Девочка. Книга вторая (СИ) - "Dave Gahan Admirer Violator" - Страница 112

— Вы ошибаетесь, — сделала я шаг назад и, оторвавшись от перил, развернулась, чтобы уйти.

— Он выпьет вас до дна и выбросит. У Дьявола нет души, — услышала я вдогонку.

Я остановилась, и моя память будто откинула меня назад в ту промозглую ночь с искореженными джипами и запахом обгоревшей человеческой плоти. Закрыв глаза, я вновь почувствовала Его горячую кровь на своем лице и в волосах, тяжесть Его тела на своих плечах, вспомнила шрам на Его затылке.

"Нет… — едва заметно покачала я головой, — я должна была ответить".

Медленно развернувшись, я посмотрела на Назари — он, определенно, ждал, что я приму во внимание его оды небесному счастью и откажусь от безрадостного будущего в преисподней с Барреттом.

— Не вам судить о душе Ричарда.

Внезапно его лицо исказила ухмылка, обезображивая острые черты, а его голубые глаза стали мутными кусками льда. Это длилось буквально мгновенье, но мое сердце неприятно дернулось, словно по нему проползла змея. Казалось, будто араб снял светскую маску и обнажил свое истинное лицо.

— Мистер Назари, желаю вам найти женщину, которая будет вас любить и сделает счастливым, а меня оставьте в покое, со мной вы попросту теряете время, — поставила я точку и пошла на выход, оставляя Назари позади.

Алек был прав, у этого человека был талант располагать к себе, он был обаятелен, умен и начитан, говорил убедительно и красноречиво, но было в нем что-то от змеи, которая умело и искусно заползала в сердце и затем своим ядом отравляла его. Оставалось странное ощущение после разговора с ним, будто я искупалась в мутной воде.

Выйдя на основную палубу, я поискала глазами Ричарда, но, вероятно, гроссмейстер на время приостановил шахматную партию и куда-то удалился. Мне же, чтобы продолжить светские беседы, нужно было привести мысли в порядок.

Желая побыть хотя бы пять минут одной, я быстро направилась по правому борту, удаляясь от шумной вечеринки к носу яхты, в надежде, что там мне никто не помешает.

Медленно прогуливаясь по влажному плавнику Косатки, я прокручивала в голове последние слова Назари, злясь и одновременно радуясь, что этот разговор все же состоялся, и не только потому, что он обнажил, пусть и на секунду, суть этого человека. Мои слова и моё "нет", сказанные лично мной, а не Барреттом, должны были немного успокоить араба, должны были ему показать, что я рядом с Ричардом только по одной причине, потому что безгранично люблю его, несмотря ни на что. Именно этот аргумент вселял в меня уверенность, что Назари, наконец, оставил меня с Ричардом в покое.

Впереди я увидела лестницу, ведущую на следующий уровень к носу яхты, и, убыстряя темп, направилась туда. Но, поднявшись по крутым ступенькам, я резко застыла — в поле моего зрения попала еще одна площадка с буквой "H", на которой стоял только что приземлившийся вертолет. Винты уже практически остановились, и из кабины появился мужчина с кожаным портфелем в руке. Было немного странно видеть этот бизнес-атрибут на праздничном рауте, но я уже ничему не удивлялась — Барретт решал деловые вопросы в любом месте и в любой час, и этот человек просто прибыл по делам. Через секунду я увидела и Ричарда, который подошел к вертолету, и, поздоровавшись с гостем, что-то ему сказал. Мужчина передал Дугласу, все это время стоявшему на вертолетной площадке, портфель, и они всей компанией, включая пилота, направились в сторону такой же лестницы по противоположному борту.

Через минуту все погрузилось в тишину и полумрак, и я продолжила свои исследования черного носа Косатки. Подойдя к вертолету, я погладила ладонью его серебристый теплый бок и усмехнулась — вблизи он скорее напоминал огромную стрекозу. Не успела я отойти к борту, как внезапно услышала шаги с противоположной стороны и очень тихий голос Марты!

— Мы можем поговорить без свидетелей?… Не телефонный разговор. Это о твоем партнере, и информация тебя заинтересует… Я не знаю, где это… Хорошо, тогда на верхней "H", — закончила она разговор.

Все случилось настолько быстро и неожиданно, что я даже не успела подумать, как мне исчезнуть прежде, чем я что-то услышу. Я была в тени, и меня совсем не было видно, и я не знала, как скрыться.

Теперь я уже ждала, когда она уйдет из поля видимости, чтобы поскорее покинуть место преступления, как внезапно послышался звонок ее сотового, и я чуть не чертыхнулась, обдумывая, как мне уйти незамеченной, потому что если она меня увидит сейчас, то я никогда не докажу, что все произошло совершенно случайно.

— Привет… — тихо заговорила она с немецким акцентом. — Да, я еще на вечере… Как раз над этим работаю… У меня встреча с ним через полчаса…

Я прикусила губу — чувствовало мое сердце, речь шла о Барретте.

— Да, она с ним… Не знаю… Я была уверена, что после выступления ее отправят в Штаты…

"А вот это точно обо мне и моем "лебедином озере" в "Никки", — отметила я.

— Не думаю, что что-то серьезное — все как обычно, тигр на отдыхе играется с мышкой… Это в его стиле…

Ее голос звучал спокойно, без издевок и колкостей, скорее, как констатация факта.

— Без сомнений, там первая любовь… — уверенно произнесла Марта. — Нет, эту крепость в броне из самодостаточности любовью и девственностью не возьмешь… Такие, как он, говорят на другом языке, — опять заговорила она, и я отметила, что в ее голосе не звучало ни насмешек, ни издевок — простая констатация факта. — Ну все, мне пора, — закончила она разговор и, судя по удаляющимся шагам, устремилась в шумную вечеринку, оставляя меня в смятении.

Я сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Тревога, беспокойство, растерянность, сдобренные ревностью, заполняли каждую клеточку моего сердца и рисовали картины одна неприятнее другой. Но эмоциям поддаваться было нельзя. Сделав глубокий вдох, я постаралась успокоиться и пошла по краю борта, держась за леер, в то время как мои мысли неслись впереди меня, анализируя ситуацию. Можно было не сомневаться, что Марта назначила встречу именно Барретту, только с какой целью? Чувствовала я, что ее "информация о твоем партнере" было только предлогом, и это напрягало еще больше. С другой стороны, Барретт однозначно дал понять в разговоре, что с немкой у него ничего в Гамбурге не было и быть не могло, а Марта была не из тех женщин, которым стоило об этом напоминать еще раз.

Я медленно продвигалась по теплому плавнику Косатки, и наряду с этими вопросами мое сознание тревожил еще один, немаловажный для меня: хочу ли я идти за Мартой на эту встречу с Барреттом.

Прокручивая снова и снова только что услышанное, я была в растерянности и не знала, как мне поступить, чтобы все было правильно. Дело было не в ревности или доверии Ричарду, как мужчине, всё было гораздо серьезней. Хотела ли Марта действительно помочь Барретту или задумала против него какую-то игру? Если второй вариант — может быть, имело смысл рассказать всё Ричарду? Я быстрыми движениями вытащила телефон и, без труда найдя в каталоге его номер, уже хотела нажать на вызов, но меня остановил здравый смысл. "Что я ему скажу? Марта против тебя что-то затеяла?" — и я вздохнула: у меня не было ни единого факта, чтобы подтвердить свои подозрения.

Оставив этот вопрос в повисшем состоянии, я вернула сотовый в клатч и продолжила свой путь на шумную вечеринку с одной целью — наблюдать за Мартой. У меня было еще тридцать минут, чтобы присмотреться к немке и, может быть, позже мне удастся принять правильное решение.

Выйдя на основную палубу, я удивилась — пока я вживалась в образ Маты Хари, декорации на корме "Нарушителя" сменились, и шахматное поле преобразилось. Только сейчас я обратила внимание, что музыка стихла и палубу заливал приятный теплый свет. Официанты сновали туда-сюда с легкими закусками и бокалами на подносах, а гости, разбившись на группы, беззаботно вели светские беседы, кто сидя на удобных кожаных диванах, кто предпочитая оставаться на ногах.