Тот самый одноклассник (СИ) - Морская Лара - Страница 49

— Четверо ребят около бара, ещё пятеро вошли со стороны сцены.

Алексей подтолкнул меня к стене, прямо под тусклую лампу. Провёл кончиками пальцев по моей шее.

— Он тебя… — Алексей сглотнул с усилием, — душил?

— Нет. Немного. Просто удерживал за шею.

— Немного душил? — с невыразимой желчью произнёс Алексей.

— Он не собирался…

— Да, Ника, Данила не собирался, но немного тебя придушил. — Алексей выплюнул ругательство и сжал моё плечо. — Господи, я не знаю, что с тобой делать, Ника. Я реально не знаю, что делать. Не отпустить и не оставить. — Взъерошив короткие волосы, он выдохнул: — Ты можешь хоть раз мне довериться?

— Я шла домой.

— Прошу тебя, подожди меня и не вмешивайся…

Он сделал знак охраннику, и они отошли в сторону. Да, конечно, зачем же ввязывать женщин в мужские дела? Им бы Олега Максимовича для полной компании. Может, напомнить им, что без этой самой женщины никто бы и не додумался помочь Даниле.

Вернувшись, Алексей снова положил руку на моё плечо.

— Ты останешься здесь под защитой Толи, — кивнул в сторону охранника. — Я боюсь тебя отпустить, потому что с тебя станется прискакать обратно в самый неподходящий момент.

— Я не собираюсь…

— Ты никогда не собираешься, а потом делаешь. Пожалуйста, Ника.

— Хорошо. Надо вызвать помощь…

— Я вернусь с Данилой через пару минут.

Алексей разжал пальцы на моём плече и посмотрел на свою руку. Потом снова прикоснулся ко мне, словно не доверял, хотел сам держать на месте.

— Я никуда не уйду, — пообещала. — Только учти, Данила в жутком состоянии, это несравнимо с тем, что было в моей квартире… он…

— Пара минут, — перебил Алексей и пошёл в сторону бара.

— Подожди! Там фанаты, они помешают… Осторожнее… тебе нужна помощь…

Он меня не слушал.

— Алексей вернётся через пару минут, — пообещал мой новый знакомый по имени Толя.

— Но вы же видели…

— Он вернётся, — внушительно повторил охранник.

Алексей вернулся, как и обещал. Минуты я не считала, но волновалась изрядно. Первым, чуть не падая, в коридоре появился потрёпанный Данила с малиновым отпечатком на скуле, следом — разъярённый Алексей. Схватив брата за шкирку, он обратился ко мне. Надо же, ко мне! Неужели он умеет разговаривать, а не только плеваться приказами?

— Куда его?

— Гримёрная на втором этаже.

Мы с Толей шли впереди, а Лёша тащил рычащего брата за шкирку. Да, рычащего, как животное.

Толкнув Данилу в гримёрную и оставив с ним Толю, Алексей проверил дверь напротив. Не заперто.

— Ника, ты убедилась, что я сдержал обещание, поэтому доверься мне ещё раз. Посиди в соседней комнате и подожди меня.

Я кивнула. На данный момент других планов на вечер не имелось. Как-то не сложилось. По расписанию на сегодня только одно: узнать, что моё прошлое — обман. Что под нежностью пряталась чёрная ненависть, которой я не заслужила.

Кто ты, Данила?

Черника. Чёрная душа. Ника.

Не успела осмотреться, как в комнате напротив раздался крик:

— Ты, больной ублюдок! — заорал Алексей, и за этим последовал узнаваемый звук борьбы, а потом и разбитого стекла.

— Давай, Лёша, что же ты остановился? Бей меня! У тебя это отлично получается, уж мы-то с тобой знаем!

Воцарилась тишина. Я даже откашлялась, чтобы проверить слух. Ничего.

У меня хватило выдержки оставаться на месте, но ненадолго. Открыла дверь и натолкнулась на осуждающий взгляд охранника.

— Посмотри-ка на неё! — засмеялся Данила, с трудом поднимаясь с пола. — Как она за тебя волнуется! И на картину её посмотри. Нравится? Это ты, Лёш. Это вы с Никой. Хочешь соблазнить её? Это проще простого: похвали её идиотские картины, вот и всё.

Алексей обернулся и взглядом приказал мне закрыть дверь.

— Осторожней, Лёша, — прошипел Данила. — Ника врёт. Она постоянно врёт.

Схватив со стола карандаш, он ринулся к картине. С размаху всадил его в самую середину, в сплетённые фигуры у окна. Он собирался разорвать холст, но Алексей откинул его в сторону.

— Не смей!!

— Выброси эту картину, Данила, — сказала я устало.

— А я и собирался выбросить, но братец не позволил, — усмехнулся он и в то же мгновенье набросился на Алексея с яростью бешеного зверя.

По-весеннему вкусный воздух врывался в разбитое окно гримёрной. Стекло под ногами, запах разгорячённых тел, жалобный треск гитары, на которую наступил охранник. Разбитое зеркало накренилось и застыло, сверкая смертельными осколками. На шум подоспели ещё двое охранников и остановились в дверях, загораживая от меня жуткую сцену.

Данила бился, как обезумевший зверь. Кусался, царапал лицо Алексея, пинал коленями в живот. Рычал, как раненый волк, брызгая слюной. Глаза расширились и выделялись на лице тёмными пятнами. Толкая Алексея к зеркалу, он норовил насадить спину брата на огромный осколок.

Охранники не вмешивались, слишком шокирующей была разыгравшаяся сцена, да и Лёша, без сомнений, держал ситуацию под контролем. Его профессиональные движения вызвали уважение мужчин. И доверие. Алексей отражал сильные удары и при этом удерживал Данилу в руках, не позволяя… не позволяя что?

Не позволяя Даниле убить собственного брата.

Ведь именно это Данила и пытался сделать. Убить.

Алексей защищал Данилу.

От преступления, от стекла на столе, от слишком близкого разбитого окна, от острых углов. Удерживал его в железной хватке, позволяя наносить себе редкие удары в надежде, что они рассеют ярость взбесившегося брата.

Тем временем Данила, мой бывший жених, любимый жених, пытался насадить Алексея на смертельный осколок зеркала.

Охранник попытался вмешаться, но Алексей заморозил его быстрым взглядом и кивнул в мою сторону.

— Уведите Нику и не отходите от неё!

Данила охрип, но продолжал извергать холодящие душу крики. Извивался, ударяя Алексея локтями и коленями, кусая его предплечья, бодая грудь.

— Ты, дьявол, признавайся, когда это началось? Почему ты не признался? Мать об этом знала?? Как тебе удалось так долго скрываться? А я, идиот, куда смотрел… — кричал Алексей.

Меня волокли по коридору, как мёртвое тело, а я смотрела назад. Вот уже видно только Алексея и обезумевшее лицо Данилы с раскрытым ртом, нацеленным на плечо брата. Вот видна только спина Алексея и разбитое зеркало с жутким осколком.

— Подождите! — взмолилась я, обращаясь к охраннику. — Я вернусь в соседнюю комнату и останусь там. А вы, пожалуйста, помогите Алексею.

Толя неохотно кивнул.

— Я любила его, — тихо прошептала неизвестно кому.

— Кого из них? — спросил он, оборачиваясь.

— Того, которому плохо.

— Кого из них? — повторил он.

— Помогите Алексею, — ещё раз попросила я. Увиденное в гримёрной навсегда отпечаталось в памяти неоспоримым фактом: Данила бьёт в спину. И делает он это с теми, кого любит. Вернее, с теми, кого, по идее, должен любить.

Он — мстительный человек с чёрной душой.

Он, а не я.

— Не волнуйтесь, Алексей сам за себя постоит. У его клуба отличная репутация…

Охранник не успел договорить, как из гримёрной раздался дикий, животный вой.

Данила стоял на четвереньках, одной рукой обнимая колени брата, и плакал навзрыд. Его вой не был человеческим.

Наклонённое к полу лицо сморщилось, изо рта капала слюна. Свисала длинными нитями с набухшими каплями внизу.

Алексей склонился к брату, сжимая его плечи.

— Лёшаааааа, — рыдал Данила, и этот звук рвал моё нутро. — Что я сделал не таааак? — Ударяясь лбом о колени брата, он выбрасывал свою боль наружу. Челюсти клацали, сжимаясь в спазмах. — Я так долго ждал. В школе я был никем, но ведь теперь я всего добился? Я же добился, да? — поднял неузнаваемое лицо, отёкшее, покрытое красными пятнами, и умоляюще посмотрел на брата.

Алексей сжал плечи Данилы. Казалось, он сам на грани слёз, в которых смешались негодование, жалость и отчаяние. А также жуткое, горькое чувство вины. Я ощущала его, не видя лица Алексея, оно горчило на языке.