Долг чести - Клэнси Том - Страница 67
- Предыдущая
- 67/284
- Следующая
— Я не собираюсь становиться премьер-министром, — актерски заявил Хироши Гото, — чтобы привести свою родину к экономическому краху. — Его слова и манера говорить напоминали сцену театра «кабуки». Промышленник знал, что Гото — образованный человек, посвятивший немало времени изучению истории и искусства. Как и многие политические деятели, он уделял большое внимание внешнему впечатлению от своих высказываний в ущерб их содержанию. К тому же, подобно многим слабым людям, он старался продемонстрировать всем свою личную силу и могущество. Именно по этой причине часто в одной комнате с ним находилась эта девушка — Кимберли Нортон. Она постепенно овладевала искусством поведения любовницы влиятельного политического деятеля. И сейчас тихо сидела поблизости, наполняя чашки чаем или сакэ, и терпеливо ждала ухода Яматы, после чего, это было ясно, Гото отправится с нею в постель. Он явно считал, что это производит благоприятное впечатление на гостя. Ну и дурак, думает не мозгами, а яйцами, сказал себе Ямата. Ну ничего, я стану его мозгом, решил промышленник.
— Именно такая задача и встанет перед нами, — прямо и недвусмысленно ответил Ямата. Его взгляд остановился на девушке, — отчасти из любопытства, отчасти от желания создать у Гото впечатление, будто он завидует, что у него такая молодая и привлекательная любовница. Глаза девушки были бесстрастными, словно она не понимала, что здесь происходит. Неужели девушка так глупа, как пытаются убедить его в этом? Соблазнить её поездкой в Японию не составило труда. Такая деятельность приносила немалую выгоду якудзе — японскому преступному синдикату, и некоторые коллеги Яматы пользовались его услугами. Свести американку с Гото оказалось несложным, его слабость к женскому полу и особенно к блондинкам была широко известна. Разумеется, Ямата не принимал в этом прямого участия, он же не сутенёр, просто принял меры, чтобы один из его единомышленников в нужный момент сделал соответствующее предложение этому видному политическому деятелю. Как это по-американски? Вести на поводу? Именно так и поступил Ямата, с удивлением узнав, что даже гайджин способны на такую тонкую восточную хитрость.
— Тогда как нам поступить? — спросил лидер оппозиции — пока ещё лишь лидер.
— У нас два выбора, — произнёс Ямата и задумался, глядя на девушку и жалея, что Гото не приказал ей выйти из комнаты. В конце концов, вопрос, который они обсуждают, в высшей степени деликатный. Вместо этого Гото погладил девушку по волосам, и та улыбнулась. Ну что ж, хорошо уже то, что Гото не раздел её догола перед самым его приездом, подумал Ямата, как это случилось несколько недель назад. Ямата и раньше видел женские груди, даже высокие груди европейских женщин, и у него не было сомнений в том, чем занимается Гото, когда остаётся наедине с нею.
— Она не понимает ни единого слова, — засмеялся политик. Кимба-чан улыбнулась, и Ямата уловил что-то в выражении её лица. Тут же у него промелькнула тревожная мысль: действительно ли она просто вежливо реагирует на смех своего хозяина или за этим кроется что-то иное? Сколько ей лет? Наверно, чуть больше двадцати, но он не умел оценивать возраст иностранок. Затем он вспомнил, что в обычае его страны иногда обеспечивать женское общество приезжающим высокопоставленным зарубежным сановникам, как он делает это и сам, принимая бизнесменов. Эта традиция уходила корнями в историю, целью её было, с одной стороны, облегчить заключение сделок, так как ублаготворённый услугами искусной проститутки, мужчина с большей готовностью шёл на уступки при переговорах, а с другой — получить информацию, ведь мужчинам свойственно, развязывая пояс, развязывать и язык. О чём говорит Гото с этой девушкой? С кем она встречается? Внезапно собственное участие в том, что он сумел познакомить Гото с этой американкой, показалось ему не самым удачным шагом.
— Прошу тебя, Хироши, уступи мне на этот раз, — попросил Ямата.
— Ну ладно. — Он повернулся к девушке и заговорил по-английски: — Кимба-чан, мы с другом хотели бы несколько минут поговорить с глазу на глаз.
Американка была достаточно воспитанной, чтобы не возражать, заметил Ямата, но на её лице появилось разочарованное выражение. Означало ли это, что её научили сдерживать эмоции, или это была просто реакция легкомысленной девушки? И насколько существенно, что она сейчас уйдёт? А вдруг Гото все ей расскажет? А если он до такой степени подпал под её влияние? Ямата не знал этого, и такое неведение вдруг показалось ему опасным.
— Люблю трахать американских девок, — грубо заметил Гото, после того как за ушедшей девушкой задвинулись двери. Странно. При всей своей культуре тут он пользовался уличным языком. Это было, совершенно очевидно, его самым слабым местом и потому вызывало тревогу.
— Рад слышать такое признание, мой друг, потому что в ближайшее время тебе предоставится возможность сделать это со всей Америкой, — отозвался Ямата, беря кое-что себе на заметку.
Час спустя Чёт Номури, подняв голову от игрового автомата, увидел, что Ямата вышел на улицу. Как всегда, его ждала машина с водителем и ещё одним человеком весьма серьёзного вида — по-видимому, телохранителем или каким-то сотрудником службы безопасности. Внешность и поведение выдавали его с головой. Промышленник что-то сказал — короткое замечание, всего несколько слов, — Номури не смог понять, о чём идёт речь. Затем все трое уехали. Гото вышел на улицу через полтора часа, как всегда освежённый и улыбающийся. Теперь Номури оставил игровой автомат и, выйдя из зала, занял место в закусочной на углу. Миновало ещё тридцать минут, и появилась Кимберли Нортон. На этот раз Номури не следовал за ней, а пошёл впереди и свернул в переулок, ожидая, когда она догонит его. Ну, теперь все в порядке, подумал он спустя минут пять. Он больше не сомневался, в каком доме живёт девушка. Нортон зашла в магазин, купила какую-то еду и понесла её с собой. Отлично.
— Доброе утро, МП. — Райан только что вернулся после утреннего брифинга президента. В начале каждого дня он тридцать-сорок минут согласовывал данные, полученные от различных разведывательных агентств, а затем информировал президента в Овальном кабинете. Сегодня утром он снова сообщил боссу, что горизонт чист и ничто не грозит неприятностями.
— Операция «Сандаловое дерево», — произнесла заместитель директора ЦРУ вместо приветствия.
— Есть что-нибудь новое? — Джек откинулся на спинку кресла.
— У меня возникла идея, и я решила осуществить её.
— И в чём же она состоит? — поинтересовался советник по национальной безопасности.
— Я дала указание Кларку и Чавезу восстановить деятельность «Чертополоха» — прежней агентурной сети Лялина в Японии.
Райан недоуменно посмотрел на неё.
— Ты хочешь сказать, что никто…
— Лялин занимался главным образом сбором коммерческой информации, и у нас есть исполнительное распоряжение президента, помнишь?
Райан подавил возглас недовольства. «Чертополох» сослужил однажды хорошую службу Америке, причём полученная тогда из Японии информация не имела отношения к коммерческому шпионажу.
— Ну хорошо, что тебе удалось выяснить?
— Вот это. — Миссис Фоули передала ему страницу убористого печатного текста с грифом «Секретно».
Прочитав первый параграф, Райан поднял голову и посмотрел на неё.
— Неужели в Министерстве внешней торговли и промышленности на самом деле паника?
— Так утверждает сотрудник этого ведомства. Читай дальше.
Райан, покусывая карандаш, продолжил чтение.
— Что ещё? — спросил он, закончив с документами.
— Их правительство скоро уйдёт в отставку, можно не сомневаться. Пока Кларк говорил с одним агентом Лялина, Чавез — с другим. Госдеп узнает об этом через день-другой, однако на этот раз информацию мы получили первыми.
Джек задумался. Вообще-то сообщение не было таким уж сюрпризом. Бретт Хансон предупреждал о возможности подобного поворота событий. Более того. Госдепартамент был единственным правительственным учреждением, выразившим опасения в связи с принятием закона о реформе торговли, хотя это беспокойство не вышло за пределы ограниченного круга.
- Предыдущая
- 67/284
- Следующая
