Русская фантастика – 2019. Том 1 - Гелприн Майкл - Страница 9

– Слышите? – повернул голову к спутнице Бугров, занимавший кресло пилота. – Вам это ничего не напоминает?

– Синдром Порошенко, – усмехнулась Легрова.

– Что?

– Синдром неуверенности, часто переходящий в агрессию, испытываемый пациентами психиатрических клиник.

– Но ведь и наши парни, и эксперты прошли психологическую спецподготовку на совместимость…

– Возможно, Ваня прав, и в здешнем воздухе летают вирусы.

– Внутри Сферы нет воздуха.

– Это я образно говоря.

– Но все мы прошли дезактивацию и санобработку, никаких вирусов не обнаружили.

– Значит, тут какие-то особые вирусы.

– Ладно, будьте готовы к неприятным сюрпризам.

Шлюп нырнул к пирамиде, завис над ней.

Бугров открыл люк, активировал скафандровую систему защиты, включил антиграв и прыгнул в пролом.

Оба «броненосца» стояли, накренившись, опираясь друг на друга боками. Луч нашлемного фонаря выхватил из полутьмы ребристые стены помещения, покрытые зеркальной чешуей, какие-то длинные баки-трубы, прикрепленные к стенам, и квадратное отверстие в полу. Это был люк, причем люк, расстрелянный из лучемета.

Холодные коготки страха прошлись по спине. К ним прибавилось и некомфортное чувство угрозы.

Бугров прислушался к своим ощущениям.

Впечатление было такое, будто из люка била вверх струя ядовитого газа, который странным образом проникал в скафандр, минуя все уровни защиты, и вот-вот превратит его в труп или в зомби.

Передернув плечами, Бугров нагнулся над люком:

– Иван?!

Интуиция заставила его отшатнуться, и вовремя: из темноты нижнего помещения вырвался огненный шмель, вонзился в одно из ребер на стене и проделал в нем дымящийся шрам.

– Капитан! – раздался слабый голос Ломакина. – Не суйтесь! Парень стреляет на поражение!

Внизу засверкали сполохи: началась беззвучная при отсутствии воздуха стрельба из «универсалов», имеющих несколько режимов боевого применения: лазерный, обычный – пулями калибра девять миллиметров – и плазменный.

– Филипп! – крикнул Бугров. – Прекрати стрельбу! В чем дело?!

– Убью засранца! – прилетел приглушенный рык Каледина. – Мне никто не вправе приказать, что делать, а что нет! Даже вы!

Темноту в глубине люка снова прорезали всполохи плазменных разрядов.

– Иван!

– Я в порядке, – ответил Ломакин. – Он прострелил мне ногу. Я не даю ему сбежать.

– Пусть бежит, отступи.

– Во-первых, он в таком состоянии, что способен перестрелять всех! Во-вторых, отступать некуда, капитан. Это могильник, я предупреждал, только могильник особенный, судя по символике, не биологический, как мы думали.

– Какой символике?!

– Тут еще один бак, полусфера метров пяти в диаметре, опоясана барьером, а на стойке мерцает экранчик. Так вот, экранчик показывает серию картинок: шар в окружении решеточек, из шара вырывается корона синих лучиков, и решетки начинают оплывать капельками.

– Наша аппаратура радиации не фиксирует.

– Может быть, это какая-то другая радиация.

– Ладно, разберемся, выпусти его. Филипп, мы отступим, ты выйдешь. Если Иван прав, ты получил дозу какой-то лучевой хрени и рискуешь окончательно шизануться. На корабле тебе станет легче.

– Ага, вы меня сунете в бункер и усыпите, премного благодарен! Убирайтесь к черту, я приватизирую Сферу! Она моя!

– Не глупи, мы тебя не…

Из люка прилетел вопль, послышалась возня, хриплое рычание, ругань.

– Капитан, я его держу!

Не раздумывая, Бугров сиганул в люк.

На глубине примерно семи метров по полу помещения с куполом хранилища неизвестного вещества, для которого хозяевам Сферы пришлось строить систему защитных пирамид, катались два тела. Один борец держал другого за руки, не давая тому выстрелить из «универсала», а тот, рыча как зверь, пытался освободиться, выворачивая ствол в голову противника.

Бугров мог применить оружие, но не стал. Выбрав момент, он опустился на борющихся сверху и обрушил на шлем верхнего борца, с пистолетом, мощный удар кулака в броневой перчатке.

Каледин охнул и перестал сопротивляться.

Совещание всех пассажиров и членов экипажа, метко названное Альбертом Полонски консилиумом, протекало бурно.

«Дерзкий» стартовал с внешней поверхности Сферы Дайсона, оставив лагеря экспедиции снаружи и внутри, и теперь дрейфовал в тысяче километров от сооружения, построенного вокруг умирающей звезды неведомыми существами, чей облик пока так и оставался неизвестным.

Известно было лишь одно: строили Сферу не лемуры.

На вопрос, куда же делись сами строители, тоже не было однозначного ответа. Предположение Нурманна, что строители погубили сами себя, взорвав свою родную планету, потому и не отреагировали на появление землян, приняли далеко не все космонавты.

– Но они могли переселиться на внутреннюю поверхность Сферы, – сказал Шустов.

– Если бы переселились, нас засекли бы точно. На мой взгляд, они использовали Сферу не только как отражатель излучения звезды, но и как мусорную свалку.

– Но кто в таком случае поубивал лемуров? – спросил Полонски. – Если не строители?

– Они сами себя поубивали, – буркнул Ломакин.

Чувствовал он себя неважно, но ради совещания покинул медбокс корабля. В отличие от Филиппа, которого пришлось изолировать. Оператор получил серьезный психологический шок и нуждался в лечении.

– Есть идея, мальчики, – сказала Ирина Легрова тихим стеснительным голоском. – Можно, Виталий Семенович?

Бугров, на этот раз соизволивший присутствовать вживую, кивнул.

– Мы все согласились, что очень большая часть внутренней поверхности Сферы представляет собой мусорную свалку. Но это необычная свалка. Хозяева свозили сюда не только обычный мусор, отходы производства и жизнедеятельности, но еще и эмоционально-радиоактивный мусор! Понимаете? В пирамидах – отходы их психической деятельности, эмоциональная грязь: злоба, ненависть, агрессия, желание возвыситься, пренебречь моралью и так далее, от которой они хотели избавиться.

– Похоже, это им не помогло, – проворчал Нурманн.

– Лемуры не знали, с чем столкнулись, пробив ход на внутреннюю поверхность, и пси-радиация их погубила, превратила в агрессивных отморозков, не способных объективно оценивать ситуацию. И мы тоже едва не пошли по этому пути.

Шустов покашлял.

– Признаюсь, я вел себя… не по-джентльменски… прошу прощения… м-да… Слов нет, идея хорошая, Ирина Николаевна. Столько работы! А мы вынуждены отступить.

– Капитан, может быть, найдем какой-нибудь выход? – с надеждой посмотрел на Бугрова Полонски. – Поищем защиту от этой пси-радиации? Ведь нельзя же возвращаться не солено евши, как говорят русские.

– Они говорят – не солоно хлебавши, – поправил навигатора Ломакин.

– Один черт.

– Всем отдыхать! – встал Бугров. – На Землю отправлена депеша, будем ждать ответ. А пока Сферой будут заниматься беспилотники.

Он поманил рукой Ломакина, оба вышли. Дверь отрезала за их спинами гул голосов.

Прооперированная нога Ивана была в специальном чехле, и он уже мог ходить, прихрамывая.

– Не бросай его, – сказал Бугров.

– Кого? – не сразу понял Иван. Потом сообразил, кивнул, дернул себя за вихор. – Да Фил ни в чем в общем-то не виноват, просто горяч больно. Навещу, поговорим… Значит, мы остаемся? Или нет? Игорь Ильич прав, здесь уйма интересного, жаль уходить.

Бугров пошел прочь по коридору, пробурчал себе под нос:

– А то я не понимаю… Пока не найдем противоядия от пси-излучения, из корабля ни шагу!

Ломакин вскинул вверх сжатый кулак, резко опустил:

– Йес!

Бугров оглянулся, и Иван поспешно сделал непроницаемое лицо.

– Найдем, Виталий Семенович!

Бугров скрылся в рубке.

Он лучше всех знал, что корабль не покинет Сферу Дайсона. Она ждала своих исследователей…