Сестры Спринг - Тодд Анна - Страница 6

– Чересчур пристрастно и слишком неоднозначно, – пробормотал он, вяло указав на дверь.

Впрочем, отступать я не собиралась, о чем он и сам догадывался – за два года успел меня хорошенько узнать.

– Все равно это правда. – Я взяла распечатанный лист и направилась следом за ним к выходу, обогнув стол.

Просторная столешница из ненастоящего дерева была вся исчеркана ручкой и исписана инициалами учеников. После того как в директорском кабинете сменили уже два стола, на это махнули рукой. В нашей школе считалось неимоверно круто оставить инициалы на учительском столе. Я всегда считала, что это глупо и не по-взрослому, вплоть до того самого момента. Теперь, стоя у стола и глядя, как мое лучшее творение отправляют в корзину только из-за того, что мистер Гикл невысокого мнения об умственных способностях большей части учеников, каракули на столешнице перестали казаться мне баловством. Это бунт! Мне захотелось потянуться через изрисованный стол и выхватить у мистера Гикла из кармана ручку с монограммой, чтобы врезать свою фамилию в фальшивую деревянную столешницу. Я поклялась себе, что однажды вернусь и нацарапаю свое имя, чтобы он всегда помнил, как сильно ошибается.

А мистер Гикл тем временем твердил мне одно и то же: нет, нет и нет. Никогда моим сверстникам не прочесть реальных историй. По крайней мере, здесь, в крохотной средней школе в самом сердце Луизианы. По счастью, существовал интернет, дающий хоть какое-то представление о том, что происходит за пределами нашего военного городка. И хотя я не сдалась окончательно, пришлось смириться с тем фактом, что мои статьи никогда не попадут на первую полосу. Это место застолбили Матео и Шелли.

В кармане моих спортивных брюк зажужжал телефон, и я, наспех сунув четыре черные книжечки в передний карман худи, заглушила будильник.

Мне еще предстояло позвонить на работу и сообщить, что беру все свободные смены, какие у них образовались на время зимних каникул. В отличие от других, мне не нужны выходные. Мне нравилось проводить праздники в «Пейджес». Не работа, а мечта писателя. Кафе в духе постмодерна: черный металл, деревянные столики, на стенах – фрески работы местных авторов, баночки для чаевых, украшенные символами популярной культуры… В тот день, когда я пришла устраиваться туда на работу, на стойке стояли две баночки: одна с надписью «Волдеморт», другая – «Дамблдор». Я кинула доллар в «Волдеморт», потому что она пустовала, а во мне в тот день взыграл необычайно мятежный дух. Выпила кофе и с улыбкой поблагодарила энергичную девчонку за стойкой – видимо, та с утра уже подзарядилась парой эспрессо.

Благодаря энергичной Хейтон и моему начальнику, который поощрял творческие наклонности и охотно читал мои опусы, я очень любила свою работу.

Я скинула эсэмэску начальнику и тут же опомнилась – в такой ранний час, да еще в праздник!.. Хотя ладно, он и сам так поступал, и не раз. Взяла книги в охапку и тихонько подошла к двуспальной кровати Мэг у дальней стены. Она крепко спала, тихо похрапывая (сестра упорно не желала поверить в то, что храпит) и подтянув колени к груди. Во сне она пошевелила руками, и ночнушка соскользнула с плеча, обнажив грудь. Видимо, Мэг досталось все самое лучшее: грудь и бедра от Мередит, улыбка – от отца. Помню, классе в седьмом я с досадой смотрела на себя в зеркало, жалея о том, что я такая нескладная на фоне возмутительно заметных округлостей старшей сестры. Я уже не так сильно страдала по поводу маленькой груди, да только ведь грудь – не единственное, чем могла похвастаться Мэг. У нее в активе были кружевные трусики в верхнем ящике комода и секс с Ривером Баркли.

А самое главное – у нее был красный «приус». Мне страстно хотелось водить машину. Я только что получила права и знала, что Мэг считает дни, когда я смогу наравне с ней развозить всю семью по делам. Больше всего ей не нравилось отвозить тетю Ханну во Французский квартал и Эми в группу девочек-скаутов. Мэг почему-то казалось, что ее время более ценное, чем мое. Может, она и права. Она уже год как окончила школу и была на шаг ближе к тому, чтобы зажить настоящей взрослой жизнью.

Мэг снова пошевелилась – может, ей снились кошмары? Как будто в Sephora закончились тени для глаз или Шайа Кинг внес ее в черный список в твиттере. Помню, ее как-то заблокировала подружка из Техаса, для Мэг это стало настоящей катастрофой! Правда, она ни за что не призналась, что именно произошло и почему от нее отвернулись подруги, единодушно встав на сторону Ривера. А еще она не рассказала, давно ли и по какой причине Шайа Кинг стал ей невыносим.

Мэг обожала подсматривать за его жизнью через интернет, виртуально следуя за ним из Камбоджи в Мексику, подолгу рассматривая (но не «лайкая») фотки. Она без конца повторяла, какой он ужасный и мерзкий тип, и в это было очень сложно поверить, глядя на его фотографии из деревушек по всему миру. На одной Шайа читал книжку какой-то маленькой девочке из Уганды. Она обхватила его худые плечи, и у них был почти одинаковый цвет кожи.

Мэг ненавидела Шайю, а я им восхищалась. Хорош собой, популярен, сынок богача, бросил колледж, чтобы колесить по свету и расходовать свой трастовый фонд на помощь людям. Помню, как-то раз Мэг спросила Мередит, не плохо ли, что Шайа – черный, и Мередит, наверное, с час объясняла нам, что мы можем встречаться с тем, с кем нам вздумается: с мальчиками и девочками, с черными, азиатами и любой другой расовой принадлежности. Больше Мэг таких вопросов не задавала. Впрочем, у нее не было устоявшегося типажа, и очередной парень, которого она приводила в дом, не походил на предыдущего.

Я осторожно приподняла угол ее подушки и сунула книжку стихов под голову. Мэг даже не шелохнулась, только всхрапнула, что нисколько не испортило ее красоты. С внешним видом ей здорово повезло: мягкие бедра, пышная грудь – вот я и завидовала поначалу. Чем старше я становилась, тем меньше комплексовала по поводу сисек и всего прочего. Мэг гордилась своей фигурой, хотя и у нее находился повод для жалоб – приходилось надевать крепкий лифчик, чтобы носить всю эту тяжесть.

Когда у Бэт стала наливаться грудь, Мэг предупредила, что теперь к ней начнут приставать парни, и хорошо, что Джо это не грозит. Мередит сказала, что это не так, приставать могут к любой девушке. Я тогда не поняла, кто из них прав, а кто – нет, да и выяснять не хотелось.

Мэг умело пользовалась своим внешним видом и частенько давала советы Бэт, как обращаться с мальчишками. Бэт краснела и отнекивалась, не особенно прислушиваясь к наставлениям. А ведь Мэг знала, о чем говорит. Это особенно актуально в городке, населенном солдатами. Мэг обожала военных. Говорила, ей очень нравятся мужчины в форме. Как, например, ее нынешний ухажер, Джон…

– Кто здесь? – Мэг подскочила в кровати, перепугав меня своим криком. Она села, растерянно озираясь. Прядь темных волос прилипла к губам. – Джо? Ты что тут делаешь? Я так испугалась…

Я прикрыла рот книгами, подавив смешок.

– Изображаю Санту.

Мэг пошарила под подушкой, с живым интересом вытащила из-под подушки книгу, я помню ее лицо в тот момент. Она с любопытством рассмотрела мой подарок и, хотя это была не косметика, радостно на меня взглянула, даже легонько взвизгнула, прижав книгу к груди.

– Спасибо. Не палетка NAKED, конечно, но внимание всегда приятно.

Мне понравилась мысль, что я способна что-то сделать ради сестер. Мы привыкли, что обо всех заботится Бэт, порой забывая о себе, однако в том году все вышло иначе.

И мне подумалось тогда, что праздник пройдет вполне удачно.

– Ну вот, и я сделала что-то хорошее.

Мэг закатила глаза.

– Лучше бы права получила! Мне не пришлось бы в одиночку шоферить у Эми и Бэт. Вот это был бы подарок века.

– Бэт никуда не ездит.

– Ты меня поняла.

– Не очень.

На стене висел постер с любимым актером Мэг. Она следила за ним в твиттере и лелеяла мечту о встрече, когда в тот год он приехал в Новый Орлеан. За неделю до мероприятия парень объявил о помолвке, и Мэг сразу сдала карту участника «мит-энд-грит».