Голод Рехи (СИ) - "Сумеречный Эльф" - Страница 61

Он невольно думал об этом, рассматривая через пленку отстраненности происходившее вокруг безумство. Возможно, он все еще не проснулся, возможно, слишком устал. Ларту больше не требовалась защита спины, потому что рядом следовало множество всадников. Остатки армии загнали в центр деревни и принялись старательно перемалывать, превращая неприятеля в кровавое месиво из оторванных голов-рук-ног. Мечи работали вместе с зубами ящеров. Очень скоро сопротивление противника совсем угасло, и началась просто бойня.

Рехи сидел на прежнем месте, не желая двигаться: все еще болела раненая нога, да и принимать участие в грабеже ему не хотелось. Ларт же схватил у кого-то лук с горящими стрелами и старательно поджигал каждый встретившийся шатер. Меткие стрелы летели яркими вспышками, отчего непривычные к свету эльфийские глаза слезились. Потом все превратилось в единую картину пожара, на фоне которого метались люди. Кто-то грабил, хватая уцелевшее добро противника, кто-то добивал раненых. Несколько раз Ветер давил мощными лапами чьи-то головы. Черепа трещали и лопались, разбрызгивая мозги и кровь. Ноздри залепил запах паленого мяса, повсюду метались люди. За ними с диким ором гонялись полукровки. Рехи сидел на возвышении в седле и оттого лишь яснее видел, что творится вокруг.

Повсюду вздрагивали и трепетали тени противников, закопченных, покрытых кровью. Кто-то был в доспехах, кто-то уже без. Пару раз навстречу ящеру выскакивали и вовсе голые обожженные люди, сдирающие с себя тлеющие тряпки. Кожа на них выглядела нездорово-желтой, местами успев обуглиться. Они истошно вопили в предсмертной муке, и полукровки «дарили» им быстрое избавление ударом клинка. Но когда сопротивление врага окончательно угасло, они с наслаждением издевались над поверженными.

— Ларт… Ларт, — хрипло позвал Рехи. — Битва закончилась, не пора ли вернуться?

— Еще рано, пусть мои ребята порезвятся, — ухмыльнулся предводитель.

Когда не осталось вражеских воинов, мстительное веселье перекинулось на бессильных. Полукровки загоняли немощных стариков в горящие шатры, отрубали им руки и ноги, заживо потрошили. Высоченные воины с улюлюканьем выволакивали на улицу молодых матерей и тут же в грязи торопливо брали их, как животные, при этом заставляя смотреть, как младенцев кромсают клинки.

Рехи отводил взгляд, он не хотел во всем этом участвовать. Он привык утолять свой голод и тихонько уходить, чтобы потом вернуться еще раз и еще. Глумиться над слабыми ему претило. Хотя он понимал, что это, наверное, оборотная сторона любых войн. Возможно, Двенадцатый тоже созерцал что-то такое. Созерцал и созерцал век за веком, а потом сошел с ума!

— Эй, хотите полуполукровок наплодить? — прикрикнул на своих молодцев Ларт, когда Ветер наткнулся посреди площади на очередную «оргию». Несколько женщин истошно визжали, но их крепко держали за волосы, выкручивая руки и срывая дырявые лохмотья. Одной в пылу яростной страсти оторвали левую грудь, другой выкололи глаз.

— Брать пленных на мясо? — спросил кто-то у предводителя.

— Разумеется! Нам еще победу праздновать! — воодушевленно возвестил Ларт. В насилии он, к счастью, не принимал участия, словно бы ему тоже было неприятно даже смотреть. Но останавливать своих воинов он не торопился. Он ненавидел людей, это читалось во всех его движениях, в том упоении, с которым он сжигал деревню. Люди когда-то поступили с ним слишком жестоко… Но раздираемых заживо жертв не интересовали мотивы. Ими правила боль.

Рехи понимал, что не имеет права вмешиваться. Но в тот момент он испытывал отвращение к Ларту. Если в пылу битвы сердце заходилось от безумного обожания, то теперь облепила липкая слизь омерзения. Там, среди огня и врагов, Ларт летел на крыльях ярости, бесстрашно воодушевляя свое войско. Рехи летел вместе с ним, наслаждаясь этим, каждым мигом рядом с этой невероятной силой и смелостью. А здесь…

Здесь Ларт превратился в падальщика, который деловито грабил разрушенную сожженную деревню. Он носился меж догоравших шатров, не заботясь о том, кого давит лапами его ящер. Он смотрел, как раненых мужчин поедают заживо проголодавшиеся полукровки, как берут силой измученных женщин и попавшихся слабых юношей.

— Всех не есть! Нам нужны пленники! — только равнодушно командовал Ларт, приказывая захватить как можно больше пленников. Их ожидал плен и страшная расправа на пиру. Рехи уже проходил это, ему не хотелось снова праздновать в шатре. Придется опять сидеть у трона, а потом, чтобы забыться, предаваться плотских утехам в общем сладострастном гуле. Рядом с содранными скальпами и недогрызенными костями. Рехи никогда не испытывал жалости или сочувствия к людям, но раньше они всегда оказывались во много раз сильнее него. Теперь же он узрел участь побежденных. И вновь вернулась ненависть к Ларту. Ведь это он все так устроил, ведь это он вел в атаку.

Рехи посмотрел на меч у бедра: он даже не пустил оружие в ход, все уже сделали раззадоренные полукровки. Он же лишь сидел, слушая звон в ушах. Теперь захотелось ударить Ларта клинком в незащищенное броней основание черепа. Хотя… и самому умереть от зубов оставшейся без предводителя стаи хищников.

— Теперь придется жить по-новому. Они еще не понимают, — вдруг выдохнул Ларт, отъезжая на Ветре подальше от дыма. Он уже отдал все нужные распоряжения, и полукровки просто наслаждались грабежом. Деревню приказали уничтожить до основания, и с этим ожесточенное воинство легко справлялось. Ларт спешился, разминая спину, Рехи последовал за ним.

— Вроде как ты и говорил? Грибами питаться и ящерами? — встрепенулся Рехи. Что-то в тоне Ларта выдавало: ему тоже не слишком нравится происходящее. Хотя свою долю добычи он получил: ему церемонно вынесли из шатра вождя целый мешок золота из древних курганов. И передали молча, без зависти, утверждая, что это для короля от убитого вождя. Словом, принадлежит по праву.

— Вроде того, — пробормотал понуро Ларт. — Сейчас будет тяжелее всего. Сначала мы устроим пир, а потом им придется учиться жить по-новому.

Он больше не плевался издевательскими смешками и не раззадоривал своих бравых парней.

— Можно было отпустить людей. Был бы источник еды постоянный. Ловили бы лазутчиков и все такое, — недовольно бросил Рехи. Его все еще преследовал навязчивой идеей давний план. Уж и отряда эльфов не осталось, и деревня та затерялась где-то далеко за северными горами. А мысль по-прежнему казалась разумной. Впрочем, здесь ей никто все равно не внял.

— Можно. Но тогда они бы вернулись, — сурово бросил Ларт, отворачиваясь. — И не знаю, сумели бы мы отразить еще одну атаку.

Мимо них промчался, размахивая руками, горящий человек. А за ним с улюлюканьем неслись двое полукровок, которые специально тыкали в него факелами с двух сторон. Рехи отвернулся, но взглядом наткнулся на иную картину: тощую старуху разрывали на куски зубами, но не от голода — они выплевывали мясо, нажравшись до отвала. Они… Полукровки. Или неведомые создания без имен и названия, густая липкая масса, напоминавшая пеструю рвоту, смешанную с песком и кровью.

— Ларт… Тебе не противно? — сдавленно отозвался Рехи.

— От чего? — кинул ему Ларт.

— От всего… вот этого!

Рехи со злости ударил по боку Ветра, ящер недовольно заворчал и взбрыкнул. Ларт усмирил его. Рехи же снова замахнулся, метя уже Ларту в лицо. Он хотел стереть с него неизменную самодовольную ухмылку, но удивился, когда не обнаружил ее. Кулак разжался и повис в воздухе, Ларт же перехватил за запястье и притянул к себе, уставившись глаза в глаза.

— Противно. Но иначе нельзя. У них нет других радостей, они празднуют свою победу здесь и сейчас, — прошипел он в самое ухо. Нет, выплюнул! Именно выплюнул с отвращением и отчаянием.

— Так останови это! — взмолился Рехи. Он вновь верил, что Ларт его услышит. Предводитель понимал намного больше, чем его оголтелый сброд.

— Нельзя, Рехи. Ты вроде бы всегда питался кровью… Что тебя беспокоит теперь? Что не так? — напустил на себя беззаботность Ларт, откидывая от себя и складывая руки на груди. Он помахал очередным своим воинам, гордо вскинув голову, похвалил их, но Рехи понимал, что все это лишь паршивая игра.