Ключи ушедшего бога - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 50

Кирт налег на дверь, проверяя, не откроется ли. Та, разумеется, не шелохнулась. И веревочки, за которую надо дернуть ради доступа внутрь, тоже не возникло. Другая сказка!

Керт пришел на помощь. Вдвоем они попинали дверь с тем же нулевым результатом. Для третьего, это если Шерифа решили бы позвать, ширины проема все равно не хватало. Для меня место еще оставалось, но толку от моих пинков не было бы и с фанерной дверью, не то что с каменной.

Щитовики отступили, только что в затылках не почесали. Мы с подрагивающим Филей беспомощно переглянулись. Медвежатников в нашу компанию, увы, не затесалось, вскрыть дверь не получалось.

Он безнадеги я подошла поближе и постучала костяшками пальцев в плиту, запирающую проход: тук-тук-тук. Дескать, впустите, пожалуйста! Плита бесшумно отодвинулась. М-да, Дабл-Кей могли давить на нее хоть до морковкиного заговенья, и все без толку. А нанять подрывников, боюсь, у нас бы не получилось. До динамита в славном Фальмире додуматься, к счастью, еще не успели. И я не чокнутый профессор, изобретать порох не собираюсь. Люди и так постоянно убивают друг друга, чтобы им еще одну игрушку для этого подкидывать. Мне черных пятен вокруг хватает!

Пока дверь не надумала закрыться, мы (даже Филя, которого цепко взял под локоток Шериф) быстренько вошли. Вопреки законам жанра плита не задвинулась за нашими спинами и никакого зловещего хохота не раздалось. Не то чтобы я огорчилась, скорее не оправдались мрачные ожидания, взращенные киноиндустрией.

Перед нами уходил вдаль темный коридор. Наличие двери за спиной, наплевав на физические нормы распространения света в пространстве, никакой освещенности в склепе не обеспечивало. Тьма стояла — хоть глаз коли. Вот позади свет летнего денька на живописном старом кладбище, вот шаг за порог — и темнота в отдельно взятом склепе, возведенная в абсолют. Никаких потусторонних шумов, скрежета зубовного, шарканья мумий. Просто тишина. А все равно от эдакого разграничения неимоверно жутко и без всяких спецэффектов. В душе первобытный человек просыпается, тот, который темными ночами у костра жался в пещере и всего таящегося во тьме боялся. Жить-то хочется! А небоящиеся потомства не дали. Вышли на воздух прогуляться, и — ам! — нету их. Естественный отбор!

Темный коридор пробыл темным не настолько долго, чтобы Филя успел испугаться до потери сознания, а остальная компания — озаботиться поиском факелов.

— Гладкая стена! — попробовал на ощупь поверхность Кирт и, вспоминая пещеру, где состоялось наше перерождение, прибавил: — Только золотых огоньков не хватает!

Словно в ответ на его слова, вдоль стен начала постепенно зажигаться цепочка огоньков размером с ноготок мизинца. К счастью, зеленого света. Огоньки были маленькими, но их размер компенсировался количеством. Впереди, метрах в пяти, коридор обрывался, уходя куда-то во мрак. На первых же трех шагах наш живой проводник-магнит-детектор запутался в конечностях и рухнул на жесткий каменный пол. Будто испугавшись возможных травм посетителей и судебных исков, огоньки резко размножились, осветив хорошенько весь коридор и проход в… Наверное, в собственно склеп. Потому что сооружение с длинным постаментом, на котором лежит небрежно брошенная светлая тряпка, с равным успехом могло претендовать на столовую. Правда, расположение подкачало. Клиентов в таком месте не дождешься. Если только очень специфических и меню им под стать. Но кто знает этих магов стихий? Может, они после смерти тоже кушать хотят?

Кирт поднял Филю, заботливо, почти с умилением, отряхнул, и мы все дружно приблизились к небольшой зале. При ближайшем рассмотрении стало ясно: внутри есть не только постамент-стол с тряпочкой, но и стул на возвышении. Уже занятый. Там сидел… Ну да, скелет. А кого еще можно встретить в склепе, если грабители связаны и валяются на соседнем кладбище? Не их же забытого на очередном темном дельце коллегу?

С нашим появлением в глазницах хозяина склепа начал столь же постепенно, как на стенках, разгораться зеленый огонь. Всегда мне нравился зеленый, и брюнеткам он идет, а тут снова как-то неуютно от вида полыхающей изумрудными огнями черепушки стало. Я передернула плечами.

— С чем пожаловали? — голос исходил не изо рта скелета. Чем ему говорить-то? А словно возникал в склепе и резонировал с камнями и нашими костями, скребя по ним железным ершиком. — Грабители?

— Нет, мы ищем ключ Ольрэна, — невозмутимо объяснил жрец, выступая вперед и будто заслоняя нас всех.

Фигура Шерифа тоже засветилась неярким серо-голубым светом, но вся целиком, а не только глаза. Пальцы начертали в воздухе знак щита и меча. Знак сиял несколько секунд, прежде чем угаснуть.

— Давно пора! — по склепу загулял вздох облегчения, словно Сизифу предложили изъять его камень. — Забирайте!

— Что? — тупо переспросил растерявшийся от подобной почти дружелюбности Фиилор.

Даже непрерывная дрожь прошла. Может, сработала старая поговорка: «Клин клином вышибают»? Вот и принцу, чтобы унять дикий страх перед мертвыми, оказалось достаточно одного разумного, способного к диалогу скелета? Ну мертвый, и чего? Все равно двигается и говорит.

— Ключ, — терпеливо напомнил костяной собеседник, явственно начавший испытывать подозрения касательно душевного здравия посетителей.

— А-а-а где? — наивно уточнил юный радильярец.

Похоже, я права — страх принца почти ушел. Теперь он испытывал смешанные чувства: во-первых, замешательство от того, что скелет оказался не страшной нежитью, а вполне адекватным собеседником; во-вторых, у Фили засбоило чувство детектора. В поисках ключа его тянуло к говорящему костяку, но на хозяине склепа не было посторонних предметов: ни украшений, ни оружия, ни самой захудалой тряпицы. Та, очевидно, на последнем ложе валялась.

— Ребро мое правое верхнее выломайте, — для особо одаренных стоически пояснил скелет и с целью наглядности ткнул пальцем в нужную деталь.

— Я не смогу, — ужаснулся Филя.

— А мне самому Ушедший не велел, — ехидно возразил немертвый собеседник. — Так что или ломайте, или проваливайте. Думать мешаете.

— Я мыслю, значит, существую, — невольно припомнилось мне.

— Правильные слова, лирта, — оживился скелет и уже мягче пояснил: — Ольрэн мое ребро ключом сделал, меня — стражем к нему, поэтому сам отдать не смогу. Сражаться с вами не стану — уж тем довольны будьте. Это Ушедший на мое усмотрение оставил.

— Спасибо, — неискренне поблагодарила я, с легким чувством стыда понимая, что не отказалась бы глянуть на не кинематографическую, а реальную драчку в склепе. Черных пятен на компании не видать, могли бы и развлечься.

— За что ж тебя так приложило или, гм, удостоило? — выбило затычку сдержанности из бочки любопытства у Кирта.

— Склеп не там поставил, — проворчал скелет, показательно скрестив мослы на груди.

— Это где ж «не там»? Кладбище — оно и есть кладбище, — задумался вслух щитовик, а Керта, стоявшего близко к стене и напряженно изучавшего что-то на полу, осенило:

— Лабиринт Ольрэна?

— Он самый. Кто ж ведал, что он волей Ушедшего с той каменюки открывается? Ее, неподъемную, никто не ворочал, на другую сторону не смотрел. А полом склепа так удачно плита готовенькая лежала…

— То есть ты сам себя привратником поставил, за то и ключ получил на хранение! — не выдержав, хихикнула я.

— Смейся-смейся, смертная, неизвестно еще, какую шутку Ушедший с тобой сыграет, — буркнул скелет.

— Он уже, — беспечно отмахнулась я и подтолкнула Филю к надругательству: — Ломай! Не тушуйся! Ему точно уже не больно!

— Силы особой тут не надо, ты у нас дерево и металл играючи добывал. Чем кость-то труднее? — поддержал меня Кирт, похлопывая по плечу вынужденного добровольца.

Вызываться самому и рисковать ненароком вообще сломать артефакт, коль у принца получалось их так ловко коллекционировать, не собирался даже жрец. Он верил в моральные и физические силы воспитанника и, вероятно, полагал очередное испытание полезным для юной души, поэтому в коллективный процесс убеждения не вмешивался.