Глаголь над Балтикой (СИ) - Колобов Андрей Николаевич - Страница 13

Два дальше! Шесть вправо! - выкрикнул лейтенант. 

Вновь загудели электродвигатели, башня шевельнулась, начав доворот к цели, но закончить его не успела. Николай резко кивнул, подав знак не сводящему с него глаз кондуктору, тот повернул рубильник, и башня замерла.  Николай повысил голос

- Сильный взрыв, лейтенант тяжело ранен. Пархоменко, принимай командование!

Рослый, широкий в плечах кондуктор с коротким ежиком волос пшеничного цвета, быстро зыркнул на "волею начальства, преставившегося" командира, но теряться не стал:

- Перейти на ручное!

Вызванные из перегрузочного и рабочего отделений матросы, схватившись за розмахи, заработали быстро и споро - башня медленно продолжила вращение. Раздухарившийся Пархоменко продолжил:

- Проверить предохранители! Попов, главная цепь, Сидоренко, вспомогательные!!

Но если Попов "со всех четырех" бросился исполнять приказанное, то второй матрос замер в растерянности. Кондуктор побагровел и, пробормотав под нос что-то эдакое, заорал:

- Вон туды давай, не видишь, ящик взад тебя! Да куда полез, фефела! Правее смотри, правее...

Не выдержал, подскочил сам, распахнул металлическую дверцу - увы, вместо цепи вспомогательного тока на враз побуревшего Пархоменко смотрели какие-то вентили, ветошь и смазка.

Так опозориться перед собственным лейтенантом в присутствии старшего офицера - это нужно было суметь. Кондуктор быстро взглянул в сузившиеся глаза своего командира и, не увидев в них ничего для себя хорошего, совсем было пригорюнился. Его багровое лицо пошло бледными пятнами, обретя сходство с вываленной в муке брюквой. Однако Пархоменко все же взял себя в руки, чем заслужил молчаливое одобрение Николая. Вернувшись на место и проверив показания приборов, кондуктор доложил о готовности к открытию огня.

- Отбой!

- От орудий отойти!

Николай внимательно и во всех подробностях изучил переносицу командира башни и задумчиво произнес:

- Лейтенант, оживайте.

Лейтенант Иванов-третий глубоко вздохнул и одернул китель:

- Пархоменко, ко мне!

А когда ставший совсем белым кондуктор подошел, лейтенант наклонился к нему и полушепотом, дабы матросы не слышали, произнес:

- Пархоменко! Ты когда лево от право отличать научишься, а? Это в старых башнях предохранители вспомогательного тока расположены по правую руку. А в этой башне они СЛЕВА, и если ты мне еще раз такой цирк покажешь - я те сено-солому к рукам прикручу, верблюд астраханский!

Кондуктор тяжело сглотнул, а лейтенант уже вглядывался в показания приборов и говорил вслух

- Та-ак, целик выставил правильно, а прицел...  прицел наврал на одно деление. А скажи-ка мне, Пархоменко, почему ты, чтобы перейти на ручное, не отправил посыльного к противоминному калибру?

- Так ведь... вашскородь... у нас же по упражнению вместо них матросы рабочего и перегрузочного!

- Верно. Но в настоящем-то бою их не позовешь, им своих дел хватит, снаряды с полузарядами внизу кантовать. Надо будет вызывать из плутонгов, поэтому в следующий раз обязательно отправь кого-то посыльным. Так, учение закончено, сейчас матчасть повторять будем... А ты, Пархоменко, обязательно с Поповым подработай.

- Дозвольте доложить, вашскородь, он же правильно полез главную цепь проверять...

Иванов-третий тяжело вздохнул.

- Где расположены предохранители главной электроцепи - это он знает. Только не дошел он до распределителя.  Прибило его зарядником первого орудия, понимаешь? Куда он, козел горный, поверх выхода из подачной трубы сунулся? Там же как раз пушка заряжаться должна была. Ну-тко, процитируй-ка мне статью сто двадцать семь "Правил артиллерийской службы" за нумером два?

Кондуктор вытянулся в струнку и отбарабанил:

-  Прежде всего следует перед каждым человеком прогнать близ расположенные механизмы, чтобы он, по незнанию, не подвергся бы опасности. Особенно это важно в отношении...

- Соображаешь. Вот и позанимайся с Поповым дополнительно.

Николай выбрался из башни. Ситуация была решительно абсурдной - за такие "подвиги" на броненосцах кондуктора разжаловали бы в юнги и более к артиллерии на пушечный выстрел не допустили. А здесь - ничего не поделаешь, всем им, от него самого и до последнего матроса приходится учиться заново.

Капитан второго ранга бросил взгляд на титаническое сооружение, внутри которого он только что находился.

Конечно, двенадцатидюймовые пушки были и на старых броненосцах. Но... это были совсем другие пушки! Нет, кое-что общее у них конечно было. Например, затвор - и там и там одного типа, поршневой. Но на старых пушках гидравлика открывала замок четырнадцать секунд, здесь же - электричество выполняло ту же работу всего за четыре. А снаряды? В русско-японскую стреляли облегченными 331,7-килограммовыми снарядами, содержащем всего 5,3 кг взрывчатого вещества. А сейчас бронебойные снаряды в 471 кг, и почти тринадцать килограммов взрывчатки внутри! Да не пироксилин, а тринитротолуол! И это - бронебойные, у фугасных вес взрывчатки и вовсе за шестьдесят килограмм...

Впервые увидев огромные, почти метр с четвертью в длину снаряды, Николай мысленно присвистнул. "Эх, нам бы такое да в Цусиму" - была первая мысль, а вторая: "Наверняка, каждый ветеран, увидев это чудо, подумал то же самое".

Но ладно бы только снаряды. На дредноутах типа "Севастополь" стояли невиданные ранее трехорудийные башни, где каждая пушка способна была делать два выстрела в минуту! В Цусиме раз в полторы минуты стреляли.  Иными стали не только пушки, но и механизмы подачи, охлаждение погребов и прочее, а еще имелось много такого, чего на старых броненосцах и вовсе не было.

Все это было ново, современно, убийственно-эффективно так что сперва Николаю казалось, что он попал в артиллерийский рай. Но имелась у этого рая и оборотная сторона. Ведь было как? Матрос, поступая на флот, проходил обучение на одном из кораблей учебного отряда. Корабли, конечно, в учебке не новые, но их устройство было более-менее сходно с тем, что стояло на вооружении боевых эскадр. Так что матросы прибывали на броненосцы и крейсера флота вполне подготовленными, а там их уже ждали кондукторы, фельдфебели и офицеры, отлично владевшие вверенным им оружием. Поэтому подтянуть новичков не составляло особого труда.

А здесь? Да, тот же Пархоменко - из старослужащих, сколько лет флоту и артиллерии отдал, и Николай ни секунды не сомневался, что старые башни кондуктор знает отлично.Ведь ошибка его в том и заключалась, что полез он туда, где электрокабели на старых двухорудийных башнях стоят. Подвел кондуктора рефлекс, отработанные до автоматизма действия - за что ж его ругать-то? А сколько времени нужно, чтобы кондуктор старые рефлексы забыл и с новой башней освоился? Вот то-то и оно. Офицер, конечно, должен его учить, какие разговоры, да только что сделаешь, если и командиры свои башни сами впервые видят?

Хотя тут у лейтенантов имелось преимущество перед Николаем - их-то на линкор пораньше назначали, было хоть немного времени с устройством башен ознакомиться, чертежи полистать, да и во время сдачи-приемки тут наверняка куча инженеров находилось, учили, всегда подсказать могли, если непонятно что-то. А Николай прибыл с опозданием, и о новом оружии, выходит, знал даже меньше собственных подчиненных.

Да и просто знать - мало. Нужно еще до автоматизма отработать действия на всякий, могущий возникнуть случай, нужно добиться слаженной работы десятков человек, обслуживающих башню. А башен таких на линкоре четыре. Поражающая воображение мощь... если находится в умелых руках.  Но сейчас назвать имеющиеся руки умелыми не позволил бы себе даже самый завзятый оптимист.

И ведь башни - это еще не все оружие линкора. Есть еще противоминный калибр - шестнадцать стодвадцатимиллиметровых орудий в восьми плутонгах. Конечно, с ними проще - уж чего-чего, а казематной артиллерии во флоте предостаточно, это людям понятно и знакомо, но учить-то все равно нужно! А дальномерные посты? А управление огнем? Николаю казалось, что, хотя бы с этим ему будет проще, чем с остальным. По слухам, на дредноуты ставили систему Гейслера, каковую кавторанг изучил досконально еще на "Императоре Павле I". Однако же и здесь его ждал сюрприз - Гейслер действительно имелся, но Николай в первый же день обнаружил, что техники устанавливают что-то еще. Как выяснилось - новейшие приборы Поллэна. Даже самое поверхностное знакомство с возможностями новой техники открывало такие перспективы, что захватывало дух, но... это тоже требовало самого пристального изучения! А в сутках всего двадцать четыре часа.