Голод Рехи (СИ) - "Сумеречный Эльф" - Страница 58

«Куда? Да за таких, как ты. Уже не за тебя… Уже не за тебя. Ты умер… Умер», — вскинулась случайная мысль в голове Рехи. До того в ней не рождались слова, только четкие действия, разрозненные рваные буквы, огрызки фраз, дающие направление телу.

— Нельзя больше ждать, так они зажмут нас и провернут тот же трюк, что и мы с ними, — прорычал Ларт своему войску, и тогда все ринулись вперед. Крайние загораживали щитами, отражая отчасти атаку лучников. До последних на скалах уже успели добраться всадники и сбрасывали одного за другим, выуживая из-за камней. Нюх рептилий безошибочно указывал местоположение врагов. Но стрелы все равно летели нескончаемым потоком. Ливнем… Хотя на пустошах дожди сделались крайне редкими гостями, но Рехи помнил, как неприятные острые капли впивались в кожу, срываясь с набрякшего влагой черного неба. Теперь же в гущу войска впивались не водяные иглы, а стальные наконечники. Они пробивали шлемы, прорезали вдоль брони.

— Рехи! Прячься за мной. Идиот, хоть бы шлем надел, — рыкнул Ларт, когда Ветер устремился вновь вперед.

— Всадники! Ставка на скорость! Прорываемся вперед! Нельзя допустить, чтобы они соединились! — прокричал своим воинам предводитель. И ящеры понеслись во весь опор, доносился яростный клич Ларта, который нещадно впивался стальными шпорами сапог в бока Ветра. Пусть он и любил своего ящера, но теперь цена оказалась слишком высока. Они удачно спланировали нападение, перевес находился на их стороне, и никто не желал, чтобы баланс сил резко изменился из-за промедления.

Лучники не успевали прицелиться. Стрелы свистели над головой, вонзаясь в землю, Ветер же недовольно ревел и избегал их. И он, и всадники четко слышали, когда воздух прорезал свист, возвещавший об опасности. Но несколько стрел все же чикнули вдоль чешуи рептилии, одна застряла в наплечнике Ларта, но не достигла тела.

— Ненормальный! Ты снесешь нам головы! — посетовал Ларт, когда заметил, что Рехи не спрятался за его спиной, а даже наоборот — бесстрашно приподнялся. И в руках его вращался кистень, отражавший летящие стрелы, несколько и вправду так сломались, еще несколько отлетели в стороны.

— Не снесу! — почти весело отозвался Рехи. Мир для него изменился, он видел все в иных красках, в ином цвете, с иными очертаниями. Уже не существовало битвы, а осталась какая-то безумная игра с кучей непонятных правил, которые одинокий воин пустыни с наслаждением нарушал. Он вроде бы и подчинялся приказам, и одновременно не подчинялся. Фигуры противников представлялись смутными тенями, все происходило как во сне. И боль в мышцах, и летящие стрелы, и вращающийся кистень — все обретало необъяснимые дополнительные образы. Предметы существовали отдельно друг от друга, чувства перемешивались. И Рехи не понимал, почему вдруг смеется, наверное, так случается со всеми, кого сожрала голодная битва.

Он пропитался ее духом, хотя прекрасно осознавал, что бросок на прорыв несет невероятную опасность. Ларт принял нелегкое решение, забывая о собственной безопасности. В те мгновения он не мыслил как вероломный правитель, легко бросивший на пики целый пеший отряд заговорщиков. О нет, он боялся, что из-за промедления погибнет больше его полукровок.

И вот всадники с единым боевым ревом вклинились вновь в ощерившийся копьями фланг или отряд людей. Древки ломались с громким хрустом и треском, щиты стучал нестройным гулом.

— Отрезай! Отрезай их! — истошно восклицал Ларт, словно так заклиная своих верных всадников, которые слились единым существом, многоглавым и многолапым ящером, который перемалывал наступавшие и наступавшие отряды врагов.

Рехи же уже задыхался, в ушах звенело, он терялся от того, что ему делать — вертеть кистенем над головой или же вокруг себя. Приходилось постоянно меняться, потому что стрелы и не думали заканчиваться, хотя на скалах тоже шел бой. Но теперь лучники прицельно метили в прорвавших оборону всадников.

Сходу разрезать отряд врагов не получилось, на какое-то время полукровки на ящерах оказались взяты в кольцо, пока пехота торопилась им на подмогу, прикрываясь щитами. Уже не спасала сила рептилий, приходилось рубиться на грани своих возможностей. Или за гранью.

— Рехи! Линии! Линии давай! — потребовал Ларт. И тогда Рехи растерялся, он совершенно не вспоминал о своей силе на протяжении жаркого сражения. И теперь как ни старался, не мог ее вызывать.

— Не получается! — виновато отозвался он, хотя сам желал бы вновь обрести ярость безумца или же наслать на врагов огненный шторм. Или что там еще должен уметь Страж Мира? Вон неудавшийся Страж Вселенной страшные вещи с легкостью вытворял. Вот бы он появился! Сумеречный Эльф им точно бы не помешал, тогда бы не пришлось судорожно искать в себе хоть какие-то следы древней магии. Впрочем, Рехи давно уяснил, что его нерадивые провожатые не вмешиваются в дела простых смертных. Их все интересовали бессмертные, которых давно бы следовало убить.

А у обычных смертных шла своя борьба, свои распри. И все же усталость перекинулась в обиду, а та вылилась новым гневом на врагов.

«Не могу!» — восклицал мысленно Рехи, ругая себя. И кистень снова проламывал чью-то голову, оставляя на шипах куски шлема и черепа.

«Не могу!» — рычал на себя Рехи, и меч срубал чью-то нерадивую голову, а потом изворачивался и наискось отделял вражескую руку с оружием от туловища. До ушей доносился чей-то крик, но тонул в общем неразборчивом вое.

«Не могу!» — яростно восклицал Рехи, превращаясь в безумного воина без всяких линий мира от одного лишь напоминания о них. Гнев! Его затоплял гнев! Но все же гнев — паршивый советчик, туманящий взгляд. До того Рехи исполнял приказ — прикрывал спину Ларту, а теперь же выплескивал свою ненависть, пользуясь тем, что вокруг сгущались орды врагов.

Внезапно кто-то схватил за ногу, стремясь оторвать от Ветра, стянуть вниз, Рехи от неожиданности вскинулся и резко размахнулся кистенем. Он отвлекся от защиты, с наслаждением опустил на вражью голову металлические шар. Шипы врезались в лицо, превращая его в кровавое месиво. А потом еще раз и еще. Враг надсадно закричал над ухом в предсмертных муках, а Рехи врезал по нему еще раз. Он забыл о защите Ларта. Забыл, отдавшись власти ненависти и обиды.

В этот же момент воздух прорезал знакомый свист, едва уловимый, различимый лишь для эльфийского уха. Стрела… В них летела стрела. Все как-то замедлилось, все фигуры двигались слишком медленно. А стрела неслась слишком быстро.

Где же эти линии, когда они так нужны? Не от мести, не от ярости, не ради общей победы. Линии, чтобы отвести опасность от Ларта, как в прошлый раз! Рехи искал их и не находил.

Сердце сжалось и оборвалось, когда крупный наконечник ударился в шлем Ларта. Предводитель пошатнулся, его буквально выбило из седла. А Рехи, у которого обе руки занимало оружие, не успел подхватить предводителя. С губ сорвался безмолвный стон, вернее, душащий крик: «Нет! Нет! Нет!»

И больше ничего не существовало, Ларта поглотило страшное людское море врагов, они накинулись на него неразборчивым клубком доспехов и мечей. Предводитель потерялся из виду.

— Ветер! Ветер! Назад! — приказывал Рехи, срывая голос, но тварь кинулась дальше, неразборчиво вгрызаясь во врагов и не чуя от дурманного запаха крови, что лишилась хозяина. — Тупая скотина!

— Ларт упал! Ищите предводителя! — на грани паники взвился голос одного из всадников. Они, похоже, очень боялись потерять своего лидера. Не то что тупые стражники на стенах деревни. И стремления Рехи слились воедино с этим истошным возгласом, в висках пульсировала кровь, одна-единственная мысль разрывала все существо: «Искать… искать Ларта… Искать предводителя».

Ведь нельзя же так допустить, чтобы Ларт погиб, ведь такая самодовольная рожа не имеет права погибать от мечей каких-то жалких людоедов, просто не может! Нет, Рехи планировал сам его когда-нибудь убить, выпить или что там еще… Но только не здесь! Без Ларта они бы не выиграли.

Рехи боялся, что Ветер отнесет его слишком далеко от того места, где пропал Ларт, поэтому поспешил спрыгнуть с рептилии. Ноги онемели и слушались плохо, по ним разносились колющие иголки боли. Ах нет, это кто-то все же ранил, оставив рану на икре. Но Рехи об этом даже не задумывался. Теперь он бы хоть ползком, но добрался до Ларта.