Цена соблазна (СИ) - Гринберга Оксана - Страница 28

Причем не жертвой, а подозреваемой.

Продолжая чувствовать себя злоумышленницей, Майя заглянула под ванну. Там ее встретила стерильная чистота – ни трупов, ни орудий убийств.

- Прекрасно! – пробормотала Майя. – Просто великолепно! И что же теперь?!

Тут в дверь постучали.

- Марусь, с тобой все в порядке? – встревоженно поинтересовался Артем.

- Не очень-то!.. – честно призналась ему, но дверь все же открыла.

На это Спасский заявил, что она выглядит даже не бледной, а, скорее, с интригующим зеленоватым оттенком.

- Иди ко мне, лягушечка моя! – произнес заботливо, подхватив Майю на руки раньше, чем ей удалось избежать подобной участи.

И она охнула, оказавшись в непосредственной близости к крепкой груди Спасского. Тот же как ни в чем не бывало заявил встревоженной Дарье Владимировне, что такое у них иногда случается.

Слабый организм, измученный токсикозом, поэтому Майе не помешает немного прилечь.

- Артем, ты бы уже меня отпустил!.. – начала было Майя. – Мне намного лучше, сейчас все пойдет.

Попыталась высвободиться, потому что на руках у Спасского было… странно. Но он не стал ее слушать.

- Прилечь, Марусь! – заявил с нажимом. – Тебе стоит ненадолго прилечь.

Кажется, они все еще продолжали импровизировать, и Майя сдалась.

- Простите, Дарья Владимировна! – произнесла извиняющимся тоном. – Я не хотела… Артем прав, со мной постоянно что-то случается...

То незапланированная беременность шесть лет назад, то болезненная влюбленность, которую так до конца и не излечил испанский берег, то ощущение безопасности в крепких руках Спасского…

- Ничего страшного! – засуетилась хозяйка. – Это совершенно, совершенно естественно… Артем, несите ее сюда! – распахнула двери комнаты, в которой Майя до этого бывала много раз. – Майечка, кстати, у меня есть имбирный чай. Помню, когда я была беременной…

И Майя обреченно согласилась на имбирный чай.

Очень скоро ее уложили в бывшую Элькину кровать, накрыв теплым пушистым пледом. Комната, как и остальной интерьер квартиры Старой Ветлицкой, совершенно не изменилась со школьной поры, да и убрана она была так, словно вот-вот ждала появления бывшей хозяйки.

У изголовья кровати были расставлены мягкие игрушки – лохматый котенок и плюшевый медведь с огромным сердцем в лапах, по стенам развешаны вырезки из журналов и постеры с киногероями. На трюмо стояли фотографии в деревянных рамках – очень много.

Впрочем, куда больше Майю заинтересовали свежие белоснежные хризантемы в хрустальной вазе.

Странно, подумала она, уставившись на цветы. Элька хризантемы терпеть не могла, называла их презрительно цветами плебеев. Уважала только розы и еще немного орхидеи.

Да и зачем держать в комнате свежесрезанные цветы, если она… Дарья Владимировна жаловалась, что дочь давно уже не звонила. Неужели Старая Ветлицкая все еще надеется на чудо?.. Терпеливо ждет, что Элька вот-вот одумается и вернется? Переедет из квартиры, которую давно уже отсудила у мужа – владельца мясокомбината – и с тех пор жила свободно и вольготно, сбежав из-под давящей опеки властной матери?!

Тут Дарья Владимировна их оставила, поспешив на кухню за обещанным чаем.

- Артем, что происходит?! – спросила Майя, поднимаясь на локтях.

- Ничего особенного, – жизнерадостно отозвался он.

Затем заявил, что ей надо лежать и изображать беременную. А если она забыла, как это делается, то он быстро поможет вспомнить. Закроет дверь на щеколду и сразу же начнет.

- Ты дурак, Спасский! – констатировала Майя, но обижаться не стала.

Вот еще, на идиота-то!..

Выпутавшись из теплого пледа, подошла к трюмо и принялась рассматривать фотографии, пока Артем производил спешный обыск комнаты – заглянул под кровать, затем решительно распахнул дверцы пустующего платяного шкафа.

- Кстати, пока ты боролась с токсикозом, я расспросил Ветлицкую о Роданове. Да, Родька к ней приходил. Нанес визит вежливости, они долго вспоминали бывших одноклассниках, и ей было очень приятно его внимание. Вот и все, Марусь!..

- Вот и все! – вздохнула она, понимая, что шпионская вылазка полностью провалилась.

- Пока что ясно лишь то, что ничего не ясно, – добавил Артем.

Майя кивнула, разглядывая Элькины фотографии в деревянных рамках. Некоторые из них были ей знакомы. Например, вот та, с выпускного, на котором ее подруга была в «бомбическом платье» с огромными разрезами и вырезами в нужных местах. С ней соседствовала еще одна со школьного конкурса красоты, где Эльвира Ветлицкая заняла первое место. Затем была пара фотографий в свадебном платье, но все без мужа. Еще несколько снимков с отдыха, где Элька – улыбающаяся, загорелая и наслаждающаяся жизнью.

Но были три фотографии, которых Майя никогда не видела. На них Элька была заснята с дурацкой челкой, которая ей совершенно не шла, и, надо признать, не слишком-то на себя похожая. Похудевшая, со странным, словно загнанным, взглядом, без привычного надменного выражения королевы красоты.

Похожий снимок Майя видела и у Эльки на рабочем столе.

Тут подошел Артем, оставивший в покое шкаф и книжные полки. Кинул быстрый взгляд на снимки, после чего принялся выдвигать ящики трюмо.

Открыл нижний и присвистнул.

- Это что? – растерялась Майя, уставившись на ровные ряды белых картонных коробочек с неизвестными надписями.

- Лекарства, – заявил Спасский. – Как видишь, много лекарств. И, если мне не изменяет память, они больше по маминой части.

Он все же успел сделать пару снимков и задвинуть ящик щеколду прежде, чем появилась Дарья Владимировна. Принесла Майе имбирный чай на серебряном подносе, а вместе с ним – тысячу и один совет, как легче переносить беременность.

Наконец-таки они вырвались из цепких рук Дарьи Владимировны и спустились к машине.

- Ну и шутки у тебя, Спасский! – заявила ему Майя, устраиваясь на переднем сидении джипа.

Ее все еще потряхивало от переизбытка адреналина. К тому же она до сих пор ощущала подсознательную вину за то, что так откровенно врала Дарье Владимировне.

Ладно, Артем – выражение лица довольное, даже умиротворенное, словно происходящее пришлось ему по душе. Ага, такую комедию разыграли – с ложной беременностью и фальшивой свадьбой!..

Но Спасскому хоть бы хны. Он – победитель по жизни, абсолютно и бесповоротно уверенный в собственной правоте. Даже если не прав.

А с ней… Она так не может – с невозмутимым лицом лгать о подобных вещах!..

- И где же ты заметила шутки? – усмехнулся Артем.

Машину заводить не стал, смотрел на Майю. Молчал, улыбался, думая о чем-то своем. Несомненно, приятном.

- Насчет моей беременности, – ответила она нервно. – Мне кажется, это уже переходит все границы разумного. Ты не видишь берегов, Артем! Можно же было придумать что-то менее… Менее…

Хотела сказать «интимное», но смутилась.

- А я и не шутил, – отозвался он, но его глаза смеялись. – Чистейшая правда, Марусь! И про свадьбу, и про беременность. Я лишь немного забежал вперед...

- Ну уж нет, ты явно убежал не в ту степь! – заявила она упрямо.

Отвечать Артем не спешил. Молчал, разглядывал ее, и от этого взгляда Майе с каждой секундой все больше становилось не по себе. Даже показалось, будто бы Артем видит ее насквозь и взгляд его серых глаз проникает сквозь защитные барьеры, которые она так долго и старательно возводила, загоняя свою чертову влюбленность в самый дальний угол подсознания.

Пыталась задушить, но нет... Так с ней и не справилась!

И теперь Майя боялась, что он вот-вот поймет… Догадается, что у нее почти не осталось сил сопротивляться, и этот самый злой рок, который случился с ней то ли в седьмом, то ли в восьмом классе, снова настигнет...

Тут Артем взял ее за подбородок, не давая отвернуться.

Не надо было мне приезжать, тоскливо подумала Майя, дожидаясь, пока его губы коснутся ее. Она ведь сразу же почувствовала… Стоило ступить в стеклянный холл аэропорта Н-ска, как поняла, что Артем где-то рядом.