Иллюзия счастья (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 2

Забегаю домой, скидываю кофту и тапочки, поднимаюсь на второй этаж в детскую, бужу мою маленькую Милку, собирая ее в садик. Быстро одеваюсь сама, натягиваю простые джинсы, свитер, распускаю волосы, перекидывая на бок, выпускаю их из-под шапки. Надеваю на свою принцессу теплый белый костюм. Милка ещё сонная, подается мне как неваляшка, попивая какао из специального стаканчика с трубочкой.

— Эй, мышка моя, проснись и пой, — треплю дочку за щеку.

— Мама, — недовольно бурчит моя мышка. Усмехаюсь, надеваю пальто, подхватываю ее на руки и несу к машине.

— Забавно, — усмехается Алинка. — Эд до сих пор не одобряет нашу дружбу.

— Я этого не говорила. Он просто как всегда чрезмерно меня опекает, — отвечаю, помешивая воображаемый сахар в кофе.

— Мне кажется, это не опека, а тиранство. Мы дружим с тобой уже больше пятнадцати лет. Ты не обижайся, конечно, я понимаю — он твой муж, и все такое. Но ты не его собственность, он не имеет права указывать тебе, с кем дружить, а с кем — нет, — отпивая свой коктейль, задумчиво надув губы, произносит Алина.

— Он не указывает и не запрещает. С чего ты вообще это взяла?

— Тогда почему мы не можем устроить девичник? Мы давно не собирались. Я хотела, чтобы мы как раньше, втроем — ты, я и Ленка выпили в баре, поорали песни в караоке?

— Ты же знаешь, у меня ребенок… — подруга не дает мне договорить, вскидывая руку.

— Слабая отговорка, Виктория Станиславовна. С Милкой может посидеть и тетя Света, — тетя Света — это почти родная мне женщина. Она уже много лет работает домработницей в нашем доме. Папа очень ценил ее, уважал. Эта женщина нянчила меня, а теперь и мою дочь. Когда отца не стало, я не смогла с ней распрощаться, на чем настаивал Эдуард. Она мне словно родная бабушка.

— Ты знаешь, она уже не молода — ей пятьдесят девять лет. А Милка — неугомонная мышка, за ней нужен глаз да глаз, — отвечаю я, косясь на очень глубокое декольте ярко красной блузки подруги, на которое обращают внимание проходящие мимо мужчины, пришедшие на обед.

— Зачем вы ее вообще тогда держите? Шла бы она уже на пенсию, если ей сложно на тебя работать, — отвечает Алинка, постукивая темно красным маникюром по столу, попутно кидая мимолетную улыбку сидящим рядом мужчинам, которые не сводят с нее глаз. И я их прекрасно понимаю. Перед Αлиной не может устоять ни один мужчина. Она статная, высокая женщина, выглядящая лет на пять моложе наших с ней тридцати двух. Ухоженная, с пышной грудью, немного пухлыми губами, длинными ровными блестящими темными волосами. И загадочным взглядом карих глаз. Мне всегда казалось, что в ней есть какая-то загадка, шарм. Вокруг нее всегда крутится много мужчин. Алинка успела побывать замужем, но ее брак продлился все три года. После чего она отсудила у мужа квартиру и машину. Как говорит Эд, моя подруга в вечном поиске. Но разве она виновата, что ещё не нашла своей любви?

— Алина! Ты же знаешь, Светлана мне родная. И она живет с нами не для работы. Хотя она прекрасно помогает мне по дому. Хотите девичник, так я же не против. Давайте соберемся вечером у меня дома. Напитки, музыка, караоке — не проблема.

— Все ясно. У тебя так у тебя. Надо Ленке позвонить, предупредить, а то ей тоже надо у мужа отпроситься, — смеется она. — Да. Теперь я вообще сомневаюсь, что хочу ещё раз замуж. Я как-то не привыкла отчитываться в каждом своем шаге.

— Ты просто ещё по-настоящему не любила. Вот когда это случится, тогда мы ещё посмотрим, что тебе будет нравиться, а что нет, — парирую ей в ответ, допивая кофе.

— Ну уж нет, увольте, — отвечает подруга, проводя пальчиком по кромке бокала. — Любовь — это страшное слово. Мне мои нервы дороже, — хочу ей возразить и рассказать обо всех прелестях любви, но меня отвлекает телефонный звонок.

— Да, милый, — отвечаю я и невольно расползаюсь в улыбке, когда слышу голос своего мужа.

— Что делает моя любимая жена? — интересуется он полушепотом, а на заднем фоне я слышу разговоры каких-то мужчин.

— Обедаю с Алиной, но мы уже почти закончили.

— И какие новости принесла тебе твоя подруга, какого лоха она в очередной раз развела на бабки? — усмехается он.

— Хорошо милый, я обязательно передам ей от тебя привет, — говорю ему я, смотря на подругу, которая машет мне в ответ. Слава богу, все свое недовольство по отношению к Алине, мой муж высказывает только мне, а при встречах с моей подругой он довольно мил и учтив. Пусть лучше лицемерит ей в лицо, чем высказывает недовольство.

— Какие планы на вечер? — интересуется Эд.

— Мы с девочками хотели устроить девичник у нас дома. Ты же не будешь против, мы так давно не собирались.

— Извини, но сегодня я буду против.

— Почему? — не понимаю я.

— Потому что мы сегодня вечером приглашены на открытие ресторана Богатырева.

— Какого Богатырева?

— Андрей Богатырев, гендиректор «Арматы» — уточняет он.

— Эд, а зачем мы должны там быть, если ты сам говорил, что он наш главный конкурент?

— Викуля, милая моя. Так принято.

— Как «так» принято?

— Принято ходить на встречи, открытия и презентации, улыбаться друг другу во все зубы и нахваливать наряд жены, делая вид, что все мы не конкуренты, а добрые друзья или даже партнеры. А на самом деле, оценивать друг друга, выискивая слабые места и так далее — поясняет он. — Милая, тебе совсем не нужно во все это вникать, ты просто сегодня должна быть готова к семи вечера и затмить всех своей красотой.

— А я обязательно должна там быть?

— Обязательно, и это не обсуждается. Мы после смерти твоего отца, ещё не выходили в свет вдвоем. И улыбнись, я знаю, что сейчас у тебя грустное лицо, — мой муж хорошо меня знает, после его упоминания о папе, мне действительно не по себе. Он не видит, а я все равно улыбаюсь, и Эд это знает. — Вот так-то лучше. Все, Викуля, мне пора, будь готова к семи и пожалуйста, приготовь мой новый темно-серый костюм.

— Хорошо, до вечера.

— Целую, милая, — скидываю звонок, смотрю на ухмыляющуюся Αлинку виноватыми глазами.

— Алин, сегодня не получится собраться. Прости. Может завтра или когда захотите. Мы с Эдуардом должны быть на каком-то важном открытии.

— Ясно все. Муж — прежде всего, — смеется она, перебрасывая свои шикарные волосы через плечо.

— Ну Алина, не обижайся. У меня встречное предложение, от которого ты не сможешь отказаться, — подмигиваю ей я. — Пойдем в салон, я давно никуда не выходила дальше детского сада. Сделаем маникюр, прическу и так далее. Α потом ты поможешь выбрать мне платье и туфли. Эд, сказал, что я должна всех поразить своей красотой, кто как не ты, знает, как поражать.

— Ты знаешь, как убеждать. Конечно, я пойду с тобой и во всем тебе помогу.

— Вот и хорошо. Пошли, мне надо успеть ещё мышку из садика забрать, у нас на все есть три часа, — поднимаюсь с места. Αлинка подхватывает меня под руку, эффектно, под звон собственных каблуков, ведет меня к выходу. Мужчины, сидящие за соседним столиком, провожают нас взглядом. И смотрят они, естественно, не на меня. На фоне Алины я выгляжу «некрасивой подружкой». Так вышло, что после рождения ребенка и ещё больше после смерти отца, я перестала придавать значение своему виду. Нет, я, конечно, ухаживала за собой. Но выходя из дома в детский сад, магазин, я не одевалась как на вечеринку или светский прием. Вся моя одежда скорее носила функциональный характер. Удобные джинсы, костюмы. Обувь без каблуков, потому что я ношу на руках мышку, играю с ней на площадках, парках и боюсь с ней упасть в неудобной обуви или одежде. Волосы по большей части собраны в хвост или просто заколоты заколкой, чтобы не лезли в глаза. Минимум косметики. Недлинный маникюр с прозрачным лаком. Эдуарду нравился мой вид. Он говорил, что домашняя и простая я ему нравлюсь больше. До рождения Милы, в своем стиле я была чем-то похожа на Алинку, не столь вызывающе, конечно, но и не как сейчас. А сегодня, после слов мужа, что я должна всех затмить, мне почему-то захотелось выглядеть на все сто. И действительно привлекать внимание. Но главное, я хочу, чтобы мой вид понравился мужу. Я действительно очень давно его не удивляла. Хочется увидеть блеск в его глазах как при нашем первом свидании.