Отродье (ЛП) - Гудкайнд Терри - Страница 6

Через полтора часа Кэрол отвела ее во врачебный кабинет. Доктор оказалась ширококостной деловитой женщиной с теплой улыбкой.

Она скрестила руки и прислонилась к лиловой стойке.

— Он поправится? — спросила Анжела.

Доктор посмотрела на Анжелу сверху вниз:

— А это уже зависит от вас.

— В каком смысле?

Мгновение она разглядывала Анжелу, словно размышляя, как та отреагирует на плохие новости.

— Как зовут вашего волкособа?

Анжела взяла бланк.

— Пожалуй, его едва ли можно считать моим питомцем. Я живу загородом. — Она на ходу придумывала правдоподобную историю. — Я видела его несколько раз возле дома, но он наверняка дикий. Сегодня я обнаружила его в канаве на обочине дороги. Думаю, его подстрелил какой-то подонок.

Доктор кивнула:

— Понятно. Думаю, так оно и было. Мы вкололи ему снотворное, поэтому сейчас он спокоен. Дальнейшее зависит от вас. — Она протянула Анжеле две страницы, на которых были отмеченные галочками ячейки и заполненные поля. — Полуволк умрет без срочной операции. Судя по вашим словам, он ничей, поэтому все зависит от того, насколько он важен для вас.

Анжела опустила взгляд на бумаги. Доктор наклонилась, указав авторучкой на несколько пунктов:

— Здесь анестезия, капельница, МРТ, сама операция, множество всяких необходимых мелочей и расчетное время пребывания в стационаре.

В глубине здания безостановочно лаяли мелкие собаки. Одна постоянно выла. Весь этот шум нервировал и мешал думать.

— Что ж, подытожим, — сказала Анжела. — Во сколько это обойдется?

— Сумма вот здесь, но она предварительная. Пока мы не поймем степень повреждений, трудно сказать, увеличится ли сумма. Как видите, сейчас выходит минимум три тысячи четыреста долларов. Я сделаю все возможное, чтобы не превысить ее, но, если мы будем оперировать, нам придется сделать все необходимое.

Анжела не была удивлена — примерно на такую сумму она и рассчитывала: хирургические вмешательства были дорогими. Когда она ходила домой за грузовиком, то захватила с собой четыре тысячи долларов наличными.

Она глубоко вздохнула. Это была большая сумма для дикого зверя, который мог не выжить даже после медицинской помощи.

В этот день она собиралась просто пройтись по лесу, в тишине и спокойствии, подальше от бара с пьяницами и приставучими парнями.

Она ощутила укол совести за то, что думает только о себе. У женщины, которую она нашла, Кристи Грин, день выдался намного хуже. Она была жестоко убита.

— Вы можете спасти его?

Доктор была готова к ответу.

— Думаю, да. Но его сильно ранили, поэтому обещать ничего не могу. Сейчас он в медикаментозном сне. Если хотите, мы можем просто усыпить его. Он не ваш питомец, и я, безусловно, пойму такое решение. Могу обещать, что боли он не почувствует. В вашей власти отпустить его, позволив умереть тихо и безболезненно. Я могу это устроить.

— Но вы можете провести операцию и спасти его?

— Благоприятный исход обещать не могу, но я отличный специалист.

Анжела чувствовала ответственность за то, что это создание подстрелили. Она вызвала полицию, а затем явился этот ублюдок-шериф, который сначала стреляет, а потом задает вопросы.

Это всего лишь дикий зверь. И все же...

— Анжела, у меня нет времени описывать повреждения или то, что нам необходимо сделать. Если вы пожелаете усыпить его, я вполне пойму. Но если вы хотите, чтобы я попыталась спасти ему жизнь, время играет большую роль. Он теряет много крови. Мне нужно немедленно приступить к операции, если вы хотите спасти его.

Анжела сама не знала, почему не хочет, чтобы жизнь волка закончилась вот так.

— Проводите операцию. Я хочу, чтобы вы сделали все возможное, чтобы спасти ему жизнь. Я все оплачу.

Глава 8

Доктор действительно оказалась хорошим специалистом. Волк пережил операцию, которая прошла так, как они рассчитывали.

От этой новости Анжела вздохнула с облегчением.

Девушка стала каждый день приходить в ветеринарную клинику проведать волка. Сперва на него было грустно смотреть: накрытый одеялом зверь лежал в маленьком вольере с капельницей в побритой передней лапе. Сотрудники заверили Анжелу, что волк под болеутоляющими и просто отдыхает. Его глаза были закрыты, и он не реагировал на лай и визг собак.

Он принадлежал лесу и был рожден для свободы.

Когда она пришла в третий раз, он не спал. Волк не вставал, но посмотрел на нее, когда она подошла к двери вольера с прозрачной верхней половиной. Несколько минут она мягко с ним говорила. Ей хотелось протянуть руку и погладить его, но она подозревала, что это плохая идея. У сотрудников были средства, чтобы сладить с ним — они заботились как о волке, так и о собственной безопасности.

На четвертый день Кэрол сообщила ей, что он стал есть, идет на поправку и набирается сил. Доктор сказала, что уже завтра его можно забирать домой. Эта новость не выходила из головы Анжелы, и она понятия не имела, что будет делать со зверем.

Определенно, она не сможет держать его дома — волкособ наверняка убьет ее. Этот великолепный зверь имел свое место в мире, он не был домашним и никогда им не станет. Он был диким, и Анжела хотела, чтобы он таким и оставался.

К счастью, в ветклинике был подаренный кем-то старый собачий вольер. Сотрудники сказали, что Анжела может взять вольер. Они посадят туда полуволка, и она отвезет его домой.

На следующий день Анжела приехала за волком, которого удалось заманить в вольер. Он жался к задней стенке и рычал, когда кто-то подходил ближе.

— Он пробыл здесь так долго, что мы уже полюбили этого здоровяка, — сказала Кэрол. — Мы нечасто имеем дело с волкособами. Он великолепен. Мы назвали его Бардольфом. «Бардольф» означает «свирепый». Он осторожен, как и большинство волков, но при этом весьма свиреп.

Анжела решила, что имя подходящее.

Кэрол и мужчины-сотрудники погрузили вольер на платформу пикапа Анжелы и надежно его закрепили.

Кэрол вручила ей какие-то бумаги:

— Это указания по послеоперационному уходу.

Анжела озадаченно пробежалась по инструкциям:

— Не уверена, что...

— Понимаю, — сказала Кэрол. — Между нами говоря, просто кормите его и не нервируйте. Разрезы небольшие, а швы в основном внутренние. Чтобы они не разошлись, волку нужен покой. Скоро все окончательно заживет. Если возникнут проблемы, звоните, но я думаю, все будет хорошо — просто предоставьте природе самой закончить лечение. Больше всего ему нужен отдых.

— Сколько времени? Долго держать его в вольере?

Кэрол пожала плечами.

— Может, неделю. Трудно сказать точно. Думаю, вы сами поймете, когда придет время его выпустить.

Анжела накрыла клетку старым покрывалом, чтобы волку было спокойнее. Она медленно ехала домой, не желая, чтобы от быстрой езды Бардольф упал и у него разошлись швы.

Когда она добралась до дома, было холодно и ясно. Она прикрепила к откидному борту алюминиевые пандусы и осторожно спустила накрытую покрывалом клетку на заранее подготовленную соломенную подстилку. Ей нужно были идти на работу в бар, поэтому она оставила на клетке толстое покрывало, которое удержит тепло. Девушка знала, что волки чувствуют себя в безопасности в своем логове, и надеялась, что Бардольфу будет комфортно в этом временном логове. Внутри клетки было несколько старых больших одеял, из которых волк мог соорудить себе лежанку.

Прежде чем уйти на работу, она откинула край покрывала и осторожно приоткрыла дверь вольера, чтобы забросить туда половину сырой тушки цыпленка. Бардольф прижался к дальней стенке и наблюдал за ней. Его тихое рычание дало понять, что он не доволен.

Каждый день Анжела спокойно разговаривала с волком, кидая ему цыпленка. Большую часть времени она старалась оставлять его в одиночестве, чтобы он не был напряжен или взволнован. Она хотела позволить ему отдохнуть и излечиться. Каждый раз, когда она бросала Бардольфу еду, от предыдущей порции оставались лишь ошметки. Он справлял свои нужды в углу, так что ему не приходилось лежать в грязи. Анжела предпочла бы почистить вольер, но это было слишком опасно. К тому же, как только она откроет дверь достаточно широко, волк выбежит.