Вера. Надежда. Любовь (СИ) - ЛетАл "Gothic & - Страница 41

Дыхание рваное, как у быка перед корридой. Пальцы впились в ремень. Понимаю, что надо сыграть роль «хорошего мальчика» и раздеться, вот только внутреннее упрямство срабатывает блоком. Как-то привык я, что наперво женщин раздеваю, а потом уж сам оголяюсь. Да и прилетающие мне команды отращивают на голове рога, которыми я упираюсь в землю и стою, как истукан.

— Денис, ты или слушаешься, или уходишь, — холодно говорит Домина. — Время я на тебя потратила, так что денег не верну.

Слушаться никого я не хочу — это не в моих правилах. Денег мне не жалко, но, блин, нужно же все в этой долбаной жизни попробовать. Приходится ломать себя. Скрипя зубами, слушаться, раздеваться, аккуратно складывать одежду, куда указывают.

Стоять перед женщиной обнаженным, скромно прикрывая эрегированное естество, да еще и когда тебе все твои прегрешения зачитывают, оказывается пугающе стыдным.

 — Ты знаешь, что непослушание наказывается? — По голой коже скользит наконечник стека, вызывая неизбежную реакцию — мурашки.

— Да, Госпожа. — Это ожидание, что в любую секунду легкое поглаживание может заменить хлесткий удар, держит тело в таком напряжении, что в пояснице начинает странно тянуть.

— Ты знаешь, что заслужил его? — Стек скользит по моим кистям, защищающим хозяйство, и следом приказ: — Руки убрал!

— Да, Госпожа, — талдычу, как попугай, и подчиняюсь, и вот теперь становится реально страшно.

 — Во время экзекуции никакой брани и тем более мата! — Яйки поджимаются, когда Госпожа обводит их эластичным прутом. — Или будешь наказан дополнительно.

— Да, Госпожа, — хрипло выдыхаю, ни хрена не готовый взойти на голгофу.

— Ложись на скамью. — Ложусь, осторожно укладывая ноющий член. — Я свяжу тебя. — Ноги, талию, руки опутывает веревка, а я уже дышу через раз и то ли от зашкаливающего волнения, которое не сравнить ни с одним экзаменом, то ли от кислородного голодания в голове все мутится.

— Значит, учиться не хочешь, малыш? — И свист прута заканчивается горящей полосой на жопе, заставляя дернуться. Слушаю, как по заднице разливается боль, но вроде и не так страшно, как казалось. Вполне терпимо. — Контрольные пропускаешь. — Свист, и новая полоса обжигает кожу. — Домашку не делаешь. — Удар, и следом еще три перехватывают дыхание и заставляют инстинктивно поджимать ягодицы.

Госпожа обходит лавку, давая мне продышаться и прочувствовать, как пониже спины полыхают огнем вспухшие полосы. И я чувствую, что горит не только там, куда вкладывают науку, но и морда лица с ушами.

— Любишь старшим хамить? — Хлесткий прут, вспарывая воздух, свистит и раз за разом ложится на уже битые места. — Тебя не научили вежливости? — Мне все труднее сдерживать невольно срывающиеся стоны, хоть и не хочу выглядеть перед дамой слабаком. — Значит, я научу! — И особенно кусачие удары заставляют шипеть сквозь стиснутые зубы.

Новая смена позиции дает немного остыть полыхающей жопе. Мысли путаются, одна половина мозга вопит вскочить с лавки и удрать к черту на кулички, другая искушает проверить, насколько я восприимчив к боли и долго ли еще продержусь.

— Травку курил?! — ХЛЕСТЬ! И вместо ожидаемого мной тонкого жала на задницу обрушиваются сразу семь плетеных хвостов «кошки»*. Мозг взрывает болью, заставляя судорожно хватать воздух. — Непростительно! — Новый удар, и с языка срывается запретное «БЛЯ-Я-Я…»

— Что? — Тонкие пальцы крепко сжимают шевелюру, вздергивая голову. — Я тебя предупредила?

— Да, Госпожа… — И новая боль расцветает на ягодицах, вытекая из кожи потом.

«Терпеть. Терпеть. Терпеть…» — вздрагивая при каждом ударе, сам себе твержу, но терпелка стремительно кончается. Уже отчаянно хочется орать. Боль высасывает силы, и я не понимаю, в какой момент перестаю чувствовать ее. Только шум в ушах и бешеные толчки собственного сердца…

— Понравилось? — выплывает из замониторья Лис.

— Скорей нет, чем да, — хитро улыбаясь, пытаюсь сбить Ведьмака с толку. — Я понял, что у меня против команд — внутренний протест. Подчиняться — это не мое. Тем более человеку заведомо слабее меня.

— Ну хоть в учебе помогло? — не отстает с расспросами Лис. Видимо, серьезно я его зацепил этой Темой.

— Ага, защитился на отлично.

 — Молодец! Порадовал своего научного руководителя.

 — Не-е-е… Я от нее, как колобок, по-английски ушел. Даже все расчеты и выкладки, из которых она собиралась себе докторскую состряпать, в мусорке сжег.

— Что так?

— Ну вот такой я козлина. А нехрен на чужом горбу выезжать. Никогда мне не нравились люди с синдромом вахтера: ничего из себя не представляют, но гонору — как у фараона в кустах.

— Дэн, знаешь, ты чудо.

— Ага, знаю. Столько начудил — жизни не хватит разгрести.

— Жизнь у тебя еще вся впереди. Я тут путем нехитрых вычислений прикинул, что мы с тобой примерно одного возраста. И все же думаю, ты младше меня, и не только в этой жизни, но и в целом.

— А-а-а… Вон оно как все закручено! А я, когда прочел это твое «мне, дураку, знаешь, сколько лет…», так сразу подумал, что тебе за полтос, и никак не меньше. — Меня разбирает смех от взглядов этого парня на возраст даже меньше, чем годы Христа. — Насмешил…

— А ты меня с каждым днем все больше интригуешь. Особенно когда вот так открываешься. — Новое откровение заставляет полыхать скулы и слегонца отомстить Лису за то, что вогнал меня в краску.

— А ты меня часто удивляешь, иногда бесишь, а порой шокируешь… — пишу поток моих шутливых для Лиса и ни хрена не смешных для меня признаний.

— Мне нравятся все твои реакции, ведь я их так остро ощущаю. А что касается твоего рассказа… Я понял, что ты любитель ласк пожестче. Но ты не настолько доверчив, чтобы подставить свою задницу хоть и морально сильному, но малознакомому человеку. Для этого надо доверять, а ты зверь осторожный. Я прав?

Зависаю, глядя на экран. Улыбаюсь, как душевнобольной, и думаю, что же ответить Лису: правду или опять заинтриговать. Обрывает поток мыслей настойчивый, словно к себе домой, звонок в дверь.

Какого хуя?! Жратву не заказывал, никого не приглашал, соседей не заливал. Сижу и слушаю электронный перезвон в тайной надежде, что вот прямщас он закончится. Ни хрена — задверный гость наигрывает какой-то футбольный клич.

— Лис, пять минут, — быстро набираю и иду к двери с жестким намерением обложить кого бы то ни было фирменным трехэтажным с завитушками.

Прилипаю к окуляру глазка и аж зубами скрежещу. За дверью стоит конкретный хуй — Жентос.

— Братуха, открывай! — этот придурок орет на весь подъезд. — Не прикидывайся шлангом, я знаю, что ты дома.

Закатывая глаза, отпираю замок, пропуская в свою священную обитель откровенную нечисть.

— Жентос, какого хуя?.. Мне еще проблем от соседей не хватало! — В душе мне, конечно, срать на всех живущих в этом муравейнике, но надо же выказать пришедшему козлу свое «радушие».

Брателло по-хозяйски проходит прямо в зал, который у меня по совместительству и спальня. Маркизка, тут же превращаясь в тигрицу, шипит на парня, чувствует, насколько напрягает меня его «изысканное» общество.

— Пошли на кухню. Тут все равно сесть некуда. — С тоской взглянув на зеленый огонек Лиса, закрываю ВК, а следом и вовсе сворачиваю все окна на мониторе. Нечего кому ни попадя лезть в мою личную жизнь.

— Закуску готовь, — ржет парень и достает из-за пазухи бутылку дешевой водяры. — Повод есть!

— Жень, я не пью. Такое тем более. — Внутри воронкой торнадо раскручивается раздражение. Не люблю, когда нарушают мой покой, а когда отрывают от интересного мне занятия — люто ненавижу.

— Ну ты чего? У меня ребенок скоро родится! Прикинь! Я отцом стану, ну, а ты, соответственно, дядей. — Усмехаюсь, чувство будто текилу с лимоном заказал, а выпить забыл, только кислятины наелся. Едва сдерживаю себя, чтоб не выразить соболезнования.

— Если для тебя это праздник, то поздравляю! — Даже за стол не сажусь, упираюсь жопой в подоконник, готовый в любую минуту проводить «дорогого» гостя.