Никакой другой мужчина - Морская Лара - Страница 57

— Как же так можно? — возмутилась я. — Надо всё обдумать, взвесить…

— Лови один из них! — скомкав листочки, отец подбросил их в воздух.

Я резко протянула руку, но не успела поймать, и они упали на ковёр.

— Не получилось.

— И не надо. На какой ответ ты надеялась?

— "Да", — покраснев, созналась я.

— Только это и имеет значение. Давай проверим. Посмотри на свой почерк.

"Да" было написано с таким нажимом, что рассечённые волокна бумаги топорщились чернильной щетиной. Это воспоминание застряло в осадке памяти, оно никуда не уйдёт и достанется следующему владельцу.

Душа всегда знает, что тебе нужно.

Я представила, как пишу их имена на бумаге. Кружевное "Э", строгое "Т". Складываю тонкие листы пополам, и ответ уже очевиден. Я знаю, на какое имя надеюсь. Снова проверяю — представляю, как я комкаю бумагу и подбрасываю в воздух. Слежу за полётом и надеюсь увидеть имя, давно известное моему сердцу.

И я вижу. Чувствую. Знаю. Удерживаю его в памяти до последней секунды.

Я пуста. Последние воспоминания уплывают от меня, и вот я безукоризненно чиста. Как приятно забвение! Как мы недооцениваем эту роскошь: ничего не помнить, ни о чём не беспокоиться. Сдаться на решение богини, которая никогда не поступит несправедливо.

Наполненная белоснежным туманом, я позволяю волнам отнести меня в зону ожидания.

Эрик

Пока я падал с обрыва, в мыслях промелькнуло рекордное количество ругательств. Лучше бы я насладился полётом. Чем не конец для такого проходимца, как я? Лучше погибнуть в воздухе, чем в собственной постели.

Проблема в том, что я не хотел оставлять Шели.

Не могу назвать ни одной разумной причины, почему. Какого дьявола она встряла в мои мысли? Графиня! Чёртова графиня! Мы даже дышим с ней по-разному, а уж мыслим — точно. Всегда презирал таких, как она. Прикрываются приличиями, нарядами, тщательно запудривают истинную сущность. Как вошла в мою контору, я чуть не подавился от злобы. Вот же, принесла нелёгкая. Чуть дверь не снесла своим платьем. Видели бы вы её — с нелепым нагромождением кудрей на голове и в огромном кринолине. Как будто случайно выпала из кареты по пути на бал-маскарад. Напоролась на меня, как на нож, аж глазами захлопала. А взгляд цепкий, и одержимость горит в глазах. Выкинул её из кабинета, подальше от соблазна. Мне-то плевать, но вот моё тело решило по-другому. Перед глазами встали такие картинки, что Шели лучше об этом не знать. Как я срываю с неё все эти оборки, слой за слоем, как беру её прямо на моём столе. Аж содрогнулся, отгоняя дурь. А она вернулась. Ей, видите ли, захотелось в горы. Сплошное стихийное бедствие, под которым прячется стержень не слабее моего. Откуда? Как? Немыслимо. В тот момент она зацепила меня в первый раз. Вопреки моим принципам и по совершенно нелепой причине: стало стыдно из-за бардака в кабинете. Да и в моей жизни тоже. А мне не бывает стыдно. Никогда. А тут — такая напасть. Захотелось, чтобы Шели посмотрела на меня с восхищением. Какого дьявола? Сразу заподозрил неладное и снова выкинул её из кабинета. И дверь запер, чтобы уж наверняка не вернулась. Странное ощущение, как будто внутри меня провели тёплой ладонью. Недопустимая слабость. Убедившись, что Шели ушла, я рванул к Арсентию. За какие грехи он прислал ко мне это посмешище? Ведь знает меня, как облупленного. Первым водил меня в горы, спасал мою никчёмную жизнь. Раз уж прислал ко мне это существо, значит, не просто так.

— Вы с ней похожи: она одержима, как и ты, — лаконично объяснил Арсентий.

— И что? Одержимых много, а я один. Ты что, всерьёз предлагаешь мне взять её в горы? Напудренную, расфуфыренную провинциалку без единого навыка выживания?

Арсентий посмотрел на меня поверх очков, и догадка осела в желудке, как глыба льда:

— Старый сводник! Неужели ты думаешь…

— Нет! — Арсентий хлопнул ладонью по столу. — Ничего такого. Ни малейшего шанса, даже не думай. Знаешь, что? Я допустил ошибку, Эрик, не связывайся с ней.

— Это ещё почему?

— Вы слишком похожи. Я думал, что тебя это повеселит, но теперь мне так не кажется. Шелия принесёт тебе слишком много хлопот.

— Ерунда! Никаких хлопот! Я вышвырнул её из кабинета, и она больше не вернётся.

Я хотел, чтобы она вернулась. Какого дьявола? Я презираю таких, как она, и всю ту шелуху, в которую она замотана. Мне противно, неинтересно и… и стоило врезать самому себе, чтобы не лгал. Я до боли в зубах хотел стать тем, кто сорвёт с неё всю эту дрянь, все навязанные обществом заморочки, и увидеть её настоящую. Ткнуть её носом в то, кем она может быть. Услышать её крик, несдержанный, бесстыдный. Разбудить в ней распущенную страсть, и чтобы она выкрикнула её подо мной. Именно подо мной.

Бред.

Я никогда раньше не страдал такой ерундой, но с Шели меня приложило. Сильно. Как головой о скалу.

Арсентий об этом знал. Старый лис, от него ничего не скроешь. Заинтриговал — и поймал меня на крючок.

Когда я привёл её к себе домой, мне снова стало стыдно за беспорядок, за место, в котором я живу, и за жизнь, которой довольствуюсь. Но Шели невозмутимо поднялась по шатким ступеням, волоча за собой растерзанное платье. И тогда я чуть не сорвался. Вцепился в косяк, чтобы не схватить её прямо там и не доказать ей, что только я смогу научить её жить. Смотрел на её идеальные ногти и представлял, как они вопьются в мою спину, когда она выкрикнет настоящую себя.

Всё ещё надеялся, что как только разберусь с её загадкой, — меня отпустит. Идиот.

Я не из тех, кто влюбляется. Это неприятно, это мешает, и я абсолютно не знал, что с этим делать. Странное чувство, похожее на боль в желудке.

Когда она переехала к друзьям, мне следовало обрадоваться. Денег у меня достаточно, и я мог позволить себе отпуск. Приятели всегда рады новой авантюре, особенно те из них, кому не нужно зарабатывать на жизнь и которые целыми днями бездельничают и ждут следующего похода.

Я разгромил квартиру, выветрил из неё лёгкий цветочный запах Шели. Женщинам не место в моём мире, особенно наивным провинциалкам. Я убедил себя, что всего лишь заинтригован, хотя и знал, что тайна Шели не может быть такой уж фантастической. Ведь я проверил её прошлое и не нашёл там ничего достойного внимания. Кто бы подумал, что навязанный родителями брак, да ещё и не состоявшийся, подтолкнёт её на такое безумие?

Уничтожив её следы, я поехал к друзьям, но на полпути повернул обратно. Не смог оставить Шели в покое. Ворвался в дом с золотыми решётками и забрал её оттуда.

Надо было бежать, пока мог. Чувствовал же, что она не будет моей, но оказалось уже поздно.

Она отвергала меня, я оскорблялся, обещал, что отправлю её домой, а потом гнался за ней следом. Одержимые, каждый своим секретом, мы и вправду оказались слишком похожи. Я знал, знал, знал с самого начала, что её тайна мне не понравится. Очень.

А потом мы отправились в путь. Я мучал, испытывал её, хотел доказать, что Арсентий не прав, что она — такая же, как и остальные женщины. Но она не жаловалась, молча сносила мои издевательства и шла вперёд к своей цели. При мысли, что именно я стану учителем Шели и покажу ей Окорпель, меня переполнял такой восторг, что я запретил себе об этом думать. Вместо этого я позволил себе притвориться, что у нас — общая цель. Наша цель.

Идиот.

А потом мы поднялись в горы, и я увидел выражение её лица. Восторг. Старый маг оказался прав: мы очень похожи. Я столько лет держался и не подпускал к себе женщин, а с Шели — сорвался. Как с горы. Ирония, а?

Под самой неожиданной человеческой оболочкой скрывалась единственная женщина, которая зацепила моё сердце. Звучит сопливо, и такие мысли мне чужды. Я — не поэт, я — реалист, и с самой первой встречи я знал, что эта женщина никогда не будет мне принадлежать. Это было очевидно. Даже когда я нёс Шели на руках, в ней была отстранённость, которая свойственна только тем, кто любит кого-то другого. Сильно.