Ключи ушедшего бога - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 52

Прекратив пустой спор, я пошла за мужчинами на выход с кладбища. А у ворот нас ожидала группа встречающих. Часть ее отливала роскошными фингалами и вид имела весьма потрепанный и немножко окровавленный. Самый мелкий и юркий из компании пока никаких травм не имел и выглядел, вопреки расхожему мнению о неуверенности низкорослых людей в толпе дылд, хозяином положения.

Кучера у коляски не наблюдалось. Зато удивленно крякнул Шериф и указал перстнем в сторону борзого и мелкого. Этот темноволосый живчик был просто обсыпан веснушками. Столько поцелуев солнышка я видела только у рыжих. Зуб даю, парень в веснушках красит волосы, пряча рыжину.

Огонек в черном камне на перстне жреца разросся до такой степени, что засиял алым.

— О, на ловца и зверь бежит! — обрадовалась я.

— Хм, лапуля, это те неудачники, которых мы с Кертом на Захале отделали и пометили, — пояснил с легкой настороженностью Кирт. Особой опаски в его голосе не было.

Щитовиков учили на совесть, в стычках на кулаках один стоил пяти, а от магии их обычно защищали амулеты — знаки профессии, болтающиеся на шее. Так что Дабл-Кей не устрашились, а я так и вовсе развеселилась.

— Сами пришли и босса на разборки привели, — прыснула я, косясь на пламя в перстне Шерифа, и сделала ладонями птичку — знак удачи. — Это небось и есть Кивар.

Воистину злая ирония! Скелет так стремился защитить свое добро все эти века, а наследником оказался вор — расхититель гробниц. И как они с другом будут общий язык искать? Я снова засмеялась.

Между тем «рыжий нерыжий» отделился от компании, старавшейся держаться от щитовиков подальше, приблизился и сквозь зубы угрожающе процедил:

— Почто ж вы, лирты, моих друзей обидели?

— Сами друзья твои себя обидели, за глупые наветы заплатив, — миролюбиво объяснил Шериф, беря переговоры в свои руки.

— И по кладбищам у нас нынче всяк просто на прогулку ходит, — понятливо ощерился «нерыжий рыжик».

— Порой и такое случается, но кто сказал тебе, лирт, что мы гулять отправились? Гости мы в Либаре, со здешними местами покоя плохо знакомы. Только разговор у нас был срочный к одному из тутошних обитателей. Его искали.

— Неужто нашли? — недоверчиво прищурился собеседник, пока массовка опасливо и негодующе сопела и скрипела зубами на заднем плане.

— Отыскали, — снова миролюбиво согласился Шериф. — Побеседовали и даже просьбу выполнить согласились. Потомка обитатель склепа на Свиртише видеть желает, обещал наследством оделить. Перстень-поисковик мне вручил. Видишь, как огонь в камне пылает? Сам Первоотец твои стопы сюда привел. Примешь перстень, рискнешь с предком словом перемолвиться?

Нерыжий снова недоверчиво прищурился, а я не утерпела.

— Нам лишь за помощь в розыске по артефакту каждому подарил, — похвасталась, достав из-за шиворота и покачав в воздухе голубым камешком на цепочке.

Я в артефактах не разбираюсь, но гробокопатель, очевидно, в них понимал лучше. Стоило ему увидать висюльку, как хищный огонек в глазах полыхнул почище, чем в перстне Шерифа.

— Давай! Схожу! Вот уж не думал, что у меня на Свиртише кто обретается! Занятная весть. Ступайте, но если сбрехали, найду и по-другому говорить будем, не зовись я Киваром! — Расхититель гробниц грубо сгреб перстень, нацепил на палец и довольно осклабился, когда слабое пламя затеплилось, вытягиваясь в указующую стрелку.

Веснушчатый главарь сунул руки в широкие карманы брюк и двинулся вглубь Свиртиша, нарочито беспечно насвистывая. Одного движения головы оказалось достаточно, чтобы его побитая клика поспешила следом.

— Одного не понимаю, как они вообще сразу пронюхали, что нам кладбища интересны? — озадаченно наморщила я лоб, провожая взглядом компашку, испещренную черными пятнами.

И да, я не стала предупреждать этих людей об опасности. В конце концов, ни устного, ни письменного договора об обязательной помощи каждому меченому мы со Смертью не заключали. Меня лишь в одностороннем порядке о новом даре уведомили и фактически пинком под зад работать отправили, причем, заметьте, без вознаграждения. Так какого рожна я должна спасать тех, кто минуту назад готовился пустить нам кровь, а до того успешно и безнаказанно грабил могилы? Посовещавшись со сговорчивой сегодня совестью, мы единогласно решили, что молчание — золото.

— Как пронюхали? — помедлив, повторил мой вопрос Керт и расщедрился на объяснения: — Кое-кому надо было тише задавать вопросы в таверне, а не орать, словно глухого расспрашиваешь. То-то мне морда кривоносого знакомой показалась.

Кирт конфузливо закашлялся, а я пошевелила пальцами, дескать, забей, приятель, бывает и не такое. Зато сразу все задачи разом решили. А то ищи этого молодчика рыжего-нерыжего и его присных по городу до посинения. Кстати, о синяках. Фингал в назидание за лишнюю болтовню уже получен и послужит напоминанием.

Между прочим, тот мужичонка, которому Шериф мозги наставлениями полоскать пытался, к ограде Свиртиша не явился. Неужто слова жреца что-то в голове на место поставили? Семенами на не совсем уж бесплодную почву упали? Но в любом случае при передаче по инстанциям они силу всхожести утратили или «землица» в душах остальных подонков вовсе никакушей оказалась. Приперлись же они сюда права качать и шефа позвали.

Стоило условно опасной компании исчезнуть в тени деревьев кладбища, как тут же нарисовался кучер с самым разлюбезно-угодливым выражением физиономии. Слинял специально, дерьмо трусоватое, чтобы случайно при чужих разборках не огрести по шее. И нас предупредить даже не подумал.

Попрекать мы его не стали, Всеотец ему судья. Уселись в коляску и велели трогаться к «Окраине». От старинного кладбища далеко отъехать не успели, когда со стороны Свиртиша послышался грозный рокот, и в воздух взметнулся столб очень характерного золотого цвета. Кажется, кого-то только что отправили в лабиринт Ольрэна. И готова спорить, на этот раз без шанса на обратный билет. Не зря ж скелетушка привратником столько лет подрабатывал!

— Не договорились предок с потомком. Наверное, у кого-то слишком наглый язык или загребущие ручки оказались, — констатировала я, озвучивая общее мнение. — Теперь наш рыжий приятель получит шикарный шанс на изучение божественной реликвии изнутри. Может, лет через двадцать, хотя я бы не стала на это ставить и монетки, даже выйдет оттуда и что-нибудь расскажет.

Щитовики захохотали, Шериф прикрыл глаза. То ли задремал, то ли решил облегчить участь главаря расхитителей гробниц молитвой. Фиилор же (ой растет мальчик!) мстительно улыбнулся и облегченно вздохнул. Дескать, так тебе и надо, плохой лирт, не будешь угрозами разбрасываться и меня запугивать!

— Эй, лирты, вы о полетах говорили, — пока ехали в таверну, начала я расспрашивать друзей. — Чего же тогда мы у себя в Ламильяне о кораблях воздушных совсем ничего не слыхали? Новых открытий сейчас вроде ждать от людей не приходится, значит, затея старая. Или эти штуки границ Края повелителей стихий не пересекают?

— Придумали их давно, ты права, лапуля. Макеты у них поначалу летали, детские игрушки народ забавляли. Потом почтовые потихоньку начали запускать. А вот уж с полгода наконец такие корабли в небо подняли, какие пассажиров и грузы возят, — обстоятельно доложил Кирт, верно, вытрясавший вчера разнообразные сведения из племянника трактирщицы по полной программе, исходя из принципа: кто информатора поит, тот его и расспрашивает до потери пульса. — За границу и впрямь такие суда не летают. Маги и жрецы говорят — магический фон недостаточно насыщенный. То ли в других странах меньше Вадеру молятся, то ли он сам своей милостью больше Край одаривает.

«М-да, — призадумалась я, — путь от игрушки до рабочего судна за триста лет — это много или мало? Здешние люди не дураки, они всего-навсего не способны придумать ничего по-настоящему нового даже в мелочах, но, возможно, когда есть готовое решение, этот их склад ума играет положительную роль? Знают, пробуют, делают, и все. На сомнения из разряда „работает — не работает“ время попусту не тратят. К тому же есть шанс, что обладателей магического дара проклятие нетворения не прижало настолько сильно, как остальных. И насчет жрецов, кстати, тоже занятно…»