Дети, которые хотят умереть (СИ) - Гаd Григорий - Страница 53

— Так странно, — сказала наложница. — Я никогда не мылась прежде брата.

Она распахнула кимоно.

Под ним открылось ослепительно белоснежное тело. Белое и голое, как обнаженный клинок. Голое, нежное и совсем рядом. И его очень даже можно было.

Нижняя челюсть Андрея отвисла чуть ли не до пупа, торчавшего в прорехе кимоно.

Внутренняя клетка зашаталась, железные прутья затрещали и посыпались одна за другой. Передние лапы волка перешагнули порог клетки.

Золотые плечи Риты сбросили кимоно и стали белоснежно-голыми. Она выпрямилась, статная и слабая, как молодое дерево. Округлые грудки, раз в десять меньше молочных гор Сомовой, уставились розовыми пуговками вверх. Нежный воинственный лисенок.

Пульс Андрея поскакал галопом к демонам, ребра затрещали от бешеных ударов сердца.

Волк взял пастью ширму перед клеткой и отбросил ее прочь. Лапы зверя ступили в комнату с бадьей и рисунками. Длинные когти зацокали по бетонному полу. Волк приблизился к Андрею, заглянул ему в открытый рот, проследил за взглядом человека.

Кимоно золотой мантией ниспадало сзади Риты, свисая с ее локтей. Только согнутые руки оставались в кимоно.

Задние лапы волка подломились, зверь сел подле человека. Огромная пасть распахнулась, длинный красный язык выпрыгнул наружу. Красные свирепые глаза, как и синие, уставились в горячий треугольник, в котором соединялись Ритины ноги. Там мягкий пушок на небольшом бугорке светился капельками осевшего пара.

Кимоно Риты упало на пол, и наложница залезла в бадью. Из глаза Андрея потекла жгучая, как гнев сенсея, слеза. Сейчас Рита сядет, и ржавый железный панцирь скроет изгиб молочной талии, вода поглотит животный запах грудей и горячего треугольника. Волк заскулил. Андрей утер рукавом слезу.

Рита сказала:

— Господин, а я такая же красивая, как румяная сакура в том стихе? Такая же красивая, чтобы быть чей-то целью? Настолько красивая, чтобы кто-то жил ради меня?!

Нижняя челюсть Андрея обратно не поднималась, поэтому он только кивнул. Волк кивнул следом.

Рита сказала:

— А я достаточно красивая, чтобы кто-то умер ради меня?

Андрей кивнул, волк тоже.

— Господин, а ты? Ты бы умер ради меня?

Андрей с волком кивнули. Рита улыбнулась. Раз подтвердил, теперь это будет правдой, даже если до этого было не так. Самурай ведь не врет.

Рита села в воду. Лицо ее порозовело от жара и горячо засияло в бледных сгустках пара.

— Господин, раз ты даже умереть ради меня готов, можешь намылить мне спину? А?

Андрей с волком кивнули. Какое-то время они сидели недвижно, пока волк не боднул головой Андрея в плечо. Рот восьмиклассника захлопнулся, Андрей поднялся. Рита тоже встала, подала ему мыло. Но спиной не повернулась.

Теперь ее напаренная розовая кожа пахла только влагой. Мокрые пуговки грудей так скукожились, что Андрею стало их жалко. В этом мире жестоких иллюзий с наложницами все так: либо они покорно кукожатся и терпят, либо их тела ломают и выбрасывают.

Рита сомкнула ноги так плотно, что ее светлый пушок на треугольнике почти исчез. Она сказала:

— Давай же сам раздвинь мои колени. Я знаю, что господин хочет. Давай зарой пальцы вглубь моих теплых ножен. Ты знаешь, что я знаю, что ты хочешь.

В этом мире самоубийц под маской школы либо наложницы угождают своим господам, либо их дерут на мясо.

Рита закричала:

— Почему на твоих глазах снова слезы? — Она кричала. — Сколько можно? Прекрати реветь как девчонка и ударь меня наконец!

В этом мире ненадолго задержится наложница, не способная угодить господину.

Рита кричала:

— Или ты хочешь, чтоб я тебя ударила? Тебе нравится, когда тебя самого дерут и избивают? Когда самого смешивают с грязью?

И наложнице точно конец, если она забудет свое место. Если она вконец оборзеет.

Крик Риты оборвался на середине.

— Прости, мой господин, — сказала Рита, — конечно же, тебе нравится самому все делать. И бить, и драть, и втаптывать других в дерьмо.

Андрей растерянно показал Рите мыло.

Наложница выхватила мыло у Андрея и бросила его прочь, едва не попав по длинному носу волка. Рита положила руку Андрея себе на грудь, стиснула его изодранные пальцы вокруг плотного шарика. Медленно отпустила.

— Не сдерживайся, — прошептала Рита. Когтистая лапа волка вдруг вцепилась сверху в пальцы Андрея и не позволила отпустить тугой шарик, который бы давно треснул по швам от переполнявшей его скрытой энергии, будь у него эти швы.

Рита потянула вторую руку Андрея себе между ног, воткнула его порезанные пальцы во влажный шелковистый пушок и бархатную кожу.

— Покажи, какое ты бесчеловечное чудовище, — шепнула Рита. Волк второй черной лапой надавил на горячий треугольник Риты. Сквозь кисть Андрея. Сквозь его покрытые засохшей красной коркой пальцы. Рита застонала.

— Да-да-да-да, — зашептала Рита, и голос ее с каждым новым «да» становился глубже. Она схватила Андрея за волосы.

— Да… Не жалей… Да, — прошептала Рита и горько улыбнулась. — Не жалей меня… Как не жалел моего брата.

Она притянула лицо Андрея себе к плечу, ее мокрая тонкая ключица ткнулась ему в зубы. Мягкая кожа пахла только чистотой, только влагой.

Да, в самом деле, ее брат. Где он? Я с ним знаком?

Волчья морда приблизилась к лицу Андрея. Алая пасть зверя распахнулась, и нёбо с десятком острых кинжалов нависло над белым девичьим плечом. Сверху над ухом постанывала Рита.

Теперь от чистой кожи вовсю понесло цветущими ландышами. В комнате не пахло ничем, кроме мыла и воды, а внутри головы Андрея смердела страшная вонь химических цветов. Потому что внутри брата Риты тоже сейчас цвели драные ландыши.

Волк лизнул красным языком плечо Риты, она вздрогнула и застонала громче. Все трое почти боролись друг с другом. Трое — это Андрей, Рита и волк.

— Ни за что, — сказал Андрей, — пока я тебе должен.

Он вырвал руку из когтей волка и толкнул Риту. Вскрикнув наложница плюхнулась в бадью. Бело-розовое тело ее окунулось в воду. Голые ноги задрались выше головы.

— Ты все-таки ударил меня? — сказала Рита.

— Ты все-таки ударил ее? — сказал волк.

Цветущими ландышами больше не воняло.

Андрей сказал: «Амурова-сан, прости. На тебе сидело что-то черное и большое».

— Муха? — спросила Рита.

Молча Андрей дернул морду зверя к себе и захлопнул обеими руками алую пасть. Волк зарычал сквозь сжатые клыки.

Андрей сказал: «Убирайся с глаз моих». Затем швырнул черное мохнатое тело в кучу железных обломков внутренней клетки. Новые толстые прутья вмиг выросли из земли и плотно окружили волка. Из остатков водяных паров соткалась серая ширма, закрыв клетку.

Слипшиеся медные пряди накрыли Рите пол-лица, наложница сдула их с глаз. Она сказала:

— Ты сказал: должен? Но это я должна моему господину. О, я должна тебе столь много!

— Пока Амурова-сан не отслужит мне, я должен защищать ее. Затем мы с тобой сразимся, и один из нас пробудится, — ответил Андрей. — Помойся сама, пока постою в коридоре.

И он отвернулся от нагого тела. Зашагал к двери, потому что был слаб. Интересно, промокают ли воробьиные перья под дождем, спасают от морозов? А от знойного солнца? Быстро привыкаешь клевать жуков и червей?

2

Запах фальшивой морской свежести грыз Рите горло. Она слила воду из бадьи в кабину моетжопника и повернулась к писельнику. Наложница задрала полы кимоно, голые белоснежные ягодицы опустилась на холодную сидушку. В коридоре все еще сторожил господин. Можно было не опасаться, что громкие пук-пук Риты привлекут посторонних в туалет.

Из разбитого зеркала над умывальником улыбался брат. Ее преследователь, ее мучитель, ее владетель, как всегда, пылал пылким пылом рыжего демона.

Рита писала, сидя пред братом. Ее ноги были разведены широко в стороны, она задрала кимоно выше пупка. Брат увидел ее от бедер до лодыжек полностью голой. Голыми брат с сестрой спали в объятиях друг друга под раскрытыми окнами. Голыми из материнской утробы вместе вылезли два маленьких рыжих чуда.