Голод Рехи (СИ) - "Сумеречный Эльф" - Страница 17

— Пусть мясо посидит до возвращения охотников.

— Но мы его поймали! И мы голодны! — возражал кто-то, вроде тени поменьше, потоньше. Их отгоняла какая-то бесформенно-толстая женщина, потрясая седыми космами. Наверное, одна из жен лучшего воина племени, вождя. Хотя у людоедов, может, и по-другому было заведено.

— Это их право освежевать добычу, — возражал кто-то.

— Нет, традиции нарушать нельзя. Эльфа может освежевать только опытный охотник, — возражала женщина, пока Рехи силился рассмотреть окружающих. Конечно, он не рассчитывал встретить союзников, но если бы деревня оказалась знакомой, то вспомнил бы пути отступления. Столб, как назло, торчал из зловонной лужи за каким-то навесом из шкур, закрывавшим обзор.

— Верно, — кивали другие людоеды. — Они не менее ядовиты, чем ящеры.

— Так что пошли прочь! Добыли — молодцы. А еда потом.

— Ничего, хоть ухо отрежем… — хохотнул кто-то из группы недоростков.

— Пшли прочь! Традиции надо чтить! — взвивалась старая карга, размахивая руками.

«Попался отряду мальчишек… — осознал Рехи. — Как глупо! Трехногие, солнце им на голову, как же глупо!»

— Ядовитые? — продолжался спор.

— Разве ты не видел клыков? Как у ящеров! Они звери, звери! — пугала ненормальная старуха.

— А вон у этого нет клыков. И ушей нет. И космы не белые, — тыкали на кого-то мальчишки.

— Но он назвался Сумеречным Эльфом. Значит, он эльф.

— Какая вам разница? Они оба — отличное мясо. Я устал жрать ящеров с грибами, — пробубнил кто-то из воинов, но его отогнали все тем же безумным возгласом:

— Пшли!

Наверное, жена сильного воина рассчитывала получить лучшие куски при дележке мяса, вот и придумывала невероятные традиции и преувеличивала ядовитость эльфов. Конечно, хотелось бы разить всех одним взглядом или укусом. Но сказки остаются выдумками, ложью.

— Сумеречный Эльф… Никакой ты не эльф! Но ты — мясо, — донесся напоследок писклявый голосок одного из стаи мальчишек, а потом сочный звук неумелого удара-пощечины.

«Сумеречный Эльф?! Но как?» — поразился Рехи. Он почти сразу понял, что с другой стороны столба кто-то тоже прикручен, но рассчитывал, что это Лойэ. Еще надеялся позлорадствовать, что своенравная предательница не предупредила об опасности, а сама так увлекалась бессмысленным поединком, что тоже попалась. Теперь же оставалось гадать, кого из этих двоих хотелось меньше встречать на своем пути.

— Кажется, мой друг, они оставили нас в покое. На какое-то время, — вскоре донесся безмятежный голос.

— Дают мясу «подышать» перед едой, — собрав силы в кулак, съязвил Рехи, буркнув на всякий случай: — И я тебе не друг.

— «Не друг, не враг… а так», — зачем-то пропел Сумеречный Эльф и вздохнул: — Но через горы ты и сам прошел. И пока ничего не понял.

В тот момент боль в левом боку вновь напомнила о себе, прошлась разрядом через все тело, царапнула по сердцу, перехватила дыхание. Тогда будто что-то оборвалось, Рехи в полной мере понял, что попал в западню.

— Отвяньте все от меня, — бессильно прорычал он, хотя получился жалкий скулеж: — Понимать уже нечего. Особенно, здесь.

— Ты веришь, что это конец? — встрепенулся Сумеречный Эльф. Он будто не верил в это после избиения людоедами.

— К ящерам такой конец! — мотнул головой Рехи. — Если будешь болтать, тебе свернут челюсть.

— Мне не страшно, — решительно отвечало странное существо. — Или страшно… Страшнее, что с вашим миром.

«Проклятье, еще сидеть с ними спина к спине у вонючего столба… — сетовал Рехи. — Если нас съедят, надеюсь, этим они подавятся. Говорил же Митрий, что этот полон ядом. Да, пусть его едят и травятся, а я сбегу. Кстати, и где там „проводник“ хваленый? Все у них на словах. Люди слов…»

На миг мысли стихли, в ушах поднялся свист, перед глазами плясали темные точки. Левый бок нещадно жгло, песок налипал на края раны, царапал невидимыми сыпучими когтями. Эльфы редко умирали от потери крови: слишком вязкая и холодная, она быстро сворачивалась, образуя струп. Но общей слабости и мучений это не умаляло.

Да и людоеды не намеревались ждать, их не интересовало, кого жарить на костре. Лишь бы не заживо… Хотя зачем об этом раздумывать? Рехи не привык сдаваться, поэтому упрямо стряхивал с себя губительную дрему, прикидывая, куда утащили его оружие. А ведь Сумеречного Эльфа не спас и его хваленый настоящий меч. Не специально же дух-призрак попался племени, хотя бестелесного не попытались бы и съесть.

Рехи пришел к выводу, что невероятная битва средь черных небес ему благополучно почудилась, зато последняя часть разборки с заломленными руками выглядела более реалистично. Наверное, два скитальца что-то не поделили, теперь Митрий кинул своего напарника, вот тот и попался.

Да, так все укладывалось в рамки понимания, а всякие вспышки, крылья и полеты — может, игра искусных гипнотизеров. Старики рассказывали, что раньше в их мире существовала целый тайный орден людей и эльфов, способных морочить головы иллюзиями. Вот, наверное, не повезло наткнуться на последних представителей.

Так Рехи окончательно объяснил себе все невероятное, что случилось с ним за недолгое время, поэтому сосредоточился на реальности, ее образах и звуках, этом грубом клубке ругательств, рева голодных детей, канючивших подростков. Все однозначно бормотали, поглядывая на пленников: «Когда мы уже разделаем эльфов? Когда вернутся охотники, чтобы выпотрошить ядовитых?»

Кто-то в предвкушении обсасывал с голодухи старые кости, на вид — берцовые человеческие-эльфийские. Кто-то выжидающе прогуливался возле столба, точно стая ящеров. Только дикие твари не брали пленников, не отвечали за свои поступки, а племя еще беспрестанно переговаривалось, создавая иллюзию разумности.

Кто-то плюнул Рехи в лицо, попал в темечко на волосы, потом бесстрашно подошел и схватил за шею, рассматривая со всех сторон, насильно поворачивая голову. В ноздри ударил отвратительный запах пота и гнилых зубов, меж которыми разлагалась старая пища. Они сложились в угрожающий оскал-улыбку. Чья-то косматая голова закрыла обзор, людоед похотливо хохотнул:

— А ничего такого поймали… Может, вы***ть его сначала?

К горлу Рехи невольно подкатила тошнота, внутри все смерзлось и напряглось от ужаса. Его все еще держали за шею, откидывая голову назад. «Ну почему я?! Вон тот чем не…» — пронеслось в голове, потому что надоело, что все беды мира сыпались только на него. Конечно, про людоедов ходили всякие слухи, но в такие не хотелось верить. Рехи сжался, как перед прыжком, выворачивая шею. Казалось, что скоро лопнут жилы и хрустнут позвонки. Что-то и правда болезненно скрипнуло возле затылка, но зато удалось освободиться и стремительным движением загнанного хищника вцепиться в руку врага, который уже тянулся к тесемкам своих сальных штанов.

— Он укусил! — взвился тот. — Укусил меня! Спас-спа…с-и-те…

Яд в клыках немедленно подействовал, голос людоеда поглотили судороги, он повалился в грязь, не в силах совладать с собственным телом. Изо рта у него пошла пена.

«Ну что? Не хочешь больше вы***ть? А-а-а! Не можешь!» — со злорадным торжеством думал Рехи, рассматривая корчи. Впрочем, отрава действовала недолго.

— Говорила же! Он ядовитый! — выскочила откуда-то уже знакомая старая карга, но теперь Рехи был ей едва ли не рад. Она давала время составить план побега. Впрочем, вместе с ней прискакало несколько дюжих молодцев, которые без пощады вмазали по лицу и под дых. Удары сыпались со всех сторон: кулаки пробовали на прочность скулы и нос, носки грубых сапог ударяли в живот и в грудь. Вскоре Рехи обмяк, на какое-то время все померкло, но его хотя бы оставили в покое.

***

— Столько миров… столько-столько миров, — пробудил из небытия едва уловимый вздох.

— Эй ты… У нас нет на это времени, — попытался намекнуть на побег Рехи, хотя расквашенные губы слушались теперь совсем плохо.

— Время — мой главный враг, — не воспринял Сумеречный Эльф. — Только я успеваю в одном мире что-то исправить, случается что-то в другом. Сколько же их было? В одном недавно настал мир ценой уничтожения двух мощнейших армий. Я их всех убил. Убил, и даже не помню толком об этом, это случилось в «фазе тьмы». Странно. Все странно. Какие еще миры? Мой родной мир… мир, разрушенный вампирами… Мир с ядовитым океаном. Каменный Эйлис… Все разрушенные миры. А… еще Майорана чуть не разрушила свой. Кое-где я исправлял, подхватывал, не из долга Стража, а потому что я человек. Я хочу помочь людям. Но не имею права. Якобы в будущее нельзя вторгаться, менять канву событий. И где я пытался, наставал еще больший хаос. Да, я и есть вестник хаоса, сумерек. Но ваш мир… я не хочу ему помогать. В нем сгнили сами люди. Слишком долго, триста лет после Падения, двести лет каннибализма.