Город мёртвых (СИ) - Яковлева Светлана "Miletana" - Страница 38

– Но не тебя! – тут же резко отрезал Том, хмурясь.

– Что? – усмехнулась я. – Настолько жалкое зрелище?

– Ради бога! – мой собеседник, растянув тонкие губы в немного нервной улыбке, старательно исследовал замысловатый узор ковра. – Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду…

Пришлось пожалеть его, а заодно и себя, и удалиться в комнату.

– Живой? – поинтересовалась я, появляясь чуть позже обмотанная простынёй и водружая на стул майку.

Том, быстро осмотрев меня с ног до головы, тут же снова вернулся к изучению ковра и с силой сжал переносицу:

– О, бог мой… – трагично вздохнул он. – Нет, ты определённо издеваешься надо мной!

– Не ставила перед собой подобной цели, – язвительно заметила я, бросая на пол прихваченный из комнаты рюкзак, и с усмешкой добавляя, – но если этот ковёр тебе более предпочтителен, могу завернуться и в него.

Не дожидаясь особого приглашения, я бухнулась на пол рядом с ним, и, выудив из сумки аптечку, бескомпромиссно протянула тут же скривившемуся Тому очередную порцию антибиотиков.

– Мне уже лучше, – попробовал увильнуть он.

– Одного раза недостаточно, – на самом деле я была уверена, что он и сам это прекрасно знает. – Обычно пропивается курс от трёх до пяти дней.

Мужчина так тяжко и безвыходно вздохнул, будто бы я предлагала ему яд в чистом виде.

– Неужели мне придётся тебя заставлять? – рассмеялась я. – Позволь заметить – то, что тебе сейчас лучше, совсем ещё не значит, что ты здоров.

– Хорошо, уговорила, – проворчал Том, резким движением выхватывая из моей руки таблетки.

– Ты какой-то нервный, – невинно улыбнулась я, подтягивая к себе голые ноги.

– Да ладно?! – с явной досадой в голосе возмутился англичанин, кидая на меня затравленный взгляд.

Между нами повисло напряжённое молчание, наполненное лишь треском камина и сонным сопением собаки за нашими спинами. Я невольно улыбнулась себе под нос. Господи… Я даже не помню, когда я в последний раз была так увлечена мужчиной, что начинала совершать подобные глупости и откровенно наслаждаться этим! Всё это возбуждало какое-то странное колкое и щекотливое чувство, грозящее снести мне крышу к чертям собачьим, но дарящее немыслимое удовольствие.

Когда буря эмоций после встряски несколько улеглась, я решилась таки попробовать наладить диалог с этим, постепенно вновь сникающим, человеком. Видеть его таким было непривычно и неприятно, и я подсознательно чувствовала, что просто обязана что-нибудь с этим сделать.

– Ааа… – сдавленно протянула я, с силой упираясь лбом в его плечо. – Лучше пристрели меня, но не молчи… Расскажи мне, что тебя беспокоит!

От Тома пахло теплом. Каким-то странным уютом и, несмотря на внешнюю нервозность, спокойствием. Не думаю, что он был обижен. Скорее, раздражён тем, что я вновь смогла его так легко вывести из себя.

– Конкретно сейчас? – ехидно уточнил Том, приподнимая бровь.

– Конкретно вообще, – пробурчала нетерпеливо я. – Я своим приходом явно прервала какие-то твои размышления. На основе своих наблюдений, могу сделать вывод, что они были негативными. До этого ты всегда изъяснялся в слух, а тут что-то умалчиваешь. Поэтому – требую огласки. Рассказывай, Томас!

– Ничего особенного, – отмахнулся мой спутник.

– Я сейчас тебя укушу…

– Что? – скептически переспросил он.

Я слов на ветер обычно не бросаю… поэтому, особо не церемонясь, тут же с чувством цапнула его за плечо.

– Ау! – Том отшатнулся от неожиданности и по-детски обиженно потёр место укуса. – Какого чёрта?!

– Обманываешь, – подозрительно сощурилась я, втягивая голову в белый кокон простыни.

Спустя пару секунд полного замешательства, его губы наконец-то тронула искренняя улыбка. Он тяжело вздохнул каким-то своим мыслям, окинув откровенно растерянным взглядом полутёмную комнату, и вновь повернулся ко мне.

– Иди сюда, – мужчина недвусмысленно развёл руки.

Дважды меня приглашать было не нужно, я тут же повалилась в его объятия, своим энтузиазмом чуть не свалив нас обоих на пол и слегка приложив Тома спиной о стоящий позади диван. Шекки возмущённо подняла на нас морду, чтобы посмотреть, кто таким наглым образом нарушил её дремоту и, недовольно поворчав, спрыгнула с нагретого долгим трудом места, очевидно, отправляясь на поиски более спокойного угла. Тёплые руки мужчины сомкнулись на моей спине, пока я усердно сопела ему в грудь, пристраиваясь поудобнее. Пожалуй, моё рвение было слишком уж откровенным, но подумала я об этом уже значительно позже.

– Ты правда хочешь знать, что меня беспокоит? – обратился Том ко мне практически шёпотом.

– Я бы не спрашивала, если бы мне было всё равно…

Том задумчиво покусал губу, практически неощутимо перебрал складки простыни, хитроумно укутавшие моё тело, и лишь после этого заговорил снова.

– Моя семья вылетела раньше меня, – грустно поведал он. – Я не знаю, где они сейчас и что с ними всеми…

До сих пор Том ни разу и словом не обмолвился о судьбе своих близких, поэтому для меня его слова были настоящим откровением. Я задумчиво потёрлась щекой о ткань его футболки и машинально прикинула возможные варианты.

– Говори, – тут же попросил Том. – Я всё равно догадываюсь, что сейчас происходит в твоей умной голове.

– Хм…

– Ти-ин! – требовательно протянул он.

Он попытался усмехнуться моему упрямству, но вместо этого, вышел какой-то совсем уж нездоровый и горький смех, безжалостно выдававший все его внутренние переживания. Его пальцы ощутимо дрогнули.

– Они тоже должны были отправиться в убежище? – решила уточнить я.

– Да. Что ты об этом думаешь? – взволнованно спросил Том. – Каковы шансы…

Он осёкся на полуслове, не решаясь договорить.

– Я могу сказать только одно, – стараясь быть тактичнее обычного, я тщательно подбирала слова. – Им повезло, что они не полетели с тобой на одном самолёте.

Том судорожно вздохнул, плотнее прижимая меня к себе, словно я могла его спасти от этой стремительно нарастающей саднящей боли.

– Извини, Том, – сейчас мне действительно было жаль, что я оказалась для него такой бесполезной. – Мы можем гадать бесконечно, что с ними. К сожалению, я не всевидящая. Нужно надеяться, что с ними всё в порядке…

Я знала, что их шансы на выживание, как и многих других людей, ничтожно малы. По крайней мере тот факт, что я до сих пор не нашла ещё хоть одного живого человека, кроме Тома, и случай с его самолётом только убеждали меня в этом. Но даже ложная надежда всегда лучше полного отчаяния. Особенно для такого не искушённого одиночеством человека как Том.

– Как только мы доберёмся до убежища, думаю, ситуация прояснится, – предприняла я попытку сказать ещё хоть что-то обнадёживающее. – Давай не будем думать о плохом.

Том выслушал меня молча и продолжал хранить молчание ещё долго. Честно, я даже боялась смотреть на него. Прекрасно ощущалось напряжение, с которым он пытается перебороть свои переживания – он сдерживался из последних сил. Я прекрасно понимала, что он сейчас чувствует, и решила дать ему время, чтобы смириться с неразрешимостью этой ситуации.

– Я никогда не спрашивал тебя… – вдруг обратился он ко мне.

Было заметно, что говорить так относительно спокойно ему давалось с большим трудом.

– Ты знаешь о судьбе своих родных?

Он сглотнул и шумно втянул носом воздух, стараясь собраться. Я знаю, ему было необходимо разделить свои мысли и чувства с кем-нибудь ещё, ощутить себя не одиноким, услышать, что я тоже испытываю нечто подобное, но мне нечего было ему предложить. В отличие от него, я всё знала точно.

– Да. Все мои близкие мертвы, – как можно спокойнее поведала я. – Мне больше некого терять.

Как странно. Это признание далось мне так легко. Наверное, время всё же делало своё дело. Лёгкий холодок возник в сердце и тут же испарился, как призрак старой утраты, с которой я уже давным-давно смирилась. Руки интуитивно сжали его одежду. Вот он, живой, единственный… Мои губы невольно разомкнулись, и я коротко добавила: