Н 4 (СИ) - Ильин Владимир Леонидович - Страница 91

- Честно! – Гаркнули пять луженых глоток.

- А мы можем пригодиться? – Неуверенно подал голос Еремеев.

- Конечно! Водку неси!

Подкрепление   нового   военного   союза   –   крупнейшего   за   последние   три десятилетия - еще никогда не происходило на трезвую голову.

Впрочем, Еремеевым все-таки достался один свадебный процент от будущего канала – что в перспективе мог сделать род богатейшим на своем уровне. Правда, он уже был не беден – если собрать то, что валялось на траве на улице и слегка мокло под накрапывающим осенним дождиком.

-   А   что   дарить-то   молодым?   –   Пробило   на   философию   от   такого   зрелища

Галицкого.

Потому что деньги у них точно есть.

- Ну, мы не обидим, - гордо расправил плечи Еремеев.

-   Курортный   городок   подарю,   где-нибудь   на   юге,   -   добродушно   произнес

Юсупов.

И плечи Еремеева поникли. На ум теперь приходило только постельное белье.

- Там как всегда коррупция и бардак, пусть наводят порядок и развлекаются.

Правнуков мне делают…

- Дело хорошее. – Кивнул Долгорукий, налегая на горячее.

-   Завод   подарю,   -   чтобы   не   отставать,   произнес   Еремеев.   –   Крупный,

машиностроительный.

- Машиностроительный – не надо! – поднял руку Шуйский. – Если он начнет коллекционировать и их, всем нам будет плохо.

Рядом согласно покивал головой Долгорукий.

- Простите? – Не понял Еремеев.

- Вы ему лучше молокозавод какой подарите.

- Вот, отличный подарок, - поддержал его Сергей Дмитриевич. – Сам бы так поступил, но поздно. И Яков Савельевич тоже не может.

- Это еще почему? – Заинтересовался Галицкий.

- Так ваши молокозаводы он год назад, как скупил. Мои – пять лет назад. У

Юсуповых два года назад.

-   У   нас   продуктовая   безопасность!   –   Возразил   тот,   пусть   и   без   особого возмущения. – Независимые поставщики!

- А продукция – одинаковая на вкус на всех комбинатах, - поучительно качнул

Сергей Дмитриевич вилкой.

- А зачем Максиму столько молокозаводов? – Попытался разобраться Еремеев.

- Он очень, очень любит мороженое. – Задумчиво ответствовал Шуйский.

- Надо будет попробовать. – Из вежливости поддержал беседу Панкратов.

Поймал на себе пару быстрых взглядов, уловил кивки – явно из вежливости, и насторожился:

- Что?

-   Вы   итак   его   наверняка   уже   ели.   –   Пожал   плечами   Шуйский.   -   В   вашем княжестве другого нет.

- Бардак, - отчего-то в раздражении бросил тот ложку в тарелку.

Потому что никто не любит, когда «его» оказывается не совсем «его».

- Малый бизнес! – Не согласился с ним Еремеев.

- Твой малый бизнес уже вырос, обнаглел и сосватал дочку.

- Гиблое поколение – поддакнул Галицкий, сообразив, что в этом коллективе

Максима крайне выгодно демонстративно не любить.

Должны же быть в их новом клубе какие-то общие, объединяющие интересы.

Это уже потом появятся общие враги и союзники, памятные события, победы и доверие,   которое   сможет   примирить   вечно   конкурирующие   великие   семьи.   Куш обозначен   грандиознейший,   и   на   пути   к   нему   обещалось   быть   все   –   от разочарований,   до   триумфа,   пережить   которые   совместно   –   означало   союз   на десятилетия, если не на века. Прямой путь из Каспия в Аравийское море, и далее – по всему   южному   полушарию,   гарантировал   не   только   сверхприбыли   за   дешевый транзит   и   сборы   с   проходящих   по   каналу   кораблей,   но   и   невероятного   объема политические дивиденды – фактически выбивалась земля из под ног владельцев

Суэцкого канала и монополия турков над проливами, извечно облагавших немалой данью грузовые судна, идущие с севера на юг и контролировавших движение боевых кораблей,   изрядно   ограничивая   влияние   Империи.   Так   что   к   потенциальным доходам прилагалось еще огромное уважение – если доля в будущем канале будет распределена в виде квот на тоннаж кораблей, то к каждому из присутствующих на поклон   станут   приходить   даже   Рюриковичи.   Впрочем,   эти   запросто   смогут испросить   себе   долю   в   общем   деле,   и   вряд   ли   тот   же   Юсупов   им   откажет   –   уж слишком сильно повысятся шансы на успех предприятия.

Хотя   некий   скепсис   и   недоверие   все   равно   оставались   –   да   даже   получив подарки, князья и то стали напряженно обдумывать, где их кинули на этот раз.

Панкратов   вон   тихонечко   кривился,   делая   вид,   что   это   лимон   к   чаю   такой ядреный – а на самом деле размышлял о том, что Юсуповы из Африки-то выйдут, но наверняка прихватят все, что могут отвинтить. А что не смогут – то отвинтят и украдут   местные   жители,   и   значит   заходить   его   роду   на   континент   придется фактически   на   необустроенные   пустыри,   некогда   бывшие   добывающими концернами, и это определенно влетит в огромную сумму. При этом, Панкратов от

Африки точно не откажется – потому что на Земле нет свободных ниш, и если не займет   он   –   то   займет   кто-то   еще.   Инвестиции   же   окупятся   непременно.   А   если выкупить у Юсупова заводы… Или взять его в долю, сменив только руководство…

Долгорукий мрачно хмурился на борщ, осознавая, что мечты имеют неприятное свойство сбываться – и теперь все грузы пойдут не через Прибалтику, а по новой,

свежеподаренной   железной   дороге.   Которая   кончается   в   Одесских   портах,   где   у клана нет своих причалов и доков, зато есть у Юсуповых. И если перекинуть туда часть своих кораблей, то выводить их через проливы все равно придется в составе караванов   Юсуповых,   иначе   разграбят   и   пустят   ко   дну.   Да   и   кому   эта   железная дорога теперь нужна, если будет новый канал?!

Шуйский с непроницаемым выражением лица размышлял над тем, что дед был бы определенно рад Казани – тому небольшому полудеревянному городку, который был   в   его   времена.   А   что   ему   теперь   делать   с   двухмиллионным   мегаполисом,

который   открыто   и   вольнодумно   подумывает   о   статусе   свободного?   Как   ему перенять   столицу   Волги,   не   вызвав   бунты   и   волнения?   Выходило,   что   без чиновников   Юсуповых,   их   агентуры,   компромата   на   ключевых   деятелей   и понимания внутреннего функционирования могучего и самодостаточного города –

никак. Только идти на поклон и как-то договариваться. Казань вообще была как дорогая   люксовая   иномарка   в   единственном   экземпляре   –   из   того   числа,   про которые   приятно   сказать   среди   равных   тебе   «У   меня   есть   Казань»   и   получить искреннее   уважение   в   ответ.   Главное,   никому   не   показывать   счета   на   ее обслуживания, сведения о нескончаемых поломках и то что она фактически в угоне,

а ты терпеливо платишь штрафы за неведомых лихачей. Потому что по документам

– Казань твоя, и это очень круто. С-сволочной Юсупов.

Галицкий же, наоборот, был слегка мечтателен. Причалы во Владивостоке – это очень   здорово,   просто   великолепно.   Но   у   его   клана   нет   там   никаких   интересов,

вообще никаких. Но причалы – это просто отлично. Да еще целая половина от всех!

Надо будет приобрести корабли река-море, найти перевозчика по Транссибу и чтонибудь   перевозить.   Непонятно   пока,   что   и   зачем   –   но   ведь   Юсуповы   что-то перевозили? Значит, можно спросить у них и войти с ними в дело. А так – причалы это просто сногшибательно.

А вот судьбу игорного дома Давыдова уже знали все четыре князя, и она сильно отличалась от того, что думал сам новый счастливый владелец по этому поводу.

Проиграет, как есть проиграет – причем, как бы не самим Юсуповым, что держат там штат шулеров, нарабатывающих компромат и должников из чиновников.

В общем, подарки от Юсуповых – это как приливная волна океана на берег, воды которой все равно  вернутся  обратно.  Кое-что все-таки  останется  на  благодарной земле, и это примиряло князей с подарками.