Горец. Кровь и почва (СИ) - Старицкий Дмитрий - Страница 47

  Но до дома пришлось проведать еще завод, который от находников сам отбился. Все же пулемёты с автоматами делаем - не абы что.

  И гвардейский арсенал. Этот тоже остался цел, несмотря на малочисленную охрану. К складам с оружием бандитов не допустили. А там и конные егеря с той стороны реки подоспели.

  Плохо сработала только столичная полиция. Разбежалась. А полицмейстер вообще всё время смуты в подвале просидел - ховался сам и семью спасал. А на службу забил.

  Дома, в атриуме у колодца лежал уже слегка пованивающий труп Зверзза. Сурово растерзанный. Штыками добивали старого увечного фельдфебеля.

  На чердаке, у пулемета, обнаружился труп одного из его пасынков. Убит на боевом посту. Пулей в лоб. Но до него погромщики вроде как не добрались, иначе исправный пулемет так бы не оставили на месте, с собой бы забрали. Не нашли они хитрой лестницы на чердак.

  Всё в доме перевернуто вверх дном. Ни одной ценной вещи не осталось. И на удивление целехонький винный погреб.

  От живности на хоздворе только пух и перья.

  Конюшня и стойла пустые.

  Собака застрелена.

  У соседей то же самое. В живых только те, кто ходил на гусиную охоту и не был дома во время беспорядков.

  Довольно быстро нарисовался взвод конных егерей соседнего полка с вопросом: кто тут шарится по домам обывателей? От них и узнали, что произошло в городе.

  Это даже не революция, а чёрте что. На нашем конце орудовали пленные из республики с лозунгами Лиги социальной справедливости, которые все можно вместить в ёмкое ленинское: ''грабь награбленное''. Вместе с ними орудовали и бывшие наши - имперские - воины, которые побывали в республиканском плену. Толпы. Но разбежались резво, когда по ним начали стрелять. Вооружены они были плохо. В основном разным холодняком.

  - Герцог убит. Его старший внук тоже. Младшего внука не нашли. - Сообщил мне баннерет егерей. - Теперь вы тут главный, ваше сиятельство.

  - Точно? - недоверчиво переспросил я. - Вы их трупы видели?

  - Точно, ваше сиятельство. Сам их хоронил в загородной резиденции. Она первой подверглась нападению. А там всего охраны-то по традиции три взвода дворцовых гренадёр. Все полегли. И это... пацанчик ваш, его мачеха и новорожденная девочка у нас в казармах. Мы не успели. Простите нас. Сначала самим надо было отбиться.

  - Кто? Какой пацанчик?

  - Вдова вашего управляющего с дочкой и ее пасынок. Они к нам в казармы прискакали за помощью.

  - А жена моя и сын?

  - Пацанчик этот ваш сказал, что их тут не было - отдыхать уехали.

  Слава ушедшим богам. Если все как обговаривалось, то они у дяди Оле. А в казармах второй приёмыш Звезза спасал его жену и дочь.

  - Куда бандиты с города ушли?

  - В разные стороны. Но большинство обратно на запад. Говорят, что они собрались сжечь нефтяные вышки.

  А вот это - подумал я - уже ниточка к тому, чтобы понять: кому всё это выгодно было.

  Оставив командира полка конных егерей за коменданта города с чрезвычайными полномочиями, выехал в герцогское предместье. Бормоча под нос, что местные офицеры все инструкций сверху ждут, а самостоятельно мышей ловить разучились.

  И да... полицмейстера столичного расстрелял за бездеятельность. Публично. Чтобы другим неповадно было.

  Места последнего успокоения Ремидия и малолетнего маркграфа нашлись рядом с могилой Ивана Цвета. Пока только земляные холмики.

  Постоял, рассыпав по этим холмикам земли зёрна злаков, погрустил. Но время не ждало. Некогда страдать, тем более что я опять должен кровавую тризну врагам.

  Дворец, естественно, был разграблен. Но по мелочи. Крупные вещи и мебель осталась на местах. Правда, не всегда комплектно и целиком. Картины варварски порезали.

  Получив в руки герцогскую печать, чудом сохранившуюся в кабинете Ремидия, первым делом я произвел Щолича в капитаны рецкой гвардии за защиту Калуги. Подписал указ как регент Реции и исполняющий обязанности электора при малолетнем герцоге. Теперь он уже и маркграф Рецкий, и граф Риестфорт одновременно.

  Больше всего, кроме людей, было жаль поломанного и вытоптанного герцогского сада. Бедный Иван Цвет, положивший на этот сад всю жизнь, думающий, что он останется памятником ему в потомстве. Добро еще, что могилу пришлого ботаника не тронули. Хотя флигель его основательно загадили и все бумаги сожгли. Весь архив.

  Доклад императору о произошедшем событии и кадровых изменениях отправили самолётом. Впрочем, и по телеграфу кратко продублировал.

  В ответной телеграмме Бисер выразил мне свои соболезнования и утвердил меня в должности герцогского регента.

  Разогнал разведгруппы искать юного герцога по городу и окрестностям столицы. И патрули конных егерей по дальним весям искать бандитов.

  Кстати, и воздушной разведкой не побрезговал, несмотря на то, что в Калуге осталось всего два самолёта. Остальные по плану трассу авиапочты в Химери прокладывали, вели поиск удобных аэродромов. Беспорядки беспорядками, а основной работой мой наземный генерал не манкировал.

  Отозвал с линии фронта отдельную рецкую кавалерийскую бригаду. И еще один полк конных егерей с востока герцогства. Но когда они тут будут?

  Бандитов надо давить. Жестоко давить. Чем раньше, тем лучше.

  Завод ''Гочкиз'' во Втуце заработал в три смены. Кавалерию надо насытить ручными пулемётами. Мобилизационный запас патронов в арсенале сохранился.

  Гражданские чиновники опомнились, вышли на службу, и город вернулся к нормальной жизни. Дворники метлами зашаркали. Дальше они тут и без меня управятся, а мне надо найти семью.

  На хуторе всё было спокойно и благостно, будто и не было по стране разгула бандитизма.

  - Помнишь старую тропу контрабандистов? - спросил я дядю Оле, отозвав в сторонку.

  - А чего ее не помнить? Вроде как ещё не состарился, - ехидно прокряхтел он, изображая вежливый смех.

  - Уведёшь всех в Риест. Жить будете в имении Тортфорта-младшего. - Для наглядности показал я на мальчика, который с упоением гонялся по двору за пятнистой козой. - Не навсегда. Но пока здесь порядок не наведем, сидите там. Документы все я передал Альте.

  А ты? - спросил Оле.

  - А я тут вместо герцога пока побуду.

  - Ну, ну... Бароны не схарчат?

  - Не боись. Я сам ''Кровавый Кобчик'', - заверил я родственничка.

  И начались сборы. Никто даже не подумал опротестовывать мои распоряжения. Я тут сеньор на этой горе. Но всё равно сорвался, стал бестолково подгонять народ, распоряжаться невпопад. Тут денщик мой Ягр процитировал рецкую народную мудрость, чем меня немного успокоил.

  - Вьючные стирхи медлительны, командир, но погонщик терпелив.

   Оле стоял на крыльце дома и, что-то пережевывая губами, пересчитывал пальцы.

  - Как так: всё бросить в одночасье. Не понимаю. - Бормотал он.

  - Оле, - я постарался быть спокойным. - Жизнь дороже. Остальное всё наживное.

  - Оно, конечно, так... Но жалко же.

  - Спасать будешь не только себя, но и юного герцога и герцогиню-мать.

  - Это ясырку-то твою? Так она не была замужем за герцогом. А прошлый ее господин был только графом.

  - Была ясырка да вся вышла. Теперь она госпожа наша.

  Оле пожал плечами, типа: как скажешь.

  А я подумал, что титул для Альты надо придумывать другой. Не воспримут ее тут как герцогиню-мать, раз этого не утвердил покойный Ремидий. По указу старого герцога Альта только старшая дворцовая дама придворном штате.

  - Элику с сыном с нами отправляешь? - спросил Оле.

  - А с кем еще? - буркнул в ответ.

  - Ну да, ну да... - шмыгнул он носом.

  - Хватит причитать. Вьючь стирхов, - перешел я на приказной тон.

  С собой я взял на гору два десятка штурмовиков с четырьмя ручными пулемётами. Думаю, достаточно будет. Всё же горными тропами пойдут не по шоссе. Коляску и шарабан на котором мы приехали на гору бросили на хуторе. А лошадей отдали под седла и вьюки.