался я. – Мне больше интересно,
почему князь держит обладателя таких капиталов в приемной.
- Потому что он знает, что мы не договоримся, - поджал он губы.
- Тем не менее, вы ждете встречи.
- Я попытаюсь его убедить. Он хочет деньги, и я готов их отдать, слышите? –
Поднял он голос, словно был уверен, что нас слушают. – Но только деньги
Фоминских! Ни грошом больше! Но они хотят все! Хотят даже больше, чем все!
Больше, чем деньги! Но так нельзя!
- Аркадий Алексеевич, больше, чем деньги – это как? – Спокойно, с уже привычной хмуростью выслушал я его возгласы.
- Это просто, Максим. Это очень просто. У нас на счетах кланового банка – деньги всех компаний, которые работают на нашей земле по льготным условиям. Если
Панкратов их заберет, они все разорятся. Но нет, нет-нет! Он хочет сделать хитрее.
Все они, князья, сделают хитрее. Ведь что деньги? Если они просто лежат, от них толком нет прибыли. Поэтому князь хочет перенести все их счета в свой банк. Мой они закроют. Все те же самые счета, тех же владельцев. Вы не понимаете?
- За доступ к деньгам что-то попросят?
- Присягу, - растянул Колобов губы в неестественной улыбке. – Свободу. Просто поклянись, и все деньги снова будут у тебя. Ты больше не будешь банкротом, и даже сможешь работать на прежних условиях.
- Это как-то отличается от условий у Фоминских?
- Отличается. Мы не кабалили людей. Только налоги, никакого участия в их бизнесе, никаких приказов. Но сейчас Фоминских нет, я осознаю. Все эти люди – они разорены, потому что разорено княжество. Никто и никогда не вернет им эти деньги просто так, и не важно, кто бы подмял под себя земли – Панкратов ли, или
Стародубские! Но я хочу убедить князя поступить иначе – отдать деньги владельцам, а себе забрать только капиталы Фоминских.
- Не поймите превратно, вопрос будет не про деньги. Зачем это вам лично? –
Поинтересовался я.
- Я бы очень хотел, - произносил Колобов, словно через боль. – Чтобы мертвый род не стали ненавидеть в веках. Чтобы не говорили, будто из-за нас они разорены или попали в рабство. Ведь честь и слава клана, как и ненависть к нему – делится на всех слуг.
- То есть, если бы нашелся человек, заинтересованный в исполнении вашего плана, вы отдали бы ему капиталы? Вот просто так?
- Юноша, ни один честный человек сейчас не возьмет эти капиталы и не притронется к этим бумагам, - поделился горечью Колобов. – А другие князья просто заберут все деньги себе. Панкратов – он хоть заинтересован в сохранении предприятий на уже своей земле. Остальным на чужих людей наплевать.
- И все же, если бы нашелся, - продолжил я настаивать.
- Вы не себя ли имеете ввиду? – С грустной усмешкой произнес он. – Знаете,
юноша. У меня есть чутье на людей, и быть может – вы бы не оступились на этой хрупкой дороге честности и долга. Но вас сомнут и растопчут. Даже меня почти растоптали. Я еле спас семью…
- И все же, я бы хотел услышать ответ.
- Я бы сказал вам да, если бы хотя бы три ваших перстня оказались бы подлинными, - словно закрывая тему, качнул он ладонью. – А до того – это все пустая дрожь воздуха, разминка для ума… Как бы было, если бы…
- Аркадий Алексеевич, а как проверить, подлинные или нет перстни? Вернее, как их проверяют?
- Если бы вы были одаренным, достаточно подать Силу, - откинулся он на спинку кресла и прикрыл глаза.
- Вот как. – Заинтересовался я. – Интересно.
Подал Силу в перстень Самойловых – и кольцо черного дыма крутанулось вокруг руки, на мгновение образовав передо мной силуэт сгорбленного чудовища,
закрытого туманным плащом.
Блин, и Федор молчал!
Перстень Юсуповых – вспышка искр, тут же сформировавшихся в силуэт дракона, под треск электричества деловито усевшегося на руке и распахнувшего крылья.
Перстень Борецких – и аквамарин в перстне пошел волнами, а в ушах зашумел звук необоримой волны, уже разогнавшейся на просторах океана.
Перстень Долгоруких – дымка холодного тумана, обволакивающая ладонь.
Перстень Тенишевых – и с идеально чистого потолка вдруг падает известка, а под ногами ощущение дрогнувшей земли.
- Предыдущая
- 30/133
- Следующая