Выйду замуж по любви (СИ) - Ваниль Мила - Страница 15

Майе было неловко — больше половины приглашений пришлось отклонить. Поначалу она обновляла гардероб, да ходила на женские посиделки, избегая общества мужчин. Страх никуда не делся, и переступить через него оказалось сложно.

Помог Мельницкий. Как только он вернулся, тут же предложил себя в качестве спутника.

— Со мной тебе нечего опасаться, душа моя, — заявил он. — Ты под моей защитой.

Майю словно окатили ледяной водой из ушата. Она ни словом не обмолвилась о страхе, просто рассказывала Мельницкому о том, как проводит время. Отчего же он решил, что она боится?

Как выяснилось, он знал о пристрастиях своего друга. Майя и перед слугами робела, понимая, что они знают все о ее порках, а уж перед Мельницким и вовсе чуть не сгорела от стыда. Лепетала что-то невнятное, а потом расплакалась, спрятав лицо в ладонях.

Мельницкий утешал. Объяснил, что князь Полянов не всегда был таким. Вроде как осложнение после какой-то душевной травмы. И до того, как женился, бил он простолюдинок, и очень долго Мельницкий не подозревал, что его друг бьет жену. Узнал случайно, осуждал, уговаривал лечиться. И случилось это перед самой смертью князя, и оттого он, Мельницкий, и согласился взять на себя заботу о Майе.

А на следующий день был званый вечер у Миловановых, и Майя пересилила себя, приняла приглашение, отправилась в гости вместе с Мельницким. Петр Михайлович не отходил ни на шаг, не оставлял одну, но все же она чувствовала себя неловко. Майе казалось, все взгляды прикованы к ней. Вроде бы и понятно, она долго не появлялась в обществе, да и история с пробуждением магической силы не была ни для кого тайной. Наоборот, все жаждали подробностей о ее сестрах. Еще бы, одна исчезла, другая стала чуть ли ни служанкой в доме знаменитого архимага.

Майе неприятно было отвечать на вопросы любопытствующих, ведь ни капли искреннего сочувствия она не ощущала. Но еще неприятнее оказалось мужское внимание. Ее приглашали танцевать, Мельницкий одобрительно кивал, и она не смела отказывать. Но привычка смотреть в пол осталась, как и страх наказания за то, что позволила кому-то касаться себя, вести в танце, занимать беседой. Майя боролась с собой, расправляла плечи, поднимала взгляд… и натыкалась на снисходительную жалость во взгляде партнера. Ее бросало то в жар, то в холод. Неужели все знают о том, как муж над ней издевался? Иначе откуда эта жалость, а иногда и насмешка?

Вечер превратился в пытку. Майя ушла, как только это позволили приличия, и проплакала всю ночь до самого утра. Муж мстил даже после смерти — поставил жесткие условия, снова заставил страдать. За кого она выйдет замуж, если никому не может доверять? И не нужны ей деньги и положение в обществе, не такой ценой! Но ради сестер она обязана исполнить волю князя. Без денег и связей Ярославу не спасти.

Майя сказалась больной, отменила все обещанные визиты, никого не принимала. В тот же день пришел гость, которого она не ожидала увидеть в своем доме, но немедленно вышла к нему, даже не позаботившись о том, как она выглядит.

В гостиной, нетерпеливо постукивая пальцами по подлокотнику кресла, сидел Артур Гайволоцкий.

— Что случилось? — выдохнула Майя, едва были произнесены слова приветствия, и невольно поежилась под внимательным взглядом гостя.

— Хотел спросить то же самое, но вы меня опередили, Майя, — мягко ответил Артур. — Что с вами? Вы заболели?

— Нет. Со мной все в порядке. Как Василиса?

— Василиса… — Артур скривился, как будто надкусил кислое яблоко. — И почему мне досталась не та сестра…

— Что вы имеете в виду? — опешила Майя. — Что с ней?

— С ней ничего. Жива, здорова, глупа, истерична.

— Василиса?! Да она никогда в жизни…

— Видимо, тяжело справляется с нервным стрессом, — покладисто согласился Артур. — Только на это и надеюсь, ведь с детьми она добра и ласкова. Я бы сказал, слишком, но давить на нее сейчас невозможно. Собственно, я тут, чтобы поговорить о другой вашей сестре.

— Ярослава? Ее нашли?

— Нет. Увы, нет. — Артур вздохнул и крепко сжал набалдашник трости, которую, видимо, никогда не выпускал из рук. — Но ваше дело под моим личным контролем, как и поиски Ярославы. Хотел попросить, чтобы набрались терпения. Василису просить бесполезно, она каждый день строчит прошения, но мне не составляет труда их перехватывать. Вас же попрошу не привлекать внимания ваших знакомых из высшего общества к этому делу.

— Но… я уже… — растерялась Майя.

Она и прошение на имя императора писала, и просила кое-кого принять участие.

— Знаю. Потому тут, потому прошу больше этого не делать. Поверьте, Майя, Ярославу ищут со всей тщательностью.

— Хорошо… Я наберусь терпения, мессир.

— Майя… — Артур досадливо поморщился.

Майя виновато ему улыбнулась. Пожалуй, Артур — единственный, кроме Мельницкого, не вызывал у нее панического страха. Ни того, ни другого она представить не могла в роли своего мужа, потому и не опасалась.

— И все же вы плохо выглядите, — заявил вдруг Артур. — Бледная, измученная, глаза опухли. Вам не нужна помощь? Точно все в порядке?

— Н-нет… — неожиданно призналась Майя. — Не все.

— Может быть, поделитесь? Я еще хотел задать вам несколько вопросов о том сундуке, с вашего чердака. И о вашей матери. И я не завтракал сегодня, а уже время обеда.

Майя смутилась. Она даже чаю не предложила гостю, это невежливо.

— Пообедаем вместе? Я подожду, переоденьтесь. Я знаю одну приличную ресторацию… — предложил он.

— Нет! — тут же возразила Майя, содрогнувшись от мысли, что придется идти в публичное место. — Отобедаем у меня, хорошо?

Не дожидаясь ответа, она вызвала слугу и отдала распоряжение подать обед в столовой. Впрочем, Артур не возражал — молча сидел, поигрывая тростью.

— Извините, я оставлю вас на несколько минут, мне действительно нужно привести себя в порядок, — сказала Майя и ушла переодеваться.

Пока горничная наскоро укладывала волосы, Майя рассматривала себя в зеркале. Неудивительно, что Артур так настойчиво интересовался ее состоянием — краше в гроб кладут. Кожа не просто бледная, а с зеленоватым оттенком, под глазами «мешки» и синяки, губы искусаны в кровь.

За обедом Артур все больше отмалчивался, но ел с аппетитом. Майя с трудом заставила себя проглотить суп. Ее не удивляло, что гость молчит — на такие темы и ей не хотелось говорить в присутствии слуг. А после обеда она пригласила Артура в кабинет мужа. Здесь она тоже не любила бывать — кабинет был связан с той самой комнатой, что и спальня. Но зато здесь можно поговорить без опаски быть услышанными слугами.

К сожалению, на вопросы о родственниках матери Майя не смогла ничего ответить — она никого не знала. И про бабку слышала только из-за сундука, который хранился на чердаке. Возможно, в далеком детстве мать и рассказывала что-то, но она не запомнила. А вот о сундуке пришлось говорить правду. В основном, конечно, о той глупой детской клятве.

— Не думаю, что ваша шалость имела последствия, — успокоил ее Артур. — Это просто несчастливое стечение обстоятельств, не более. Так чем я могу вам помочь?

— Ничем, — вздохнула Майя. — Это мое прошлое, мои призраки, и мне самой с ними сражаться.

— И все же? — настаивал он.

Повинуясь порыву, Майя встала и подошла к двери, ведущей в комнату наказаний. Распахнула ее и отступила в сторону:

— Смотрите, — пригласила она.

Непонятно, отчего она решилась довериться практически незнакомому человеку. Устала бояться? Хотела совета от того, кто не знал ее мужа?

Артур даже не переступил порог комнаты. Обвел ее взглядом, потемнел лицом и повернулся к Майе.

— Муж? — спросил он, поджав губы.

Она кивнула и зябко повела плечами.

— Я боюсь этого дома. Боюсь и ненавижу его. И слуг, которые здесь работают. А еще мне нужно… — Майя запнулась. — Впрочем, эту проблему мне точно решать самостоятельно.

Нет, про условия завещания она ничего не скажет. Достаточно унижений. Теперь Артур знает, отчего она выглядит, как привидение, и с него довольно.