По течению (СИ) - "Сумеречный Эльф" - Страница 25

— Эй-эй, словечками Вааса тут не разбрасывайся. Он это не любит, знаешь ли, — как будто испытав суеверный ужас, оглянулся Кость, а потом приосанился, всем видом стараясь показать, что он — важная персона. — Я тебя типа крышую! Сделаю вид, что не видел!

— ***! Кость! Отвянь от этого ***! — окликнул кто-то парня и тот, криво усмехнувшись, отстал, чему Гип удивился, но задумываться не стал, опасливо прикрыв свою добычу краем выцветшей красной майки. Значит, его проникновение на склад являлось доморощенным представлением, «секретом Полишинеля».

Одно хорошо — доктор больше пока не опасался за свою жизнь. Он старался забыть о своей уязвленной гордости, о том, как комично выглядел весь его образ картонного героя. Поэтому поспешил к Салли, которая выглядывала с порога постройки, что служила штабом, а ныне кухней, как всегда испуганно наблюдая, словно мышь из норы в доме, где сто котов.

— Здорово ты его осадил! — улыбнулась девушка, подходя к Бену, восхищенно глядя на него, наивно.

— Вот! Возьми, — доктор протянул, как гостинец маленькому ребенку, сапоги, добытые ценой множества убитых нервных клеток.

Девушка оглянулась на нескольких женщин, которые сверлили ее потухшими взглядами, видимо, в них вскипало еще больше ненависти к «личной вещи», у которой теперь, оказывается, появился второй покровитель. Бен испугался, не оказал ли он «медвежью услугу», так открыто отдав то, в чем нуждалась Салли. Слишком уж много народу видели это.

Не успела девушка надеть поношенную измятую обновку, которая напоминала по всем признакам знаменитую картину Ван Гога, как из-за забора аванпоста донесся рев мотора армейского джипа.

Все, как по команде, подняли головы. Салли вытянулась, точно оловянный солдатик или суслик, не завязав оборванные шнурки. У всех в головах, очевидно, мелькнул вопрос, кто прибывает. Ваас?

Воздух скрипел, наливаясь внезапным молчанием, только пыль разносилась, отрываясь от колес. На зубах вязло ожидание, тело хотело двигаться, чтобы отвлечься от этого момента замирания. Поэтому кто-то резко начал толочь пяткой песок, кто-то жевать сигарету, а Салли просто выставила вперед дрожавшие руки. Ждала ли она возвращения Вааса? Или ужасалась этому событию? Вряд ли сумела бы дать однозначный ответ.

Но на аванпост приехал не главарь, даже из его «свиты» никого не показалось, отчего многие оказались сбиты с толку, как будто все ожидали, что за те два дня без информации случится нечто глобальное. Особенное напряжение от неопределенности витало, конечно, вокруг Бенджамина и Салли. Доктор решил, что если прибывшие объявят о смерти главаря и смене власти, то он, пользуясь общим замешательством, сгребет в охапку девушку и потащит ее через джунгли. Куда угодно! Хоть на верную смерть.

Мнения Салли он как-то не спрашивал. Губы ее дрожали, она нервно покусывала нижнюю, то складывая ладони, то взмахивая ими, как птица с подрубленными крыльями.

Джип въехал на центр, развернулся. Водитель перекинулся парой фраз с командиром аванпоста, который вскоре потерял весь интерес к прибывшим. Махнул рукой и отправился по своим делам. Пират за рулем джипа остановил взгляд на Бенджамине, обращаясь теперь к нему с нескрываемой радостью в голосе, будто отправляясь на праздник:

— Док, залезай. Салиман тоже захвати. Кто из них тут Салиман?

— Зачем, собственно, вам Салли? — выпрямившись, подошел чуть ближе Бен, но, словно неприрученный зверь, держался на расстоянии, все еще не зная наверняка, что за новости принес гонец. Вполне вероятно, что уже произошла смена власти, хотя никаких внешних признаков это не выдавало. Но следующая недовольная реплика пирата развеяла все сомнения:

— Приказ Вааса доставить вас обоих в форт. Заткнись и лезь.

— Но Вааса с тобой нет, как я должен верить? — все еще упирался доктор, уже больше для того, чтобы позлить, чтобы выплеснуть хоть куда-то свое разочарование, хотя он не мог точно сказать, почему вообще решил, что главаря непременно убьют в этой на вид внезапной вылазке.

— ***! Ну ок! — процедил сквозь зубы пират, доставая рацию, находя канал и говоря. — Прием! Ваас… Тут у нас недоверчивый завелся. Говорят, что я, мол, не от тебя приехал.

Вылетевшую из рации бранную тираду, перемешанную с испанскими словами, Бен не спутал бы ни с чем, да и подделать ее никто не мог, так что пришлось поверить и нехотя загружаться в кузов. А они ведь уже почти решили, что главаря больше нет. Но оказалось, что он даже лично в перестрелках не участвовал, судя по разговорам водителя и пирата на месте пассажира. Теперь под контролем пиратов находились все аванпосты, все части острова за исключением храма Цитры и маленькой деревни ракьят, за два дня они нанесли сокрушительный удар по оставшимся позициям врагов, смели их, словно лавина, поток сели. Видимо, оставалось только готовить одно большое надгробие для остатков племени, отчего сердце Бена тоскливо сжалось. Но какая-то гадкая эгоистическая часть обрадовалась, ожидая прекращения противостояния. Надоело каждый раз вздрагивать от страха при звуке автоматных очередей, да еще от диверсий и проникновения лазутчиков.

Зато Салли побледнела, сойдя с низкого крыльца, точно ее вели на казнь. Бенджамин не сразу заметил это, спокойно запрыгивая в машину и помогая взобраться Салли. Только в дороге, глядя на безмолвную девочку, Бен стал догадываться, что их везут именно на «праздник» в пиратский форт, который устраивался по случаю победы. Может, еще предстояло несколько столкновений, но сопротивление ракьят на вид было сломлено.

— А я для чего понадобился? Есть раненые? — громко спрашивал пассажира Бенджамин, перелезая к нему поближе вдоль кузова с двумя лавками вдоль бортов, через которые можно было упасть при резком повороте автомобиля, поэтому пассажиры крепко держались, за что удавалось.

— Не, там, где мы были, ближе было до Доктора Э. Он всех починил, — оптимистично отозвался пират, беспричинно скаля зубы, снимая самодовольно красный шарф со смуглого лица индонезийца.

Бен от таких слов только порадовался за коллегу, за то, какой он разносторонний человек, несмотря на свое пристрастие к грибам, но Салли почему-то сделалась белее мела, умоляюще глядя на друга, тоскливо и жутко — через борт на дорогу, стелившуюся пыльной змеей. Настроение безысходности передавалось доктору. Его тоже начинала охватывать, казалось бы, беспричинная тревога, но оба знали, что если Салли везут прямиком к главарю, то ничего хорошего не остается ждать.

Оставшуюся часть пути на север вдоль восточного побережья все провели в молчании, только по правую руку волны плескались о песок, вынося ветки и водоросли, да крупные крабы воздевали к небу клешни.

***

Чтобы добраться до форта, пришлось пересесть на небольшую моторную лодку, так как сооружение скрывалось за деревьями на островке, который был отделен от остального острова нешироким проливом. Чем именно раньше являлось это сооружение, Бен установить не сумел. С одной стороны первой бросалась в глаза огромная бурая от ржавчины вышка, более всего похожая на элеватор. С другой — вокруг всех строений возвышалась массивная бетонная стена с колючей проволокой, которая встречается обычно возле правительственных секретных объектов. И несмотря на наркомански пестрые граффити, покрывавшие ее серость, было видно, что построена она задолго до прибытия пиратов, которые удачно приспособили ее под свои нужды.

Возле железных ворот бродили тяжеловооруженные охранники с ручными пулеметами. В эту элиту, наверное, мечтал попасть каждый дураковатый «Кость» с аванпоста. Доносился хрипловатый лай сторожевых собак, огромных, мускулистых, непохожих на тощих облезлых динго, которые сновали по Рук Айленду, сбиваясь в волчьи стаи. Но все преграды расступились, когда прибыли Бен и Салли в сопровождении пиратов. Их не считали чужаками. Но кому от этого легче?

Салли шла впереди доктора, ступая, как деревянный человечек, как механическая кукла с неотработанным механизмом, но точно неведомая сила тащила ее вперед, накинув незримую петлю на шею, будто паук сматывал нить, продвигаясь по сетям к увязшей в них жертве.