Заноза Его Величества (СИ) - Лабрус Елена - Страница 28

Мелкая обжора выплёвывает шарик мороженого обратно в рожок, уставившись на меня ошалелыми глазами:

— А можно?!

И на мой уверенный кивок, сунув не менее ошалевшему гвардейцу своё недоеденное угощение, поспешно вытирает прямо о платье грязные руки.

— Ходи сюда, мой сладкий сахар, — ставлю я её у ящика с игрушками и шепчу в самое ухо: — Каждому мелкому говнюку по игрушке в зубы.

— А можно тому, кто мне не нравится, не давать? — косится она на наглого пацана, что разглядывает её и размазывает по лицу сопли.

— Нельзя. Особенно если его мама скажет мне что-нибудь приятное, — с приторной улыбкой вручаю я следующую монетку.

— А если не скажет? — шепчет она.

— Счастливого брака, миледи! — звучит как ответ.

— Весёлого праздника! — с размаха тычет Кларисса в грудь пацану тряпичной куклой.

«Красава!» — похлопываю я её по плечу. Настоящая коза. Далеко пойдёт.

И она меня на удивление не разочаровывает, эта упитанная и невоспитанная младшенькая из рода Лемье.

Глядя на непосредственность, с которой она отряхивает упавшую игрушку, на энтузиазм, с которым протискивается сквозь толпу, чтобы одарить постеснявшуюся протянуть руку девочку, на принципиальность, с которой прячет за спину руку с подарком и показывает фигу заржавшему в ответ дядьке, я ей прямо восхищаюсь. Да что там, горжусь!

— А ты случайно не знаешь, кто это сейчас разговаривает с королём?

Отвернувшись к очередному тюку с этими подозрительно китайскими и нескончаемыми сувенирами, я всё ещё приглядываю за Его Деловым Величеством.

— В полосатом, похожая на арбуз? — поджимает губы Кларисска.

— Ага, в зелёном и полосатом, — хмыкаю я какой острый глаз, да и язычок у девчонки, оценивая низенькую, кругленькую, и то ли беременную, то ли просто жирную тётку.

— Генриетта Кампин, — кривится девочка. — Мама её терпеть не может. Она рожает, как кошка. У них уже семь детей, и ни одного мальчика. Она тут главная сплетница.

— Ясно. Будет Арбузихой. А вот тот дядька в синем?

— Мама сказала, ты ничего не помнишь, — шепчет она. — Ты правда не помнишь? — подозрительно прищуривается достойная дочь рода Лемье. — Я никому не скажу. Купишь мне куклу?

— Посмотрю на твоё поведение, — схватив за ухо, шепчу я ей так же тихо. — Или скажу маме, и она оставит тебя без сладкого.

Она в ужасе округляет глаза, но, когда я её отпускаю, и не думает отступать.

— Такую ма-а-а-ленькую куколку, — показывает она руками.

— Так что за дядька? — игнорирую я мелкую вымогательницу.

— Месье Врелант, — и снова эти скептически поджатые губы. — Вечно кислый, словно у него во рту лимон. Он из гильдии кожевенников, — она наклоняется, чтобы снова произнести это шёпотом и морщится: — От него всегда так ужасно воняет.

И судя по тому как отворачивается Его Величество, как бы невзначай прикрываясь рукой, устами младенца девчонка глаголет истины.

— Будет Вонючка. А вон тот высокий? Со светлыми волосами?

— Герцог Фогетт, — рассматривая его, она в задумчивости засовывает в рот подарочный леденец.

— Тот самый Фогетт?! — удивляюсь я вслух, разглядывая очаровательного блондина. Хотя королю, стиснувшему зубы до вспухших желваков на волевых скулах, двоюродный брат явно не нравится.

— Он ничего, да? — облизывает мелкая конфету. — А его как назовём?

— Ну-у-у да, он сладенький, — даже склоняю я голову, глядя как тот откидывает с благородного одухотворённого лица шелковистые волосы. — Будет Мармеладик.

— Мармеладик, — прыскает Кларисса и, засунув за щеку конфету на палочке, вновь принимается раздавать подарки. — Выщёлого праздника!

— Хорошего дня! — присоединяюсь я вручать очередные монетки.

— Счастливой семейной жизни, Катарина! — улыбается в ответ пожилой мужчина в компании человек из пяти, освобождая место следующим желающим получить из рук королевы вознаграждение. — Заезжай в гости. Мы сохранили все те старые тулупы, что ты запретила выкидывать. Может, заберёшь для своего короля?

— Да, они неплохо сохранились. Ими даже моль побрезговала, — поддерживает его женщина, весело и беззлобно смеясь.

— Идите, идите, шутники, — невольно улыбаюсь я в ответ, хотя понятия не имею кто они такие.

— У нас за мостом тоже праздник, — откликается мужчина. — Бросай свою знать, присоединяйтесь к нам.

Они исчезают за головами. А я машинально продолжаю работу, стараясь как-то пристроить этих неожиданных Катькиных знакомых в пустые для меня ячейки её прошлого.

— Любви и понимания!

— Счастья и здоровых деток!

— Уважения и терпения!

Всё желают и желают люди. Всё идут и идут. Некоторые даже приносят гостинцы, которые служанки со всем уважением складывают в пустые ящики. Некоторые даже не берут подарки, предпочитая просто подержать меня за руку.

— А мне казалось меня здесь не любят, — выдохнув и воспользовавшись небольшой передышкой, пока подносят новые ящики, вытираю я лоб, повернувшись к сестре, которая опять что-то жрёт, усевшись на ящик.

— Короля не любят, — бубнит она с набитым ртом. — А тебя кто жалеет, как мама, кто считает сумасшедшей, кто просто странной. Некоторые — святой. А за мостом боготворят.

Ну, конечно. За мостом. Травники!

— Лорна! Ты же Лорна? — резко разворачиваюсь я к служанке.

— Да, Ваша Милость, — приседает та, то ли от страха, то ли от неожиданности, хотя, кажись, зовут её не так.

— А за мост отправили гостинцы?

— Н-нет, — заикается она под моим взглядом. — Кажется, нет.

— А почему? — упираю я руки в бока.

И словно почуяв неладное (или он тоже не выпускал меня всё это время из вида?) Его Величество извиняется перед своим очередным собеседником и тут же оказывается рядом.

— Ваша Милость, — склоняет он голову. «Проблемы?» — читаю я в его взгляде.

— Кто-нибудь может заняться этим кроме меня? — показываю я на мешки.

— Нет, — уверенно качает он головой и вижу, как тщательно прячет усмешку. Вот хитрая жопа! Всё же обманул наивную доверчивую девочку, заставил горбатиться тут на нескончаемую публику.

«Ладно, сочтёмся! Я же ещё не прощаюсь», — оцениваю я степень его коварства взглядом.

— Отлично. Тогда объявляю перерыв. Где мой «Кит-Кат»? — двигаю я задницей Кларисску, притуливаясь рядом на ящик. — И вон ту телегу не распрягайте, — показываю слугам на подъехавшую повозку. Это мы повезём за мост.

— За мост?! — оглядывается король, хотя от любопытных глаз нас уже прикрыли вездесущие гвардейцы.

— Разве они не твои подданные? А феи? Им кто-нибудь собрал дары в честь бракосочетания короля? — поднимаюсь я и обращаюсь к ни живой ни мёртвой служанке. — И Норна, или как там тебя, Лорна, найдите мне красивую корзинку, и наложите туда всякого вкусненького: бутылочку хорошего вина, сыров там каких элитных, печенек в красивых коробках.

— Я знаю где продают отличное печенье, — подскакивает Катькина сестра.

— Видимо, рядом с ма-а-а-ленькими куколками? — гаденько улыбаюсь я.

— Хорошо, дорогая, — растягивает губы в злую улыбку и король. — Тогда я к тебе присоединюсь… в этой поездке за мост.

— Я буду вон там, — показываю на королевский экипаж. — Минут через пятнадцать. Не опаздывай! А пока мы, — обнимаю сестру, — за… печеньем.

Но как это обычно и бывает, имея полный кошелёк денег, шоппинг выходит из-под контроля.

И вместо пятнадцати минут мы добрый час бегаем по торговцам. Бессовестно тратим королевские деньги и набиваем карманы и кульки сладостями, вяленым мясом, солёными орешками, бренчащими серьгами, газовыми шарфиками, большими и маленькими куклами, бусиками из цветного стекла и прочей ерундой, перед которой просто невозможно устоять.

А Его Непокобелимость всё же организовывает раздачу подарков без меня, воспользовавшись услугами мадам Лемье и её подружек.