Заноза Его Величества (СИ) - Лабрус Елена - Страница 41

Только лучше бы я вязла в болоте — это я понимаю, когда истошный писк сменяется шёпотом. Вернее, лишь сначала мне кажется это бессвязным шёпотом. Потом, из последних сил цепляясь за ускользающую землю, я явно слышу в нём голоса. До боли знакомые голоса.

«Плохая девочка! Посмотри, какая ты плохая девочка. Ты испачкала платье. Нет, ты его порвала», — сокрушается мама. Я стою растрёпанная, лохматая, держу за спиной свалившийся с одной из косичек бант. И хочу сказать ей, что я не специально, что просто спасала Муську с дерева. Но она расходится всё сильнее, и я, пряча расцарапанные руки, молчу.

«К сожалению, мы ничего не смогли сделать, — мужчина в белом халате, врач перинатального центра сдавливает моё плечо. — Крепитесь». «Нет! Не-е-е-ет! — шепчу я ему, и кому-то, кто доставляет мне сейчас эти страдания: — Пожалуйста, не заставляйте меня снова это переживать. Пожалуйста!»

Но уже звучит другой голос. Голос бывшего мужа:

«Ты — дурная. Никчёмная. Бестолковая. Ты даже ребёнка не смогла выносить. Документы на развод получишь по почте. Прощай!» Я вздрагиваю — так сильно хлопает за ним дверь.

И вздрагиваю ещё раз, потому что с двух сторон меня хватают сильные руки и тянут куда-то вверх и назад.

— Миледи! — встряхивают они меня. — Вы в порядке, миледи?

Если этот лес хотел меня растоптать, раздавить, разрушить, то он вполне справился со своей задачей.

— Да, всё в порядке, — отвечаю я, отстраняясь, но на самом деле «нет».

Я убита. Морально искалечена. Физически уничтожена.

Ноги меня не держат. Подгибаются. Я опускаюсь на колени, а потом сажусь на укатанную сырую землю дороги и опираюсь руками, чтобы уж совсем не упасть в грязь лицом в прямом смысле этого слова. Хотя даже на это мне плевать. Больше всего на свете мне сейчас хочется плакать. Навзрыд. Кусая от боли губы. А ещё, чтобы меня оставили в покое. Не трогали.

— Оставьте меня одну, — отворачиваюсь я, когда незнакомый мужчина садится на корточки передо мной. — Убирайтесь!

— Нет, миледи, это неправильное решение, — и не думает он подчиняться.

— Вы кто?

— Меня зовут Гриф. Это прозвище. Белоголовый гриф, — показывает он пальцем на выжженный на кожаных доспехах знак на груди, когда я поднимаю глаза. — Хотя некоторые и зовут меня за глаза «безголовый», — улыбается он.

— Значит, вы не настоящий сварщик? — усмехаюсь я.

— Нет, я не королевский гвардеец, — конечно, не понимает он иронии, но не теряется.

— А кто вы? — рассматриваю я его тяжёлый подбородок, покрытый тёмной щетиной, в которой пробивается седина. Выше поднять глаза у меня нет сил.

— Я просто выполняю свою работу. Не думайте об этом. Просто не думайте. Всё, что ортов Лес заставил вас вспомнить, всё это давно в прошлом. И давно не имеет значения. Пережито и забыто. Оставьте это лежать там. Хорошо? — протягивает он широкую ладонь.

И голос у него такой спокойный и уверенный, и слова он говорит такие правильные, что хочется ему верить.

— Я постараюсь, — вкладываю в его ладонь свою руку. Он помогает мне подняться.

— Вот и отлично, вы храбрая девочка, — всё же заставляет он посмотреть на него, так и не отпуская руку. И щедро одаривает меня ободряющей улыбкой и тёплым взглядом карих, по-птичьи слегка на выкате глаз. — Вы с этим справитесь.

«Ничего-то ты обо мне не знаешь, Белогововый Гриф», — сдерживаюсь я, чтобы не похлопать его по груди.

Зато теперь понимаю, откуда у него это прозвище. Все они одна шайка. Его шея, бритый затылок и часть лица тоже покрыты ромбовидными татуировками. А на его белых, искусственно обесцвеченных на макушке волосах, зачёсанных назад, совсем как у короля, поблёскивает бисер мелких капель дождя.

— Скажите ей, что я приходила.

— Я думаю, она знает, — помогает он мне дойти, а потом и сесть в карету. — Счастливого пути! — отдаёт честь взмахом руки и стучит по дверце, давай знак вознице трогаться. — Барт!

— Хорошего дня, Гриф! — равняется с моим окном уже сидящий в седле генерал.

— Кто он, этот Гриф? — спрашиваю я, когда карета отъезжает довольно далеко от моста. — И ты, и король, и вся королевская охрана? Кто вы?

— Мы бывшие наёмники, миледи. Вольные стрелки, которым была не чужда любая опасная работа, если за неё хорошо платили.

— Это такое спецподразделение, да? Карательный отряд? С Серым Псом во главе?

— На войне как на войне. Мир велик. Где-нибудь обязательно воюют, — пожимает он плечами.

— Да вы философ, генерал, — усмехаюсь я, отодвигая занавеску. — Значит, став королём, часть своих верных бойцов Георг сделал личными гвардейцами, а часть так и остались вольными стрелками?

— На самом деле все его люди остались при нём. Просто выполняют разную работу. Кто-то следит за охраной лесов, моста и земель «травников». Кто-то присматривает за порядком в столице и окрестностях. А среди королевских гвардейцев — те, кому Его Величество доверил личную охрану.

— И все вы бандиты.

— Есть немного, — хитро улыбаясь, почёсывает он бороду. — Но скорее, как говорят у вас: мы — профессионалы.

— Вам тоже нравится наш мир?

— Он интересный, — качает головой Барт. — Но мне больше нравится здесь.

— Считаете, глупая была затея? — виновато вздыхаю я. — Идти в Мёртвый лес?

— Нет. В детстве нам всем она приходила в голову. Но, признаюсь, от вас я такой смелости не ожидал, — улыбается он.

— Хотели сказать: такого безрассудства? Но я согласна. Глупо было с моей стороны забыть заткнуть уши.

— Ничего. Все мы совершали эту ошибку. Я единственный раз побывал в Мёртвом лесу и был в таком ужасе, что до сих пор туда ни ногой.

— Как же Катарине удалось заблудиться? — улыбаюсь я: так смешно он показывает выпученные от страха глаза.

— Наверно, у пятилетних детей нет в памяти груза прошлого. Нет болезненных воспоминаний. Поэтому она и смогла зайти так далеко, — порывшись в кармане, протягивает он мне в окно что-то вроде питательного батончика. — Будете? Вы же совсем ничего не ели с утра.

— Спасибо, Барт, — и не думаю я отказываться. Сдираю промасленную с одной стороны бумагу с воздушного риса, склеенного сахарной патокой. — Как же она вернулась домой?

— Её привела ведьма. Мадам Лемье тогда грозилась спалить к ортовой бабушке весь Мёртвый лес. Но, к счастью, остыла и передумала.

— Подозреваю, характером Катарина пошла в мать. — Хрущу я рисом.

— Очень похоже, что вы им родная, — смеётся он. — Кстати, мы сейчас проедем мимо имения Лемье. Оно на границе с Живым лесом. Хотите заехать?

— О, нет, нет. Встречаться с родственниками Катарины я сегодня уже не способна.

— Тогда домой?

— Домой, Барт. Спасибо, что согласились на это авантюрное мероприятие.

— Можно сказать, что мне это ничего не стоило.

— Кроме того, что Его Величество проведёт вам восковую депиляцию без наркоза?

— Э-э-э… — склоняет он голову непонимающе.

— Выдерет вам все волосы на теле без обезболивания, — улыбаюсь я.

— А-а-а, — понимающе кивает он. — Это мне не привыкать. Удивляюсь, как я до сих пор не лысый, — смеётся он.

— Генерал, не сочтите за наглость, — вытерев губы от налипших крошек, снова высовываюсь я из окна. — Позвольте дать вам один совет.

Барт удивлённо склоняет голову вместо ответа, но, даёт понять, что готов выслушать.

— Поухаживайте за девушкой.

Он дёргает головой, сильнее чем его конь, когда генерал перехватывает поводья.

— Вот только не надо такое лицо. Это не глупости. Послушайте умудрённую опытом женщину. Потому что сколько бы нам не было лет, мы, девочки, всегда хотим романтики. Ну чего вам стоит? Это же не трудно. Подарочки. Цветочки. Свидание при свечах. Э-э-э, — чещу я голову там, где в кожу упирается ненавистная шпилька, — у вас тут правда всё при свечах, но неважно. Окружите девушку заботой и вниманием. И эта крепость падёт быстрее, чем если вы попытаетесь прорвать оборону с боем. Я понятно выражаюсь?