Белые розы (СИ) - Карелин Андрей Дмитриевич - Страница 15

После работы Саша уставшим будет и вряд ли встретиться согласится. Ничего, погуляю с друзьями, ну или дома в интернете посижу. Тоже неплохо.

«Сашка, Сашка! — повторяю про себя. — Как же я по тебе соскучилась. Как же хочу, чтобы мы уже жили вместе! Я для тебя научусь готовить, буду по дому в бигудях ходить и в заношенном халате. А ты будешь с пивным животом по телеку футбол смотреть. А в соседней комнате будут наши детки орать».

Это не шутка, я действительно о таком мечтаю, хочу обычную, нормальную семью и ничего сверхъестественного. Где есть папа, мама, сын и дочка… можно даже две дочки. Чтобы денег хватало, чтобы кредиты не приходилось брать постоянно. Хочу нормально жить, как все, иногда на море в отпуск, иногда дети болеть будут. Я готова к этому. Расскажи кому — в жизни не поверят, что такая как я на такое согласна. Но это факт. Иногда сажусь и мечтаю, как мамка будет бабушкой, как она будет с внуками нянчиться. И так тепло от этого на душе становится! А когда дети будут засыпать, мы с мужем будем закрываться в комнате, включать ночник со звёздами и заниматься сексом. Мы опробуем все извращения, которые я на порнохабе подсмотрела.

— Ты чего лыбишься? — Я и не заметила, как мамка в комнату вошла.

— Вчерашний день вспоминаю, — говорю и добавляю: — Пытаюсь представить тебя бабушкой.

— Эй, не спеши меня бабушкой делать! Нагуляйся ещё, а это всегда успеется.

— Надо будет презервативы всегда с собой таскать. А то сейчас реально не было.

— Тебе купить их? — Мамка косо посматривает на меня. — А то я тебя знаю: зайдёшь в аптеку и будешь тупить целый час, стесняться.

— Да, купи, если можешь, пожалуйста.

— Сейчас в магазин сгоняю и заодно их куплю. Ты какие любишь больше: пупырчатые или со вкусом банана? — Она реально надо мной прикалывается.

— Мам, не смущай меня! — в шутку возмущаюсь я. Какая же у меня мамка клеевая! И почему от неё отец ушёл, неужели кого — то лучше нашёл. Не верю.

День я сижу телефоне, даже не на улицу не вышла. Мамка притащила какие-то порошки из аптеки — от кашля. Я заварила себе один, попробовала — невкусно и не стала пить. Кашель дело наживное — сам пройдёт.

К вечеру раздался звонок в дверь.

— Ну, кто там ещё? — не отрываясь от телефона, спросила я. — Мам, открой!

Боже, как я обленилась, самой лень лишний раз попу от дивана оторвать и дверь открыть! Как задуматься, мне же всего семнадцать лет, я нигде не работаю, а значит, не устаю. Ну, уроки сделала, в конспекте что-то нарисовала. А так не готовлю, всё свободное время в интернете сижу с телефона. И куда все силы уходят?

— Мам, ты откроешь?

— Сейчас! — слышу голос мамы из кухни. — Юль, сама открой. Хоть по квартире прогуляешься, — слышится её приглушённый смех.

Я встаю, натягиваю меховые тапочки, сделанные в виде лапок панды. Зеваю. Я что, опять не выспалась? Каждый раз, когда я целый день дома, я зеваю — просто надо чаще выходить в люди. Но самой куда-то идти лень, а друзья все на учёбе.

«Друзья все в телефоне», — добавляю про себя.

Снова звонок.

— Юль, ну ты откроешь?

— Уже иду! — говорю таким голосом, как будто одолжение ей делаю.

Подхожу к глазку и смотрю, но ничего не вижу, будто кто-то закрывает глазок рукой. Присматриваюсь и вижу лепестки белых роз. Кто это может быть?

— Кто там, кх… кх? — спрашиваю хриплым голосом.

— Сюрприз, — звучит в ответ.

«Это Сашка».

Вбегаю в кухню.

— Мам это Сашка! — шёпотом кричу я.

— Так открывай, чего стала?

— Ты хочешь, чтобы он увидел меня в таком виде? Ненакрашенная, не на каблуках в какой-то заношенной пижаме. — Мамка смотрит меня и начинает ржать.

— Ну да, увидит тебя в таком виде — и сразу разлюбит, — с явной иронией говорит она.

— А вдруг? — пугаюсь я.

— Ты что, реально паришься, что он может тебя разлюбить? Вот это ты наивная!

Звонок в дверь.

— Мама, задержи его! — умоляю я и исчезаю в своей комнате.

Так, что надеть… что надеть? Платье! Скидываю пижаму, остаюсь в одних трусиках; нужен ещё бюстгальтер, а то мой нулевой размер станет слишком очевиден. Быстро подбираю лифчик. Говорят, после родов сиськи растут или уменьшатся. Наверное, растут — куда мне ещё уменьшать. Достаю приталенное белое платье, ныряю в него. Колготки — точно колготки: в них ножки кажутся красивее.

— Здравствуйте! — слышу голос Сашки. — А Юля дома?

— Да, — отвечает мамка.

— Это вам.

— Ой, спасибо, не надо было!

Он что, подарок для моей мамы купил? Да он идеальный, мне срочно нужно привести себя в порядок! Подхожу к зеркалу и вижу своё отражение. Невыспавшаяся, глаза невыразительные. Да он же меня не узнает, ещё у меня спросит: «Где Юля?» Нужно срочно накраситься. Сажусь и наношу первый слой тоналки. Нужно плотный слой положить, чтобы всю мою проблемную кожу скрыть. Хотя говорят, что проблемной она как раз от тоналки делается. Но мне некогда думать. Укладка волос — с ними я уже ничего не успею сделать, остались глаза.

— Сейчас выхожу, минуточку, кх… кх, — снова хриплю я.

— Юлька, не торопись, мы на кухне посидим. — Голос мамы.

«Не торопиться» значить «поторопись». Быстро и точно подвожу глаза и ресницы — они у меня на магнитах, чтобы постоянно не клеить и не красить. Подводка для глаз, тени, губы успеваю навести только блеском. Всё, вроде как, успела.

— Выхожу, — говорю, смотрю: на ногах меховые тапочки. Но в тапочках-то он меня уже видел. Может, и трусики снять для верности — без трусов он меня тоже видел. Улыбаюсь и выхожу.

— Приветик! — Я, сверкая улыбкой, показываю свои зубки.

— Привет, Юлечка! — здоровается Сашка. Он прижимает меня к себе одной рукой и целует в щёчку. Понятное дело — в щёчку: перед моей мамкой-то.

— Это тебе. — Он протягивает мне букет из белых роз.

— Мне? — застываю я. И закрываю глаза, нюхаю розы. Откровенно говоря, они не пахнут, но у меня на душе почему-то так радостно!

— Вот, — немного мнётся Сашка. — Зашёл с твоей мамой познакомиться. — И добавляет тише, сдерживая смех: — Ты же с моими вчера познакомилась.

— Ой, не напоминай! — отмахиваюсь я.

— Давайте все к столу, чай пить, — приглашает нас мамка. У всех родителей одна традиция: усадить детей пить чай (это у нас так знакомство отмечается). Хотя мой папка бы усадил его выпить чего-то покрепче, но, слава Богу, его здесь нет.

— Ну и как вы познакомились? — спрашивает мать.

— Мы на одном потоке учимся, я просто подошёл и познакомился, и вот мы уже вместе.

— И насколько у вас всё серьёзно? — улыбается мама. — А то мне эта вчера про внуков тут зарядила.

Я не сдерживаюсь от смеха:

— Ма-ам, ну это была шутка.

Сашка сидит и не знает, что сказать.

— Шутки шутками, но презервативы я вам купила. — Улыбается и на Сашку смотрит. — Могу и тебе дать на всякий случай.

— Спасибо, я вчера тоже купил, — мямлит Сашка и на меня смотрит, типа: «Ничего не понимаю… это так и должно быть?».

— Привыкай, — говорю. — Мамка — тётя Ира — она такая. Мировая у меня мамка!

— Да нет, — находится Сашка, — на самом деле у нас ещё ничего не было. Мы ещё это не… — не знает, как сказать.

— Не трахались, — заканчиваю я за него. А в присутствии мамки я немного смелее.

— Да это же вопрос пяти минут. Оставь вас тут ненадолго, и быстро станешь бабушкой, — смеётся мамка. — Нет, презервативы с собой теперь везде таскайте.

— Даже в институт? — спрашиваю.

— Тем более — в институт. И у Сашки пусть всегда с собой будут.

Сашка влюблённо на меня смотрит, а я — на него. Тянусь к нему губами, и мы целуемся. Он берёт меня за руку.

— Эх детки, как же быстро вы выросли! — смотрит на меня счастливая мать.

Она приносит из серванта стеклянную вазу, которую ей на свадьбу подарили, наливает в неё воды из крана, кухонными ножницами отрезает корешки у роз и ставит цветы в воду.

Я снова нюхаю цветы и не ощущаю запаха. Может, у меня нос от простуды заложен, или температура, или что там, когда запаха не ощущаешь. А может, они действительно не пахнут. Есть розы, которые пахнут — красные, бордовые с длинными тёмно-зелёными мясистыми стеблями. А эти не особо пахнут. Но, видимо, именно с белой розой я у Сашки ассоциируюсь. Улыбаюсь, смотрю на него влюблёнными глазами. Как же сильно я в него влюблена! Я и не заметила, как это случилось. Вроде, вчера только познакомились, пару раз на свидание сходили. И вот я уже без ума от него, но если изменит — не прощу, я никому не прощу измену! Да я такая, член ему оторву, глаза ногтями выцарапаю! Но пока он даже повода не подавал ревновать, а я ревнивая. Очень ревнивая, прямо не знаю в кого я такая — наверное, в отца.