Голод Рехи (СИ) - "Сумеречный Эльф" - Страница 89

«Ну, наконец-то! Протупились, родимые! Тьфу на вас! Вечно не вовремя появляетесь, как Митрий и Эльф» — мысленно выругался Рехи, когда уловил привычное колебание линий. Они волновались, как воздух над костром, прозрачные, едва заметные. В этот раз глупая магия запоздала, зато помогла спуститься вниз, прямо на головы врагам.

Рехи схватился за одну из линий, как за веревку, и с легкостью съехал по ней вниз, отталкиваясь ногами от скалы. Вполне сносный способ передвижения. Если не задумываться, как выглядели призрачные веревки на другом уровне восприятия. Впрочем, даже нечто омерзительное на вид может быть полезным. По размотанным кишкам тоже можно спускаться, когда надо помочь другу.

«Как там, бишь, этот лиловый делал?» — припоминал Рехи и скрутил одну из линий тугим жгутом, наматывая ее поплотнее на руку. Он бессовестно и бесстрашно стоял прямо посреди тропы над телами лучников и намеревался обрушить ярость на оставшихся врагов. Ларт устал, пришло время Рехи показать себя.

Оставшиеся двое врагов пораженно остолбенели на пару мгновений. А Рехи намотал линию и размахнулся, щелкнув ею наподобие кнута. Прямо как он видел во снах. Не зря же ему посылались эти видения. Получилось красиво, правда, попал он только по камням и по изломанным трупам, разрезав их пополам.

— Трехногие! Рехи, ты что творишь! — выругался Ларт, когда новый взмах линии раскрошил массивный валун, за которым он прятался. Во все стороны брызнула каменная крошка. А линия рвалась и искрилась в кулаке. Показалось, что она сменила цвет на алый. И еще что-то неимоверно жадно тянуло силы, прильнув к свежим ранам на ладонях. Линия! Точно, линия присосалась жадным паразитом. Мир… Это мир был вампиром! Он выпивал своих обитателей.

Страх прикосновениями холода пронизал от кончиков ног до корней волос. До того ужас не приходил, хотя невозможно привыкнуть к вечным стычкам и противостояниям. Каждый раз игра со смертью случается по-разному, по-новому. Но здесь атаковало нечто незримое и неизведанное, настолько опасное, что даже Стражи Вселенной не справлялись в одиночку. Мир-паразит, жадный до крови обитателей. «Может, поэтому Двенадцатый и не умирает? Тайно выпивает наши жизни», — подумалось невольно Рехи. Он вновь размахнулся линиями, и снова хлестнул по валунам.

— Что я творю… Что творю… Да если бы я знал! — отозвался Рехи.

Подходить к нему все боялись, а он чувствовал, как пульсирует и жжется пойманная линия. При этом среди черных туч начало что-то громко рокотать.

«Ой-ой-ой, нет! Не надо! Вот это точно не надо! Как бы не наслать на самих себя ураган!» — испугался Рехи и поспешно отпустил линию, понимая, что ничего толкового с ней все равно не получится. Она еще не желала отвязываться, словно прилипла.

«А ну пошла прочь! Отцепись!» — мысленно крикнул Рехи и кое-как освободился. Лучше не думать, что вокруг все сочилось сплетениями грязных веревок, голодных и медленно уничтожающих остатки мира.

Куда как привычнее кидаться на врагов диким зверем, да еще у одного из лучников Рехи подобрал костяной клинок. С этого и начинал, вот и вернулся к истокам. Поэтому, пользуясь временным замешательством, Рехи поспешил на подмогу Ларту.

Они встали спина к спине посреди узкой тропы. Расклад сил сравнялся, и не оставалось в целом мире никого яростнее безумной парочки скитальцев. И они отчего-то смеялись, смеялись, чтобы не рычать и не выть. Лучше уж смех, есть в нем что-то от старого мира. Что-то живое.

— Я уж испугался, что ты там правда свалился, — подбадривал Ларт. И он улыбался, обезоруживающе радостно, скалясь четырьмя клыками.

— От меня так не отвяжешься, ты же знаешь, — в тон отвечал ему Рехи.

Они вновь ринулись в бой, но на этот раз враги поняли, что проиграют и отступили, кинулись по тропе наверх. Звук шагов резал предельно напряженный слух. Рехи ожидал засады или западни.

— За ними! — скомандовал Ларт и понесся вперед, не обращая ни на что внимание. Он не боялся, что где-то дальше тоже могли засесть лучники.

— А если они ведут нас в свое логово? — встрепенулся Рехи, угрожающе размахивая легким костяным клинком.

— Перебьем их всех! — бесстрашно отвечал Ларт, похоже, его вела личная жажда мести предателям. — Они жалкие трусы.

— Чего вы добивались? — орал им вслед Ларт. — Хотели вернуться в Бастион? И как? Приняли вас там? Скажете, просто так скрываетесь в ущельях?

— Трехногий ящер, ты же вызовешь обвал, — шикнул на него Рехи, но Ларт уже вошел в раж и, позабыв о добыче, летел вперед, карабкаясь по уступам. Рехи поражался, как много в спутнике сил. Но не отставал, хотя после лазания по скалам все тело ныло. Злость — мощь посильнее голода, особенно, злость на бывших своих.

— Ничего, ничего, — бормотал Ларт, когда тропа превратилась в узкий карниз. Рехи сокрушался, что все дальше остаются тела павших, источник пищи. Но сбежавшие враги означали грядущую засаду. Приходилось делать нелегкий выбор. Выбор… казалось, это слово скрипит под ногами, гудит далеким эхом, давит грудь разреженным воздухом. Выбор неизменно мерцал красными сумерками… А преследование полукровок — это лишь случайность.

Рехи уже намеревался остановить Ларта, когда подъем закончился. Вокруг бугрились валуны и острые скалы, выпростанные из породы, как мечи из ножен. Они нависали и сгущались, образуя небольшие пещеры.

— Проклятье, они завели нас в свое логово! Я же говорил! — нервно сжав зубы, прошипел Рехи. Он выставил вперед костяной клинок. Места для сражения с множеством противников просто не оставалось.

— Да, логово. Но мы перебили всех! Остались только эти двое. Я знал их, каждого знал в лицо, — с неимоверной злобой хрипло отозвался Ларт, а потом угрожающе гаркнул: — Эй, вы! Бежать больше некуда! Я сам показал вам эту пещеру, когда мы бежали из Бастиона. Вы знаете, что здесь одна тропа. Выходите и встретьте свою смерть! Я вырву и сожру ваши лживые языки и разгрызу головы, которые задумали измену!

Рехи хорошо помнил, как Ларт упоенно поедал чужую плоть, особенно, глаза. Но ныне его устрашающие слова несли иной смысл, в котором не оставалось места голоду. Рехи даже удивлялся, что такое возможно. Что-то не содержало обращения к голоду. Ларт же исступленно сражался с тенями, с множеством привидений, которые настигли его в этих горах.

— Не лезь в их пещеру! Там могут быть лучники, — предостерег Рехи, глядя вперед. Они осмотрительно скрывались за камнем, ожидая, что из черной зловонной норы в них полетят стрелы.

Беглые полукровки, очевидно, давно там обжились, потому что пещера успела пропитаться гнилостным запахом крови и разложения. Резкий кислый дух выдавал ядовитую кровь ящеров. Значит, больше в этих горах никто не попадался. «А ведь они преодолели то, что тебе не нравилось в полукровках, — подумалось невольно Рехи. — Они научились есть не человечину. Ларт… что, если они ушли, когда ты стал поощрять поедание себе подобных?»

На какой-то момент рука дрогнула. Он не ведал о мотивах предателей. Впрочем, договориться с ними уже не удалось бы. Да и напали они, чтобы поживиться сочным мясом эльфа и полуэльфа. Оставался единственный выход — добить. Простой, понятный и вовсе не подлый. Милосердие для живых миров. Для мертвых только погибель.

Рехи и Ларт двинулись к пещере, осторожно, перебежками, ожидая любой подлости. Но ничего не происходило, из логова не доносилось ни звука.

— Тщ! — вскинулся Ларт, уловив какие-то шаги. Они приближались и вскоре двое оставшихся предателей показались у края пещеры. Они тащили еще кого-то, избитого и окровавленного. Пленник слабо шевелил ногами, поэтому его больше волокли, не отнимая от шеи короткий костяной нож.

— Сдавайтесь, иначе мы убьем заложника! — провозгласил один из предателей. Значит, для этого они бежали куда-то в неизвестность? Рехи поразился их глупости. Ларт изменился в лице, потому что озлобленность сменилась неописуемым презрением. Он небрежно бросил:

— И убивайте, мы его не знаем.

— Не знаете? — с вызовом отозвались враги, прижимая нож к шее пленника настолько плотно, что пошла кровь. Он слабо пошевелился и приоткрыл глаза, скрытые бурыми патлами окровавленных волос.