Иллюзия счастья (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 48

На следующий день Павел позвонил Эдуарду и потребовал встречи наедине, без лишних глаз и ушей, намекая, что об их общей тайне узнали и его шантажируют. Мужик практически говорил правду, так как этим шантажистом, в какой-то мере был я. Мне нужно было выманить шакала на нейтральную сторону, увести его от его охраны и остаться с ним наедине. Но шакал мог заподозрить неладное и не повестись на мою провокацию. Однако мудак меня не подвел, оставаясь шакалом до конца, как только Павел заявил, что если Эдик не выполнит его условия, он сдается ментам.

Эдуард предложил встретиться Павлу за городом, один на один, и обсудить сложившуюся ситуацию. Я не поверил в его бескорыстность. Скорее шакал хотел просто убрать мешающего ему свидетеля-подельника, и поэтому на встречу приехал один. Нет, его пасла охрана. Незаметно, издалека, предотвращая слежку за ним. Об этом мне доложили мои люди, которые в свою очередь просто наблюдали за действиями шакала и его свиты. Но вместо Павла в назначенном месте в старом заброшенном доме его ждал я. Один. Константин настаивал на своем присутствии, обосновывая тем, что Эдуард явно придет сюда, в идеальное место для устранения подельниĸа, не с пустыми руками. Но наше свидание должно было состояться наедине, тольĸо он и я. Я позову своих людей, ĸогда придет время. Слишĸом долго я ждал этой встречи, слишком много слез пролила моя женщина из-за этого шакала. Нам определенно было, о чем поговорить. Я хотел сломать его, унизить, смешать с грязью, а уж потом перейти ĸ основному делу.

Я сидел на старой обшарпанной лавĸе, посматривал на наручные часы, курил третью сигарету подряд и терпеливо ждал шакала. С моими людьми я общался по телефону. Точнее они слали мне сообщения об обстановĸе воĸруг и приближении Эдуарда. В ĸакой-то момент телефон беззвучно вспыхнул, высвечивая мне имя Виктории. Сбрасываю звонок, посылая ей стандартное сообщение «Занят, перезвоню позже». Прости, ĸиска, сейчас мне нужно пообщаться с твоим подонком-мужем. В голове пролетает вихрь мыслей. Хочется задать шакалу ĸучу вопросов и выбить из него все ответы, и в то же время, вообще не хочется с ним разговаривать, а просто выбить из него дух, заставляя харкать кровью. В данный момент мне почему-то плевать на компанию, счета и мою львиную долю в этом. Мне просто хочется вдвойне вернуть шакалу всю боль и отчаяние, которое испытала Виктория по его вине.

Сжимаю руки в кулаки, стискивая зубы до скрежета, когда слышу звук подъезжающей машины. Время пришло. Никогда не считал себя агрессивным или несдержанным. Никогда не жаждал мести или чьей-то крови, предпочитая решать важные вопросы с холодной головой, а сейчас во мне вскипала ярость, жажда крови, которая буквально выворачивала меня наизнанку. Мне кажется, что я не просто слышу каждое его движение, а осязаю его, сливаясь с этой мразью в одно целое.

Может, я где-то заносчив и слишком самоуверен, но я не идиот, и оцениваю ситуацию трезво, понимая, что Эдуард не пришел сюда с пустыми руками. И кто его знает, насколько хороша у него реакция. Поэтому я достаю пистолет, встаю возле двери, чтобы сразу пресечь его дальнейшие действие и взять инициативу в свои руки. Закрываю глаза, слушаю его неспешные шаги, отсчитывая про себя секунды. Пытаюсь сосредоточиться, откинуть ярость и действовать по началу с холодной головой.

Дверь медленно распахивается, в первые секунды шакал меня не видит, что играет мне на руку. Совершенно спокойно, без резких движений, подношу холодное дуло к его виску, вынуждая кожей почувствовать власть холодного металла. Эдуард дергается, хватается за ствол за поясом, но останавливается, когда я взвожу курок, издавая характерный щелчок.

— Ну, здравствуй шакал. Скучал? — не сдерживаю злую усмешку. Эдуард напрягается, застывает, глубоко втягивая воздух, и лихорадочно соображает, что ему делать дальше.

— Безумно скучал, — огрызается сквозь зубы, пытаясь не выдавать своей трусливой натуры.

— Спешу тебя разочаровать, ты, к сожалению, не в моем вкусе. Поэтому наше свидание будет далеко не романтичным, — пинком захлопываю дверь, продолжая держать его на прицеле.

— А кто в твоем вкусе? Моя жена? — а вот это он зря, потому что после этой фразы, вся моя холодная собранность пропадает. Меня бьет приступом ярости, хочется придушить тварь голыми руками. Еще не время. Мы еще немного поиграем.

— Медленно, без резких движений, вынимаешь ствол и отдаешь его мне, — Эдуард нервно усмехается, достает пистолет, протягивая его мне. Забираю оружие, пряча его себе за пояс. Встаю позади него, не скрывая брезгливости, ощупываю шакала на предмет иного оружия. Отвожу дуло от его виска, продолжая держать на прицеле.

— Проходи, располагайся. В общем, чувствуй себя как дома, — с притворной вежливостью предлагаю ему я. Эдуард нервно осматривается по сторонам, будто не веря, что мы одни.

— Кого-то ищешь? Не того ли, кому назначал здесь встречу, в надежде его здесь же и похоронить? — это риторический вопрос, я не жду на него ответа, а шакал и не спешит отвечать. — Мой тебе совет. Хотя, конечно вряд ли он тебе еще пригодится. Но все же. Убирай свидетелей и подельников сразу, иначе, рано или поздно, они тебя подставят.

— Спасибо. Я учту и закопаю тебя лично сам, без свидетелей и помощников, — в шакале ещё остается смелость и уверенность в себе. Чует тварь, что я не собираюсь его убивать. Смерть для него — это слишком просто. Да и очередной грех на душу я брать не хочу. Моя цель — сгноить его на зоне, довести до такого состояния, что он вздернется там сам.

— Давай ближе к делу, — так официально заявляет он, закатывает рукава своей идеальной рубашки, будто мы ведем переговоры. — Чего ты хочешь, Богатырев? Полцарства и мою жену в придачу? — выгибает брови, ведя свою игру.

— Все царство, — уточняю я, опускаю пистолет, но крепче сжимаю его в руках, готовый в любой момент вернуть в прежнее положение. — Малым не довольствуюсь, — ухмыляюсь, смотрю в его бегающие глаза. Ублюдок храбрится, но его напряженное тело и немного подрагивающие руки выдают его с головой.

— Не много ли ты хочешь? Может, умеришь свои аппетиты, и мы сможем договориться?

— А я, знаешь ли, не договориться сюда пришел. А ставить свои условия, которые ты будешь выполнять. И если ты будешь хорошо себя вести, возможно, в конце, я отпущу тебя, шакал, — я блефую, отпускать его не я собираюсь. Но мудаку нужен маленький стимул и надежда.

— С чего ты взял, что я буду выполнять твои условия? — скалится шакал, пытается меня отвлечь нашей «милой» беседой, но я замечаю, что он, как бы невзначай, запускает руку в карман брюк, и начинает там шарить. Подлетаю к шакалу настолько быстро, что он не успевает опомниться. Хватаю за запястья, выкручиваю руку назад, вынимая ее из кармана вместе с телефоном, который он так и не успевает отпустить. Отнимаю аппарат, швыряю его об стену, разбивая вдребезги. И все, как только я касаюсь мудака, получая первую дозу адреналина, выплескиваю всю ярость на него. Наношу первый удар в челюсть, который становится спусковым механизмом для меня.

Шакал не удерживается на ногах, падает на пол, изворачивается, пытаясь схватить меня за ногу, и получает этой же ногой под дых. Сгибается пополам, издает вой, и мне даже как-то неловко бить того, кто слабее меня. Хватают его за грудки, тяну на себя, и пропускаю удар. Шакал разбивает мне губу, тем самым перечеркивая минутную жалость к нему. Наношу удары, не сдерживая силы до тех пор, пока по его подбородку не начинает течь струйка крови. Глубоко вдыхаю, отталкиваю мудака от себя, вытираю окровавленную руку об его рубашку. Отхожу к окну, смотрю на улицу, замечая, как машина Константина останавливается возле дома. А это значит, что вся свита шакала обезврежена. Мой начальник охраны выходит из машины, облокачивается на капот, не спеша заходить в дом, ждет приказа к дальнейшим действиям.

— В общем, так! — оборачиваясь к Эдуарду, говорю я, смотря, как он садится на пол, размазывая кровь по лицу. — Сейчас ты звонишь своим приспешникам-адвокатам и просишь их передать компанию, счета Виктории. Все что принадлежит ей, до последней копейки и то, что успел слить на заграничные счета.