Крылатая.Небо для двоих (СИ) - Калина Анна - Страница 34

- История раздела земель между расами, - выпалила я.

Старик замер. Оглянулся на меня, на Листика. Тусклые старческие глаза задержались на моем лице и сползли на Каратая. Ворон с самым отрешенным видом принялся чистить перья, выдирая из себя пух и щедро усеивая им пол архива. Ни дать ни взять дикая и безмозглая тварь. Вот всегда бы был таким, цены бы ему не было.

- А вам зачем? - прищурился старик.

- Географию изучаем, - с самым беззаботным видом сообщила Уля.

Ее голубые глаза были честнее младенческих очей, весь вид лекарки был столь умильным и невинным, что старика проняло. Черты смягчились, в глазах опять зажегся азарт.

- Желаете подробнее узнать, как наши братья отвоевали земли у навьих прихвостней?

Мы честно кивнули. Каратай с такой злобой дернул себя за хвост, что сия часть вороньего организма проредилась на одно длиннющее перо. Я замерла, ожидая вороньего комментария, но мастер из образа не вышел.

- Да. А так же о том, как удалось подчинить себе навьих прихвостней, загнав их в рамки законов, - кивнула я.

Далее нас провели к полкам с пыльными, покрытыми паутиной книгами. На столе выросла стопка из древних манускриптов, а жрец умчался в неизвестном нам направлении с обещанием добыть нам еще «занятного» материала.

- Как ты с ними уживалась? - потрясенно изрек Лист, глядя вслед жрецу. - С трудом, - подтвердила я, усаживаясь за стол. - А что вы вообще хотите найти? - шепотом уточнил Каратай.

- Что-нибудь про прорывы нави, - пояснил Листик. - В истории же такие были не раз.

- Но что это нам даст? - не унимался Каратай.

- Почитаем и выясним, - пожала я плечами и сняла со стопки первую книгу.

Тут много чего еще было. И книги, и справочники, и подшивки с разного рода заметками, вплоть до храмовых листовок. Были журналы с записями о наводнениях и неурожаях, о море скота в деревнях. Здесь было все, что только могло понадобиться в изучении жизни родного края. Нужной нам информации пока не встретилось. Я лениво переворачивала странички атласа земель княжества. Коряво выполненного, между прочим.

- А вы знали, что шесть лет назад ковен подал прошение об открытии доступа к порталам на восточных землях? - подала голос Ульяна.

- Где ты это вычитала? - отложив свою книгу, Листик перебрался ближе к девушке.

Уля ткнула пальцем в небольшую статью в подшивке новостных листовок. Старая подшивка, судя по дате, собравшая в себе новости лет за десять. Надпись патетично излагала историю о вероломстве магов и страдании мирного населения.

- Что тут у нас? - Листик поправил очки и принялся зачитывать вслух: - Итак, шесть лет назад в городе Жабицы случилась трагедия, унесшая жизни пятисот человек... - мы растерянно переглянулись. - Вследствие аномальной активности портала погибло население всего городка, включая служителей храма, пытавшихся им помочь.

- А почему у нас об этом не сообщалось? - удивилась Уля. - Это же скандал!

- Потому и не сообщалось,- влезая лапами на книгу, сообщил Каратай. - В ковене давно лоббировали расконсервацию восточных порталов, а тут такая жо... -Каратай изволил вспомнить о присутствии дам, - жаль людей было. В общем требования сняли, храм радовался, мы отмывались от позора. Кто о таком болтать будет?

Я хмурилась, вспоминая те времена. Магов и правда костерили на чем свет стоит. Людей едва сдержали от новых бунтов. Жрецы были довольны и радостны. Еще бы, все сложилось так, как нужно было им.

- Да, тогда храмовники радовались, как дети, - подтвердила я. - Помню, что отец очень переживал случившееся.

Я плохо помню те дни. Я тогда была рассеянной и оторванной от реальности девочкой, живущей в мире книг и фантазий. Меня не интересовала политика, а отец не рвался меня в нее посвящать. Моя инфантильность после вылезла мне боком.

- А что там конкретно случилось? - нахмурился Листик, изучая записи.

- Взрыв, сжегший деревню, находившуюся в запрещенной близости к порталу, -процитировал ворон.

- Да-да, - задумчиво кивнула я. - Ковен тогда апеллировал к этому факту. Мол, люди сами нарушили правила и поселились у самого портала. Отец мне пересказывал. А храм настаивал, что все равно разблокировать порталы не даст. И вообще, их все нужно перекрыть.

- В общем, победила дружба, - подытожил ворон. - В пролете остались все.

- Мда. И что это нам дает? - почесав макушку, уточнил Листик.

Мы дружно пожали плечами. Даже Каратай растерянно нахохлился. Мы снова принялись рыться в литературе разной степени запущенности. Я уже отложила свой географический атлас и вслепую нашарила следующую книгу. Итак, теперь меня ждал экскурс в историю. Даты и события вяло потекли перед моим взором, перемежаясь серенькими гравюрками и убогими цветными иллюстрациями. По мне, чем такое «творчество», оставили бы просто черный текст на бумаге. А то аж в глазах рябит от этих завитушек. Вот так вяло и без энтузиазма я добралась до жизнеописания верховных волхвов, живших за все время существования нашего княжества. Значительное поголовье. Мда, среда фанатиков до жути плодовита на выскочек. Вон их сколько.

Мордатенькие такие. Рожи наглые, глазки лукавенькие, на физиономиях маска безграничной святости. Мда, так глянешь - праведник праведником. Если бы я не знала, как живет верхушка храмовников, то даже прониклась бы этими портретами. Только я не раз видела, как верховному волхву подавали дорогущее вино при дворе. И вкушать его святость любил преимущественно осетринку. И никакого аскетизма. Исключительно одна роскошь. А еще этот просветленный гусь очень любил, когда кушанья ему подавали хорошенькие девушки. Обязательно невинные... Я потом одну такую застала в коридоре за портьерой. Девочка давилась слезами от пережитого унижения. В отличие от отца Фомия, его святейшество целибат не соблюдал. Мда, но это было секретом. И девочка та поплакала и успокоилась, потому как проболтайся она кому-нибудь о случившемся, и тут же бы получила клеймо или ведьмы, или блудницы. А так еще и по службе продвинулась.

Смешно сказать, но мало кто знал, что все эти напыщенные дядьки с басовитыми голосами ничего не решали в ордене храма. Они пафосно бубнили с трибун, купались в роскоши и всеобщем уважении, но тот, кто правил храмовниками уже более половины века (если не более века, поди его знай), правил всеми ими, находясь в тени. А это были просто пестро выряженные марионетки. То, что напоказ, часто является обманом. Правда всегда сокрыта от посторонних глаз в силу своей неприглядности. Уж я-то знаю. Я росла при дворе.

Я все так же устало скользила взглядом по рожам волхвов, пока не наткнулась на ту самую наглую рожу моего неприятного знакомца. Упитанный такой дядечка. Волосы аккуратно острижены, борода лопатой, усы мочалом. Не волхв, прынц заморский. Ишь как, с виду здоровее всех на свете, а скопытился в самом соку, столько не успел, стольких не сжег Я хмыкнула и перевернула страничку. Помню я те похороны, народу было, цветов видимо-невидимо. Люди рыдали, как по матушке родимой. Даже та девочка прослезилась. Я растерянно замерла и вернулась на страницу с портретами.

- Уля, верни-ка мне ту книгу, - дрожащим голосом позвала я. - Какую? - Там, где про деревню сгоревшую.

Улька хмыкнула и потянула мне истрепанный томик. Что я ищу? Знать бы... Итак, волхв отдал богам душу зимой, это я точно помню, морозы стояли трескучие, гробокопатели ковыряли землю чуть ли не ломом. Я тогда посинела на морозном ветру, и отец обнимал меня, кутая еще и в свой плащ, защищая от холода и мороза. Мой добрый и ласковый папа, он всегда был таким заботливым со мной, стоило только намекнуть, и все свои дела откладывал, дабы обсудить со мной прошедший день. Выслушать мои идеи, новости, рассуждения. Тряхнула головой, заталкивая слезы назад. Не время, дома поплачу.

А что же наша деревенька? Я провела пальцем по той самой статейке. Зима. Смерть волхва наступила после тех жутких событий. Через пару недель мы присутствовали на посвящении нового дядечки в ряды святош. И все, вопросы с порталами замяли, храм не стал визжать о вреде магов, как делал это ранее, не стал настраивать людей вилами отвоевывать себе жизнь «без магии». Все просто тихо и мирно забыли этот случай, как кошмарный сон. А еще в тот же год случился арест отца. Я стала остервенело листать страницы книги под недоуменные взгляды друзей. Улька меня просто боялась такую трогать, а вот Листик и Каратай знали, что когда я такая, значит, меня настигла идея. Сидят, молчат, спугнуть боятся.