Ключи ушедшего бога - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 51

— Он живой! — ответом на вопрос о предполагаемых трудностях упрямо проблеял принц, никак не решаясь на акт вандализма.

«Да уж, решетка или трон точно не отбивались и беседу завести не норовили, когда у них кусок изымали», — согласилась мысленно я, а Шериф весьма своевременно вставил наконец веский довод:

— Вряд ли нашего собеседника можно назвать живым, но разумным — бесспорно. И коль разумный просит тебя помочь и забрать мешающий предмет, полагаю, Фиилор, ты можешь оказать ему услугу.

— Ох, я попробую, — сдался принц под гнетом наших аргументов и робкими приставными шагами приблизился к скелету.

Тот, видя состояние паренька, ободрительно кивнул и выпятил грудь, предоставляя доступ к нужному ребру: самому верхнему справа. Желтенькому и гладенькому.

Филя протянул руку, ухватился, зажмурился и дернул. Кость с хрустом отделилась от грудины. Принц позеленел и, сжимая пятый ключ в кулаке, опрометью бросился прочь из склепа. Донесшиеся до нас звуки проинформировали: высочество в очередной раз хвалится завтраком.

— Эй, сторож, а лабиринт действующий? — продолжила допытываться я у покоцанного скелета.

— Я страж, а не жрец Ушедшего, — проворчал тот, заметно успокоившись после изъятия проблемной кости. Беспокоила она его, как собаку досужая блоха.

— Ты хочешь воспользоваться лабиринтом? — уловил мысль Керт.

— Сами говорили, до Пиковых Окраин больше десяти дней пути, — развела я руками.

— Мне нельзя, — сразу, пусть и с легким сожалением, открестился Шериф. — Первоотец не допустит. Те, кто в лабиринт шагает, метку Ольрэна на себе несут.

— Опасно! Время там так скачет, что и через сто лет вывалиться сможем, и не у Окраин, а сызнова в Ламильяне, — добавил Кирт.

Словом, я со своим экстравагантным желанием пройтись по волшебному коридору, может быть, еще разок взглянуть на зеленоглазого красавчика и разжиться бадейкой кофе осталась в меньшинстве. Наверное, в пользу немедленного сматывания удочек столь опасным путем могло бы послужить преследование нашей компании шайкой осквернителей захоронений, но их и без нас, похоже, так в этот момент отделывают местные, что ни о каком срочном возмездии речи не идет.

Вернувшийся Филя голосовать в пользу эскапады не стал. Он вообще промолчал, занятый запрятыванием кости в мешочек с ключами-артефактами.

— Уходите и про сокровища выспрашивать не станете? — по-настоящему удивился хозяин склепа, клацнув отлично сохранившимися зубами.

— А надо? — в свою очередь удивилась я заодно со спутниками.

— Все ищут. Раньше часто захаживали, чтобы под плитой навечно остаться, сейчас реже, — любезно пояснил скелет. — Мне, полному магистру четырех стихий, многое подвластно было. Артефакты сам творил без счета. Лучшие творения с собой забрал.

— Нас опять приняли за черных археологов, — печально поделилась я с компанией. — И ведь таким приличным скелетом казался, а туда же, подозрения, как у заурядных гробокопателей, каковым вы, парни, только что морду лица начистили! Пошли отсюда, пока в нас фекалиями бросаться не начали. Дальше-то падать некуда.

— Э-э… — подвис хозяин склепа, не в силах сообразить, почему он может отважиться на столь оригинальное действие.

Щитовики тоже взирали на меня озадаченнее некуда, Шериф выразительно приподнял бровь.

— В жарких странах обезьянки живут, хвостатые и бойкие, не очень умные зверушки. По деревьям скачут, а когда их что-то возмущает, кричать начинают и кидаться экскрементами, если камней или плодов под лапками нет, — подчеркнуто любезно дала я справку.

— Что я еще подумать мог? — начал возмущенно оправдываться скелет и неожиданно пожаловался: — Ни один потомок ни разу не зашел память почтить.

— Это небось потому, что поначалу ты пару-тройку их под плитой прикопал, когда они артефакты в склепе искать собрались, — первым догадался Кирт.

— Было, но я ж честных потомков ждал, а не алчущих добычи грабителей! — резонно возразил скелет.

— Так люди честные обычно о других думают лучше, чем те есть. Когда из склепа воры не вернулись, недобрые слухи наверняка пошли о владельце склепа, а не об ушедших. Если ты таким крутым магом был, точно недоброжелателей воз и маленькая тележка имелась, а дурная репутация — такая штука, зарабатывается мгновенно, а исчезать вовсе отказывается, — выдала я свои рассуждения.

Скелет задумчиво хмыкнул и предложил сделку:

— Возьмите себе по амулету с одним условием — разыщите потомков. Пусть придут поклониться. Я им часть наследства передам. Отыскать несложно: амулет, на кровь заклятый, огоньком путеводным приведет к носителю самой чистой крови. А его — к моему склепу.

На плите, там, где небрежно валялась тряпка (или все же саван?), по единственному взмаху длани скелета появилось пять висюлек на тонких цепочках. Камешки-кулоны были разноцветными, но почему-то казались удивительно похожими. Может, начинка в них одинаково магическая? Впрочем, дареному артефакту в плетение не заглядывают. Да и препираться с капризным мертвым хозяином ни у кого из нас охоты не было. Повесили мы цепочки на грудь. Мне досталась с голубеньким камешком. Перстень с тускло тлеющей искрой — поисковый артефакт для обнаружения максимально родственного скелету типа — нацепил себе на палец Шериф. Наверное, счел такой поступок самым безопасным для команды.

Скелет болтать с нами больше не стал. Что ему какие-то смертные? Все суета сует. Пришли, ребро забрали, с поиском родни помочь обещались, и пусть проваливают, а он снова поразмыслит о вечном.

Мы покинули склеп еще более тихо, чем вошли, стараясь не потревожить хозяина. Филя даже ухитрился ни разу не упасть в полутемном коридоре. Огоньки на стенах, выпроводив нас за порог, угасли окончательно. Дверь-плита бесшумно затворилась. Мы снова остались на тихом старинном кладбище у трех склепов.

Только теперь заметила, что габариты того, где мы в гостях были, снаружи меньше, чем изнутри. Коридор и тот, кажется, больше всей длины склепа был. Интересно, сам хозяин-скелет при жизни нахимичил с пространством или такой эффект — следствие близости к лабиринту Ольрэна? Впрочем, уже не важно, мы вышли с добычей, и это главное.

— Стесняюсь спросить, у вас уже есть план быстрого перемещения к Пиковым Окраинам? Уж больно вы дружно от лабиринт-экспресса отказались, — спросила я спутников.

— Племянник лирты Тирлис нам вчера про воздушные корабли хвалился, — бодро подтвердил мое подозрение Кирт. — Их только-только воздушники собирать стали! Народ пока не шибко в полет рвется, высоты боится, да и дорого адепты Вадера за воздушную прогулку берут.

— Ха, и этот способ передвижения вы считаете более безопасным, чем прогулка ножками по лабиринту Ольрэна? — не поверила я своим ушам.

И окончательно уверилась в безумии мира, когда мне все четверо мужчин дружно ответили: «Да». Даже Филя, как на грех, среди своих многочисленных фобий высотобоязнь не числил. Ненормальные! Это они о крушениях самолетов никогда новостей не смотрели. После таких картинок от аэропортов подальше держаться хочется, невзирая на то, что поезда и машины в аварии значительно чаще попадают. А все почему? Потому что с поезда или из машины можно сойти, выпрыгнуть, спрятаться за подушками безопасности, а из самолета, если с ним в воздухе что-то произойдет, не спрыгнешь за борт. Ори не ори: «Остановите, я тут сойду!» — толку не будет. Эта невозможность спастись и спасти, случись что на борту, заранее неимоверно бесит. Но, как я уже сказала, мужикам на это плевать. Они почему-то уверены в надежности летающих таратаек так же, как в надежности карет. И мое возмущение приняли за банальный страх. А он, этот страх, совсем не банальный.

«Р-р-р, ладно, — решила я для себя. — Хотят лететь, пускай, но если я хоть одно черное пятно на пассажирах или экипаже замечу, на борт меня никто не затащит. Пусть летят, а я каретой или даже ножками. Встретимся в пункте назначения. Денежки в кошельке Ким еще водятся, на дорогу точно хватит. Мы сейчас все больше за счет средств, утянутых из дома Фиилором, путешествуем. Даже щитовиков нанять смогу. Эти ребята за репутацию держатся, беззащитную клиентку под кустом не прикопают».