Дети, которые хотят умереть (СИ) - Гаd Григорий - Страница 44

2

— Я слышал, у вас сейчас встреча с директором, — сказал Буглак. — По поводу?

— По вопросу Сингенина-кун, — сказал Чушкин.

— Какому нахер еще вопросу! — взревел Буглак. — По этому никчемышу нет никакого вопроса. Разворачивайтесь и мухой возвращайтесь в класс!

Чушкин опустил глаза и слабо улыбнулся. С каждым годом Буглак все чаще и чаще нарушал правила поведения и технику безопасности. Становилось опасно. Нахер, мухой — в этих стенах так говорить нельзя. Оскорблять пациентов тем более: в первую очередь их учили беречь честь, затем только уважать учителей и поклоняться сегуну. Иначе опозоренные пациенты бы не убивали себя. Но завуч точно жаждал, чтоб его прирезали.

— Сингенин-кун ведет себя иначе, чем другие пац… ученики, — сказал Чушкин. — Он сказал такое, что можно подумать, что патологии нет…

— Дурная мысль, — сказал Буглак и закрыл глаза рукой. — Дурная, очень дурная мысль. Вы сходите с ума. Да, вы спеклись. После стольких лет работы, допустив эту мысль, вы сбрендили. Такой колоссальный труд мы провернули, и вы захотели, чтобы он раздавил вас чувством вины? По-другому и нельзя, раз вы подумали, дурной мыслью и удавитесь.

— Нет-нет-нет, — запричитал Чушкин, — я сказал: можно подумать. Глупый оборот речи! Конечно, я так не думаю! Не волнуйтесь, сенсей. Просто не стоит ли нам разобраться со странным случаем?

— Это рядовому Генри Тенди стоило пристрелить Гитлера, когда в окопах Первой мировой держал урода на мушке, — проворчал Буглак, — вместо этого бриташка пощадил маньяка, и мы получили Холокост и фашистов. А вот Брут верно с Цезарем разделался.

— Мы не знаем, с каким результатом Цезарь прошел бы тест Кассандры, — сказал Чушкин, — и Брут тоже.

Буглак подался вперед, нависая над Чушкиным.

— Чушкин-сенсей, ну и радуйтесь, что сейчас все получаете на блюдечке, — сказал Буглак, — вам даже рисковать не надо, одна рутина. Вот Шарлотте Конде так не повезло. Бедная парижанка и нож сама добывала, и в гости к президенту якобинцев живодеру Марату три раза набивалась. Говорят, в день якобинцы расстреливали до пятисот человек. Слышите, в день! Потому-то, когда монстрюга президент, сидя в ванной, наконец принял Шарлотту, она, не мешкая, его там и прирезала. Девушку еще казнили за доброе дело. Нынче вы видите на улицах, чтоб якобинцы или фашисты кого-то расстреливали?

Чушкин покачал головой. Учитель смотрел на крысу, что скреблась за спиной завуча. Крыса ползла открыто и не торопясь. Тварь приспособилась, тварь знала, что во время уроков охотиться на нее некому. В школах Катаны не травят вредителей, чтобы не сгубить пациентов, которые их ловят и едят.

— Так не суйтесь под гильотину дурной мысли! — сказал Буглак. — Вернитесь в класс, забудьте, что вам причудилось. Работайте!

Крыса лизала пол в углу. Трупы и кровь убрали, но запах пропитал бетон.

— Как же тут воняет кровью! — вдруг сказал Чушкин. — А ведь я тоже болел паразитами мозга, вы знали?

— Нет, — сказал Буглак, — тоже? Кто еще?

— Да так, никто. Вечерами я ходил в группу поддержки «Преодолей себя!» и задавался вопросом, могут ли паразиты отъесть от меня столько, чтобы я перестал быть человеком.

Буглак зевнул.

— Кем же вы бы тогда стали?

— Зомби, — сказал Чушкин и снова посмотрел на крысу, — или хуже.

Буглак зевал, зевал, зевал, но не уходил. Его огромное сальное тело загораживало дверь к лестнице для учителей.

Чушкин развернулся и скрылся за углом коридора. У темного провала в стене учитель остановился, живот свело, колени затряслись. Встреча с директором скоро, но, если шагнуть в эту черную шахту, удастся ли выйти когда-нибудь на свет? Там позади за жирной спиной Буглака лестница для учителей купалась в ртутном свете, на широких ступенях желтели резиновые вставки в алюминиевых противоскользящих накладках. А в этой темноте точно кишат клубки ксеноморфов. Только ступи в ночь, и нога провалится в глотку охочей Королевы Чужих. Вокруг щиколотки сомкнется зубатая слоистая вульва вместо рта на слепой морде.

Сандалия Чушкина шаркнула по темному полу. Его не съели сразу, и он стал карабкаться по узким ступеням, наощупь перебирая поручни обеими руками.

Пальцы скользили по пластмассе перил, стертой сотней рук. Сердце быстро колотило по ребрам, толкало к проему света вверху. Чтобы не думать о темноте, о том, что в ней ты заглядываешь внутрь себя.

И видишь еще больший мрак.

Задача № 13:

«Ваш несовершеннолетний сын достает из рюкзака ружье, снимает предохранитель и целится в толпу людей у автобусной остановки.

У вашего сына положительный результат по тесту системы Кассандры.

Спасти людей вы можете, только если убьете вашего сына.

Вопрос: Убьете вы вашего сына?

Правильный ответ: …»

Если вы уже посчитали количество жертв и сейчас решаете исходя из арифметической разницы числа трупов, кому жить и умереть, сожалею — вы не человек.

Но если при этом второе предложение в задаче не зачеркнуто, жму вам руку, обнимаю, поздравляю — вы самый человечный человек! Человечище!

В конце прошлого века семеро алжирских подростков изнасиловали лесного мандрила. Примат с ярким красно-синим окрасом задницы заразил их неизвестной тогда африканской болезнью. Первый симптом — сухой кашель. Второй — геморрагическая сыпь. Третий — рвота. Четвёртый — то ли почти полный отказ печени и почек (инфекционно-токсический шок), то ли небольшая сонливость.

Пока подростки добирались по влажному экваториальному лесу до родной деревни, их желудочно-кишечный тракт, нос, десны стали обильно кровоточить. Мозговые ткани ускоренно деградировали, разлагаясь в губчатую массу. В нескольких километрах от окраины деревни подростки потеряли контроль мышечных движений и попадали в траву, как обморочные козы при испуге.

Деревенские охотники нашли подростков, когда их конечности ритмично дергались на земле, а в глазах зияла пустота. Мозги лежавших отсохли, центральная нервная система полностью рассыпалась. Это были уже не люди, а их копии навроде черных пластиковых манекенов. Или японских силиконовых секс-кукол модели «dark_boy». Ради настоящих людей там их нужно было и оставить. Но охотники отнесли копии людей в деревню.

И через неделю вся деревня ритмично дергала конечностями и смотрела на жаркое алжирское солнце пустыми глазами.

Вместо семи дерганых кукол погибли три тысячи людей.

Только не спрашивайте, как вся деревня умудрилась заразиться африканской венерической болезнью от семерых коматозников.

Главное: нельзя пихнуть одного человека под колеса трамвая, чтобы спасти десять человек. Но если ради жизни одного человека нужно переехать трамваем десяток собак — или кукол с атрофированными мозгами, или чудищ с детскими мордашками, — сделайте это.

Ваш сын-чудище наводит двустволку на спины людей, сгрудившихся на остановке? Ради всего святого, будьте гуманны! Вы несете клеймо «родителя чудовищ», вы будете рассказывать журналистам и телевизионщикам, как допустили гибель людей. Вы будете сталкиваться взглядами с родственниками убитых. Ради бога, убейте выродка прежде!

Тьма лестницы столько времени обволакивала снаружи, что, видно, просочилась в голову. Завились червивые мысли. Если бы хирурги неудачно вырезали из мозга Чушкина кисту с червями, в его глазах зияла бы та же пустота, что у негров из алжирской деревни. Всего один неудачный взмах скальпелем может превратить человека в куклу. Как, впрочем, и в труп.

Четвертый этаж объял учителя серым светом. Сквозь душный аромат зеленого яблока и уколы в боку Чушкин пер по коридору. Когда его рука потянулась постучать в кабинет директора, уставшее грузное тело чуть не рухнуло следом в открытую дверь.

— Заходите!

Учитель ввалился в кабинет. Плоская глыба из непрозрачного стекла почти доставала углами обеих стен справа и слева от окна. Директор восседал за столом, как сиреневый морж на грязном леднике. Баюнов быстро указал на стул у двери, поднес указательный палец к губам и повернулся к монитору компьютера.