Пистолет и Роза (СИ) - Туманская Ксения - Страница 33

Вчера я наконец-то устроила скандал и сама же первая показала, как нуждаюсь в нем. Тотальная ошибка. Но это стоило того, что после эмоционального всплеска Джеймс ещё долго не выпускал меня из рук, гладил по голове и спине и даже что-то напевал в полголоса, пока я не заснула. Он словно пытался загладить вину.

И все же я что-то для него значу. Он старается заботиться обо мне и ограждать от любых угроз. Ревнует. Последнее греет женское самолюбие, но кровь в жилах стынет при мысли, что не успей Ванда, Пьетро бы не выжил.

С Максимофф действительно было весело и интересно. На несколько часов, что мы бродили по Нью-Йорку, я почти отвлеклась о мыслей о Барнсе, к которым возвращалась вновь и вновь. Беловолосый не боялся казаться смешным, травил супергеройские байки, шутил и втягивал меня в разговор. Я даже поделилась с ним парой историй школьных лет и курьёзных ситуаций на службе.

Чёрт, я же договаривалась о встрече с Ником на прошлый вечер. Мобильный разрядился, да и моя дырявая память…

— Ещё пять минут, — тихо попросил Джеймс, когда я зашевелилась, прикидывая, как выбраться из плена его рук. Меня ещё крепче прижали спиной к твёрдой грудной клетке и засопели на ухо. Я замерла, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

Мой джемпер валялся на полу рядом с футболкой мужчины. Обычно он не снимал майку, ложась спать. Да и я обычно спала в пижамной футболке, а не в бюстгальтере. Так что моё смущение было оправданным.

— Я позвонил вчера Фьюри, — сообщили мне. — Он просил, чтобы ты не выключала телефон. Не дергайся.

— И что мне с этим всем делать? — задала одними губами вопрос в воздух. — Отпусти. Это не особо-то вписывается в профессиональные отношения.

— Я охраняю подопечную, работа есть работа, — парировал Зимний солдат.

— А в постели ты меня от кого охраняешь? — саркастично вопросила я.

— Это бонус. Ты в поле зрения и так теплее, — и ведь не поспоришь. Выкрутился. — И всякие Пьетро и не решат посещать тебя в ночное время суток.

— И все-таки Америка дурно на тебя влияет! — фыркнула я. — Держи себя в руках, пожалуйста. Проблем и так хватает. И прости меня, изначально я намеренно тебя провоцировала, — сейчас он наверняка сверлит мою макушку раздраженным взглядом. — Но я понятия не имела, во что это выльется.

Укоряющий вздох, опаливший кожу на шее.

— Я злилась, мне было неприятно, — я выбралась из рук мужчины и села, разворачиваясь к нему лицом. — Хотелось тебя немного позлить, показать, какая я самостоятельная… Показала… А знаешь, в чем несправедливость? Я не могу уснуть, когда тебя нет рядом. Вот какая я самостоятельная!

Джеймс закатил глаза и рассмеялся над моими спутанными объяснениями. Я стукнула его по плечу. Меня резко откинули на кровать, придерживая запястья. Я рыкнула и пнула Зимнего солдата коленом в солнечное сплетение. Он выпустил мои руки и хотел опуститься на спину, но слетел с края кровати, так как я приноровилась и, упершись пятками ему в бок, столкнула на пол. Мужчина поймал мою щиколотку и утянул за собой. Я оказалась сверху, лёжа поперёк корпуса Барнса. Какое интересное положение… Которое я тут же сменила, перекидывая ногу через его живот и упираясь ладонями в пол с обеих сторон от его головы.

Оба слегка запыхавшиеся и растрепанные. Смотрим глаза в глаза. Кто кого переглядит? Сузив глаза, кривлю губы в ухмылке. В следующую секунду я оказалась снизу, и усмехался уже он.

Ну-ну, усмехайся. Я потянулась и схватила с журнального столика вазу с цветами. Не размышляя, вылила воду на Джеймса.

— Утренний душ, — мило улыбнулась я, наблюдая картину «Зимний солдат в окружении хризантем». Мелкие золотистые цветочки торчали во все стороны из мокрой шевелюры моего охранника.

— Кхм… Кхм… — сверху вежливо покашляли. Я выглянула из-за плеча Барнса. — Разборки разборками, но за что так жестоко с ковром? Он итальянский, между прочим.

Отлично. За импровизированной разминкой нас застал ни кто иной, как хозяин башни, облаченный в домашний халат и мягкие тапочки.

— Стучать не пробовал? — прорычал Джеймс, отпуская меня и садясь рядом. Принялся, пристрелив Старка взглядом, вытаскивать цветы из волос.

— Да я стучал. Слуховой аппарат подарить, старичок? — съехидничал оппонент. — Я никому не скажу, что у вас тут игрища. Хотя грохот слышали все. Эми, поставь вазу на место и не смотри на меня жаждущим крови взглядом. Это настораживает. Кстати, второе ископаемое на подходе, — прокомментировал он приближающиеся шаги, выглянув в коридор. — Вам истерики не нужны? — мы проявили чудеса синхронности, отрицательно помотав головами. Тони грустно вздохнул и вышел из спальни. — Стив, старина! Как спалось?

Я истерично хихикнула. Дурдом какой-то, а не штаб супергероев.

***

Всю следующую неделю я активно работала над отмычками и дописывала «Лаз». Днём не высовывала лишний раз нос из своей комнаты, а по вечерам несколько раз выбиралась на свидания с Пьетро.

С беловолосым весельчаком было комфортно. То, как он держал себя, иногда позволяя себе вольность обнять меня и поцеловать в щеку при встрече или прощании, как говорил, стараясь подыскать интересную для нас обоих тему, все это располагало, и я пустила парня в свой ближний круг. Пьетро будто чувствовал, что я не готова к большему, чем дружба, и не старался пересечь границу.

Накануне мы с Максимофф весь вечер и половину ночи провели, играя в какую-то доисторическую видеоигру с джойстиками. Было безумно весело мочить персонажей друг друга. На наши громкие комментарии пришла сонная Ванда, занимавшая соседнюю комнату, и разогнала нас. Жили близнецы, кстати, в башне Старка, на так называемом «гостевом» этаже. Домой меня забирал в три ночи Барнс, жутко недовольный моим поведением. Но когда я заснула в машине, будить не стал и на руках доставил прямо в кровать. Спасибо.

Я старательно избегала его днем, но неизменно просыпалась утром не в своей постели, выпутывалась из рук спящего Барнса и сбегала к себе. Неприятный осадок и лёгкая напряженность всё ещё чувствовались.

Можно до бесконечности убегать и лгать себе. Можно внушить себе, что другой тебе нравится больше и с ним будет лучше… Но какой в этом смысл, если сердце все также будет предательски замирать, когда появляется Он? Какой в этом смысл, если спать без кошмаров можешь лишь в его руках?

Но в моих чувствах тоже нет смысла, ибо их никогда не примут, им не дадут разгореться.

В юности я страдала влюбчивостью. Часто объекты моих томных вздохов даже не догадывались о том, что я неровно к ним дышу. Меня не особо это колыхало, ведь любую, даже не взаимную, любовь глупая маленькая я считала неким Даром. А разве принято плакать, когда принимаешь подарок?

Оглядываясь назад, понимаю, насколько глупа была. Я не влюблялась по-настоящему. Ни к одному мужчине меня так не тянуло. И ни один не был настолько недоступен и далёк. А у меня врожденная любовь к трудностям. И врожденное стремление к неприятностям, ага.

***

— Ознакомься, в четыре дня выдвигаемся, — прозвучало из-за спины. Я нервно дернулась, разжимая пальцы. Чайная ложка булькнула и стукнулась о дно чашки. Вот обязательно подкрадываться?!

Я резко крутанулась на пятках. Джеймс стоял, подпирая задом обеденной стол, чуть наклонив голову набок и внимательно следя за мной. В руках держал картонную папку А4. Интересно-о. Я потянулась вперед, дабы изъять бумажки, о которых вчера утром мне говорил Ник.

Барнс поднял руку над головой, чтобы я не достала. Я подпрыгнула, хватаясь за край папки. Потянула на себя. Видимо, Барнс возжелал поговорить со мной, что теперь еще большая редкость, чем раньше.

— Давай на время задания забудем о разногласиях и поработаем нормально? — мне отдали желаемое. Я спешно распутала тесемки и уставилась на лист бумаги. Возмущение росло с каждым прочтенным словом. — Мы не можем изображать пару, пока ты смотришь на меня волком и дергаешься как эпилептик, дорогая невеста.

Я похлопала глазами на усмехающегося Зимнего солдата и вернулась к чтению. Просто замечательно! Фьюри, за что ты подкладываешь мне такую свинью? Почему я должна изображать сестру Капитана Истерики и невесту этого?!