Город мёртвых (СИ) - Яковлева Светлана "Miletana" - Страница 33

Краем уха я услышала жалобный визг – кажется, Тому всё-таки удалось избавиться от вцепившейся в его ногу собаки. Тело подо мой медленно, но слабло. В какой-то момент мне даже стало жалко это несчастное животное, но я не могла позволить себе ослабить свою хватку.

– Тише, тише. Ещё чуть-чуть, – шептала я на русском словно в каком-то бреду. – Прости меня. Я не хотела…

Когда я вынырнула из забытья, прошло не так уж и много времени, а мне казалось, что я отсутствовала в этом мире целую вечность…

– Ты как? – осведомился спокойный мужской голос прямо у меня над ухом.

Я услышала его, но мне он показался каким-то призрачным и глухим. Том осторожно отцепил мои руки с побелевшими костяшками от куртки и потянул вверх. Всё ещё тёплое мягкое тело собаки качнулось подо мной, когда я пыталась встать, голова обмотанная курткой безвольно упала на землю.

Медленно переведя взгляд от мёртвой собаки на лицо своего спутника я не почувствовала ничего кроме слабости и странной дрожи в ногах.

– Выстрели в воздух, – попросила я шёпотом. – Остальные испугаются выстрела и разбегутся.

Том вдруг посмотрел на меня недоумённо и совершенно растерянно:

– Ты что? Тин… ты плачешь?

– Да выстрели ты уже наконец, идиот…

====== Глава 19. Непредвиденные обстоятельства ======

Совершенно перестав верить в благоразумность Тома, я, не дожидаясь у моря погоды, вырвала у него из рук автомат и выпустила очередь над головами стаи. Псы если до сих пор и щетинились в нашу сторону, то тут сразу же растеряли всю свою агрессивность и, поджав хвосты, поспешили ретироваться.

– Вот так, – сухо высказала я, перебрасывая оружие через плечо. – Неужели так трудно было сообразить?

Том, сожалея о допущенной в очередной раз оплошности, поджав губы молча хлопнул себя по бокам, не находя слов для оправдания. Я шумно шмыгнула носом, утерев глаза тыльной стороной ладони, в нерешительности потянулась к трупу собаки, но в последний момент передумала. Придётся найти другую куртку, очень уж не хотелось теперь это носить. В душе у меня бушевала настоящая война между противоречивыми чувствами. С одной стороны – я должна была убить пса, чтобы спастись самой, а с другой – я несправедливо отняла его жизнь. Звучит смешно, не правда ли?

– Странно видеть, как ты оплакиваешь собаку, – заметил мой спутник.

– Она ведь не была ходячим трупом, – как можно спокойнее пояснила я, оборачиваясь на него. – Она была живой. Я могу убить зомби, потому что не считаю его живой формой, но убить животное… это совсем другое.

– Не согласен…

– Господи, да насрать мне, что ты не согласен, – в сердцах выразилась я, бросая последний взгляд на мёртвую собаку и направляясь к машине. – Это всего лишь моё мнение. Я не заставляю тебя думать так же, как я.

Издалека раздавался глуховатый нестройный лай – то ли стая устроила грызню, то ли обнаружила новую цель – гадать мне не хотелось. Но убираться отсюда восвояси определённо стоило.

– Но я с тебя теперь три шкуры спущу, пока ты не научишься стрелять, – добавила я, немного подумав. – Как бы твоё замешательство дорого нам не обошлось в следующий раз…

Том молча шагал позади меня, раздражающе шаркая ногами.

– Почему молчишь? – несколько удивилась я его смирению и полному отсутствию реакции на мои слова.

Даже пришлось обернуться, чтобы лишний раз проверить, а точно ли это он идёт следом. Мужчина выглядел очень угрюмо и обеспокоено, шёл он не твёрдо, постоянно подваливаясь в правую сторону.

– Почему хромаешь? – немного припозднилась я с вопросом, уже вовсю изучая округляющимися от удивления глазами пропитанную кровью штанину.

– Нога болит, – отмахнулся англичанин.

– О, боже… – испугалась я. – Почему ты не сказал об этом сразу?!

– Не хотел тебя беспокоить, – холодно процедил он в ответ.

– Да, спасибо, теперь я спокойна! – негодующе воскликнула я.

– Ничего страшного…

– Я вижу!

– Может, хватит на меня орать? Я не виноват в произошедшем, – кажется, терпение моего спутника на сегодня всё же закончилось. – Хватит на мне срываться!

Интересно. Он считает, что я на нём срываюсь? Я? На нём?.. Как бы то ни было неприятно признавать, но где-то в глубине души я понимала, что он прав. Только вот понять бы из-за чего конкретно я вымещаю свою злобу на единственном живом человеке… Слишком уж много поводов.

Вытащив из машины рюкзак и небрежно потрепав за загривок невинно скулившую Шекки, я хлопнула дверью:

– Идём.

Давно уже утратив веру в логичность моих поступков, Том лишь беспомощно развёл руками, словно предлагая делать с ним всё, что я пожелаю, и горько усмехнулся:

– Что на этот раз?

– Знаешь, мне определённо нравится твоя манера подчиняться, – не удержалась я от откровенной издёвки, держа курс в исследованный мною ранее дом. – Я надеюсь, ты продолжишь в том же духе.

– Я тебя ненавижу, – тихо, но чётко донеслось мне в след.

Невольно сморгнув, я почувствовала, словно огромная игла пронзает меня насквозь, как чёртову бабочку, но каким-то образом умудрилась удержаться от ответного высказывания и даже не сбилась с шага, притворившись, что ничего не слышала. На самом деле от этих слов стало достаточно горько, но… это даже лучше.

– Идём, – сухо повторила я.

Была причина, почему я вновь привела его сюда – я просто не хотела вновь привлекать внимание, кого бы то ни было, занимаясь обработкой раны прямо посреди дороги. А обработать стоило.

– Сядь, – указала я ему на лестницу. – Если сможешь, закатай штанину, если нет – просто рви. Я сейчас.

Дойдя до бани, я вернулась с куском хозяйственного мыла и молча осмотрела повреждения. Не знаю, как такая шавка умудрилась оставить такие глубокие следы, но постаралась она на славу.

– Нужно промыть.

– Я сам, – раздражённо отозвался Том.

– Да, пожалуйста, – вручила я ему бутылку с водой и мыло, и скептически сложила руки на груди.

Том из последних сил сдерживал появившийся вопрос, но наконец не выдержал:

– С мылом?

– Обязательно, – покровительственно кивнула я. – И тщательнее. Тебе поведать какая удивительная микрофлора обитает в пасти собаки?

Том отрицательно мотнул головой, молчаливо принимаясь за дело.

– А ещё возможно заражение бешенством, – нервно кусая губы, словно между прочим, добавила я, уткнувшись взглядом в землю.

Даже предполагать такую возможность мне не хотелось, поэтому и информировать об этом своего спутника мне было трудно. Но сказать я это всё равно была должна.

– И, что тогда? – выжидающе спросил Том.

– Действуй быстрее, – нетерпеливо попросила я, начиная мерить шагами небольшой дворик.

Ситуация была неприятной. Если Том мог заразиться бешенством, а такая вероятность у него была, если собака была больна, мы ничего уже не сможем сделать. Вообще ничего.

Обеспокоено обернувшись, я осталась недовольна его работой и вновь оказалась рядом. Буквально силой отобрав у него мыло, я сама взялась за промывание. Конечно же, он тут же недовольно нахмурился, что грозило излиться в ещё парочку-другую неприятных слов.

– Помнишь, в первый день нашей встречи ты помогал мне с вывихнутой ногой? – поспешно озадачила я его. – Я тоже могла сделать это сама, но у тебя получилось лучше. Поверь, сейчас лучше получится у меня.

К счастью, спорить со мной не стали. После не самой приятной для него процедуры, я достала из рюкзака свою скромную аптечку и, залив результат перекисью водорода, наложила бинт. Это всё, что я могла сделать в данном случае. Специальных антибиотиков я с собой не носила, и тем более уж не знала, какие следует применять в подобных случаях.

Отстранившись и собрав свои вещи, я молча присела рядом с ним на ступени, устало бухнув сумку между ног, давая себе время обдумать происходившее.

– Как себя чувствуешь? – осведомилась я спустя некоторое молчание.

– Отвратительно, – сдержано послышалось мне в ответ.

Я бесцельно окинула взглядом двор, отметив парочку недостающих в синем заборе тонких досок, и с силой запустила пальцы в волосы, пытаясь выбросить из головы навязчивые мысли.