Пассажиры разума (СИ) - Красников Валерий "Альтер Эго" - Страница 30

   - Добро пожаловать к Ага, путник, - харчевник вроде бы и улыбался, но только в его глазах я видел сталь, поэтому не удивился, когда недомерок спросил, - Жрать будешь?

   - Отвари курицу и подай. Ее я сожру с удовольствием! Бульон налей в кувшин, с собой заберу, - я постарался звучать убедительно, добавив голосом немного властных ноток. Выудил из-за пояса древнюю монетку и положил перед ним на стойку.

 Золото тут же исчезло: пройдоха ловко смахнул монетку со стойки.

 - Пойдем дорогой гость наверх. Там ты сможешь отдохнуть, - сказал он мне и  дал кому-то знак, цокая языком, мол, я теперь стал очень уважаемым гостем!

Обернувшись, я увидел толстушку с такой же, как и у Ага копной рыжих волос.

   - Пойдемте со мной, господин, - прощебетала она и засеменила к лестнице. Я, особо не раздумывая, направился за ней. Уж очень неприветливо на меня поглядывали люди вокруг. Хотелось поскорее куда-нибудь сбежать и спрятаться.

   Сестра хозяина, почему-то подумалось именно так, открыла одну из комнат и особо не церемонясь, втолкнула меня туда. Ночным зрением я разглядел топчан у окна и приставленный к нему стол. Рыженькая зачем-то стала на колени в углу. Оказалось, она собралась разжечь огонь. Чиркнула пару раз кресалом и язычки пламени заплясали в небольшом камине.

   Я глубоко вдохнул, потом медленно выдохнул, легко сбросив напряжение, сковывающее меня, присел на топчан с мыслями  немного вздремнуть. Не тут-то было! Рыжая бестия одним движением избавилась от платья, влезла на стол и стала демонстрировать мне свои «прелести».

   «И бакенбарды по ногам спускаются вниз... и это все - называется стриптиз!» - вспомнились слова из песни популярной когда-то группы. Только тогда я в полной мере осознал, о чем пели ребята из «Мальчишника». Эта бист совершала непристойные движения тазом, ее огромная грудь билась о живот, а я словно завороженный смотрел и удивлялся.

   Дать ей, что ли монетку, чтобы ушла? А ведь это правильная мысль! Достав золотой, я бросил его на стол. Девушка оказалась понятливой. Схватила денюшку и, прихватив свою одежду, выскользнула, прикрыв за собой дверь.  Оставшись в одиночестве, я сразу же задремал.

   Казалось, проспал всего несколько минут, но серая мгла за окном, остывшая курица на столе и холодный бульон в кувшине позволили допустить, что отключился я на несколько часов.

Тук-тук, постучали в дверь. Вошла рыжая, и я притворился спящим. Она подкинула в камин полено и тихо вышла.

   Похрустывая суставами, я потянулся, потом оторвал куриную ножку. Перекусив, стал искать, обо чтобы вытереть руки. Снова услышав шаги, решил дождаться хозяйку и попросить ее принести воду. А она сама притащила таз с водой и холщевое полотенце.

   - Как спалось, господин? - поставив тазик на стол, спросила и, не дождавшись ответа, она снова попыталась обнажиться.

   - Спасибо, не надо! Оставь меня, я хочу подумать! – хоть прокричал я не очень убедительно, но хмыкнув, толстушка ушла. Правда, не быстро. Пару раз оглядывалась, проверяя, не передумаю ли я?

   Прикончив курицу, вымыл руки и, подхватив кувшин с бульоном, решил уйти из трактира. На первом этаже народ не спал. Они пили и ели. В общем, все было, так же, как и вчера. Люди снова уставились на меня, и спрашивать у Ага о сдаче мне перехотелось. Выскользнув за дверь, я потопал к цитадели.

   Если за паршивую курицу и ночлег все время платить золотом, то я существенно переоцениваю размеры добытого состояния! Паршивое чувство, что я - лох, (да, что там лох – лошара) окончательно испортило настроение. А тут еще топот десятка ног за спиной и я совсем не удивился, увидев мрачных типчиков из столовки Ага. Догнав меня, они достали дубинки и ножи.

   С сожалением взглянув на кувшин, надеясь на лучшее, я поставил его у каменной кладки фундамента. Взявшись за рукоятки мечей, вознамерился решить дело миром.

   - Шли бы вы, убивать не хочу! – спокойно сказал им.

Один из них с жиденькой бородкой и большими рыбьими глазами попытался ударить в мой живот ножом. Я не хотел, правда, не хотел, но клинки нинча вылетели из ножен сами по себе и спустя мгновение обрушились на руку нападавшего горожанина. Похоже, он не сразу понял, что за обрубки упали к его ногам. Зато другие бандиты оказались сообразительными ребятами. Я увидел их спины, а потом черный туман, поглотивший фигуры оборванцев. Бродяги остановились и замерли, вытянув руки «по швам», словно солдатики в строю. Туман ускорился, заклубился, свернувшись в воронку, двинулся ко мне, и из него вышла Стефани. Я тоже испугался, хоть и мог, в отличие от аборигенов, двигаться. Вдруг осипшим голосом, спросил:

   - Стефани?!

   Ее улыбка стала еще шире.

   - Мой мальчик, зачем ты бросил меня?

   - Я не бросал... - глупое оправдание запоздало. Стефани ринулась ко мне. И не будь я учеником амазонок, наверное, не смог бы написать эти строки. Я успел отскочить в сторону, и Надежда вовремя всполошилась: нити паутины ударили в командный модуль готов. Она отразила их каким-то странным плетением, и я почувствовал удивление Надежды, а потом услышал:

- Это не Стефани!

 Если Стефани - не Стефани, значит румяная дева в изящном платье чуть ниже колен, в элегантных туфельках из блестящей парчи - баронесса Анастари! Но я оставил ее на Фальке едва живой! Черт с ней! Я по-настоящему разозлился и пошел в атаку, вращая мечами. Надежда поддержала мой порыв, формируя защитный кокон из паутины.

   После, я неоднократно вспоминал этот эпизод и посмеивался над тем, что, называя баронессу по имени, и я и Надежда думали о командном модуле готов. Готский искин -  Стефани, та, что не человек, только предполагая мизерный шанс проиграть, позаботилась о возмездии.

   Впрочем, как оказалось, и эта Стефани человеком не была. Вампир пропустил укол и зашипел, то ли от боли, то ли негодуя. Мы сражались на равных не долго. Мой маленький успех в начале боя стал единственным достижением в схватке. Замерев перед очередным столкновением, я не спешил начинать. Стефани свернула замысловатые плетения над своей головой и, улыбаясь, заворковала:

   - Мой мальчик, ты лучший из людишек. К тому же знаешь язык хитроумных устройств той, что пленила меня, отобрав силу. Давай начнем все с чистого листа?

   Ее «...с чистого листа» произвело на меня впечатление. Я не стал прятать мечи, только опустил их и кивнул, соглашаясь на предложение мира или перемирия.

   - Будь добр, позволь этим и другим, что я собрала у ворот в цитадель, войти туда.

   Стефани указала на бродяг потом на шпиль башни.

   Удивляться уже не было сил. Приняв окончательное решение, я вогнал мечи в ножны, снова кивнул и, зачем-то прихватив кувшин с бульоном, направился к замку.

   Я не знал, и даже не догадывался о том, как работает охранная система замка. Шел за толпой горожан и когда у ворот они вдруг вспыхнули факелами, испугался и уронил кувшин. Он разбился, и глухой хлопок прозвучал громче, чем я ожидал. Сгоревшие люди не успели даже закричать, а около сотни горожан, стоявших на безопасном расстоянии от стен, равнодушно молчали.

Скользящая над землей Стефани Анастари остановилась и, обернувшись, одарила меня хищной улыбкой. Я заметил, чем баронесса отличалась от командного модуля готов: очаровательную улыбку испортили клыки. Оскал и плотоядный взгляд вампира вынудили меня занять оборонительную позицию и снова взяться за мечи.

   - Не будет между нами чувств, - растягивая слова, промурлыкала она, - Сделай то, о чем я тебя просила.

   - А если не сделаю? – спросил я, чтобы хоть как-то ей досадить.

Она просила меня заблокировать охранную систему замка. Я отказался, а теперь эта нежить провела убедительную демонстрацию, что будет с людьми, если я продолжу упорствовать. Ответила она ожидаемо:

   - Все они, - Стефани повела рукой по воздуху, словно поглаживая его, - умрут.