Сто сорок бесед с Молотовым - Чуев Феликс Иванович - Страница 68

• Предыдущая
• 68/142
• Следующая

– Соответствовала. Ленин это доказал.

– А в Конституции 1936 года кроме этого пункта все было хорошо?

– Это был замечательный документ. В нем этот пункт практически не имел значения, но теперь пишут и молодежь воспитывают на этом основании. Сталин редактировал Конституцию, он возглавлял комиссию, у него все было в руках. Она сыграла огромную роль.

09.02.1971, 13.06.1974

– Правда ли, что после XIX съезда Сталин говорил, что у нас построена военно-промышленная диктатура, а не социализм? – спрашивает Шота Иванович.

– Он другое говорил. В частном разговоре он признал, что у нас уже нет диктатуры пролетариата. Да, он мне лично так говорил, но говорил это очень нетвердо. Только лично мне. То ли он меня прощупывал, а может для того, чтобы немножко самому разобраться… И, если вчитаться в нашу Конституцию, Сталин там немного заложил против диктатуры пролетариата Но это, собственно, сказано в прозрачной форме. Там примерно сказано так, что наша Советская власть родилась в 1917 году как диктатура пролетариата и стала властью всех трудящихся. Уже «всех трудящихся». Поэтому нашей страной управляют Советы депутатов трудящихся. Советы-то были и остались, но они были Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, в основном Советы рабочих и крестьянских депутатов. А теперь уже классового деления нет. По-моему, это в завуалированном виде пересмотр: не диктатура пролетариата, а власть трудящихся. Намек на это есть.

У Ленина это проходит через всю «Государство и революцию». Что крестьяне? Они, бедняги, хотят, но их кругозор…

30.06.1976

– «Экономические проблемы социализма в СССР» обсуждали у Сталина на даче. «Какие у вас есть вопросы, товарищи? Вот вы прочитали. – Он собрал нас, членов Политбюро, по крайней мере, основных человек шесть-семь: – Как вы оцениваете, какие у вас замечания?» Что-то пикнули мы… Кое-что я заметил, сказал, но так, второстепенные вещи. Вот я сейчас должен признаться: недооценили мы эту работу. Надо было глубже. А никто еще не разобрался. В этом беда. Теоретически мало люди разбирались.

Чем больше я знакомлюсь с «Экономическими проблемами», тем больше нахожу недостатков. Я сегодня перечитывал, как он мог такое написать? «Очевидно, что после того, как мировой рынок раскололся, и сферы приложения сил главных капиталистических стран США, Англии и Франции к мировым ресурсам стали сокращаться, циклический характер развития капитализма, рост и сокращение производства должен все же сохраниться», – это правильно. А дальше, это писалось в 1952 году: «Однако рост производства в этих странах будет происходить на суженной базе, ибо объем производства в этих странах будет сокращаться». А ничего подобного не произошло.

10.03.1977, 16.06.1977, 07.11.1985

– Основной закон капитализма – обеспечение максимальной прибыли путем того-то и того-то. Но как же может представить марксист основной экономический закон капитализма без гибели капитализма? Ведь Маркс все направляет на это, он так анализирует развитие капитализма, что последний неизбежно придет к гибели. У него суть в этом. Весь «Капитал» построен на том, что вот так развивается капитализм, но он в силу внутренних своих законов обязательно придет к гибели и к переходу в социалистическое общество. Как же можно о капитализме говорить, о его основном законе, без его перспективной гибели? Конечно, нельзя! Вот в этом недостаток основного закона капитализма у Сталина.

14.01.1975

– Давай и давай – вот этому вас научили. В этом и ошибка Сталина, в его основном законе экономическом. Он только – давай, давай! Это и Хрущев включил в Программу. А у Сталина было и другое очень важное, ценное и незаменимое, Хрущев это выбросил, и выбрасывает. Вы берете меньшую часть у Сталина, второстепенную часть, а главную забываете и топчете и у Сталина, и у Ленина. Вот ведь горе-то в чем. Большевики никогда таких радужных, таких обманчивых планов не давали, что мы в 1980 году будем жить при коммунизме. А Хрущев обещал.

– Это же была авантюра.

– Авантюра, а вот теперь вы такой же авантюры хотите… Что мы можем дать новому поколению? Сами-то мы мало очень понимаем, мало думаем, мало вникаем в то, чему учили Ленин и Сталин. Сталин допустил ошибку определенную в этом вопросе. Своим экономическим законом несчастным. Вот его Хрущев ухватил и на этом держит, что это весь Сталин. А это у Сталина – главное.

– В ГДР об этом думают. Там вышла книга. У них сначала – укрепление социалистического строя, а после необходимый рост и совершенствование социалистического производства на базе высшей техники.

– Все за технику, а что укреплять строй – это у Сталина упущено, а немцы это включили.

11.03.1976

– Министром финансов был у нас Зверев. Я его знал очень хорошо, ценил как финансиста, имел с ним много дел.

Он был секретарем одного из райкомов московской организации, по моему предложению был выдвинут в наркомы. Перед этим я попросил: дайте мне справки насчет работников, партийных, надежных, которые окончили финансовый институт. Мне дали список. Я остановился на Звереве. Его вызвали к Сталину для переговоров. Он пришел в страшном гриппе, с температурой, закутанный. По своему типу похож немного на Собакевича, такой медведь. Шолохов сказал: «Наш железный министр финансов…» Его высмеивают за то, что он всех обложил налогами. А с кого брать? Буржуазии-то нет. Приходится со своих же брать, с рабочих, с крестьян приходилось тянуть очень много. Говорят, сады уничтожили – они были обложены все, потому что на этих фруктовых садах в пригородных районах получали доходы дополнительные, с них можно было кое-что брать – обложили. А вы найдите другой способ. Надо чем-то жить государству! Очень трудное положение. Нам же денег никто не давал. Как быть? Вот как Сталин плохо поступал, грубо, некультурно, варварски. А поставить бы этих неварваров в те условия, пусть обеспечат жизнь государства, чтоб оно не лопнуло. Найдите способы. Это ж тупицы, не понимающие самых элементарных вещей! А Зверев молодец. За это его ценю. Способности у него, безусловно, были, партийность была. Он чувствовал, что это надо для революции, для партии, что без этого нельзя обойтись. У него было высокое сознание. Плюс практическая жилка – где что урвать, это надо уметь! Из простых людей, поэтому и практическая жилка… Лучшего не было. Понять политику на далекий прицел – это не его профессия. Но пятилетку рассчитать – это он мог. Намечена линия. Знаешь, что во что бы то ни стало ее надо проводить, Сталин утвердил. И он будет стараться, более или менее практически верные пути находить. Он правильно пишет, что при решении финансовых вопросов Сталин умел из общего выбрать основное и неумолимо стремился достигнуть этого. Впрочем, не только в финансовых вопросах…

Сталин на заседании писал сам или вызывал Поскребышева и диктовал ему. Он формулировал очень четко, очень быстро, очень кратко, и не просто основу – в большинстве случаев он давал документ. Потом вводились добавки, кое-какие изменения в окончательном тексте.

В кабинете Сталина стоял большой стол. У меня было свое место. А так, кто где сидел, трудно сказать. В зависимости от количества людей.

Едва ли в фильмах правильно показывают. Надо нарисовать. Я ведь не такой художник, чтобы Красную площадь нарисовать. Вот кабинет (рисует рабочий кабинет Сталина).

Вот основной стол для заседаний… Вот место Сталина… Окна… Я уж не помню, два или три. Вроде три. Вот вход. Тут чекист сидел. Здесь Поскребышев. Сюда дверь, комната для отдыха – там карты, глобус большой, мы там редко бывали.

За столом человек двадцать, пожалуй, могло быть. Суворов и Кутузов, портреты на стене висели, возле окна. В кабинете была маска Ленина в футляре, на подставке, под стеклянным колпаком. Отдельный столик для телефонов. Просторный кабинет на третьем этаже. За окном сейчас виден Вечный огонь.

• Предыдущая
• 68/142
• Следующая