Одиночество тоже компания (СИ) - Панина Валерия - Страница 29

  - Ты надеешься, что она к тебе вернется? - я спросила больше из любопытства, чем от искреннего интереса.

  - Уверен, Маша. Это все пройдет, перебесится. Не хочу, чтобы она старела в одиночестве, а так и будет, сделай она такую глупость.

  Но папа ошибся. В сентябре мама легла в клинику делать очередную операцию, и не в ту, в которой работал давно ведущий ее хирург. Он категорически отказался оперировать, убеждал маму, что с ее сердцем еще один наркоз может быть смертельным. Мама пошла в другую, где за деньги готовы были на все, что закажет клиент, даже ему во вред. Она умерла на операционном столе.

  Саша привез меня в Дубну вечером, накануне похорон. В пустом траурном зале нас встретил только профессионально скорбящий служащий. Я подошла к маме, крепко сжимая Сашину руку. Она лежала с закрытым лицом, и я подняла покрывало. Толстый слой грима, привычное холодно-равнодушное выражение, но и обиду, и растерянность читала я... И мне стало невыносимо жаль маму - женщину, не умевшую любить, не нуждавшуюся с моей любви, несчастливую... И жаль, что ничего уже не будет - не поймем друг друга, не сблизимся, даже голос ее я не услышу никогда...

  - Прости, мамочка, - прошептала я, касаясь холодной руки. - Я люблю тебя, мам, - шептала я, задыхаясь от невыплаканных слез. - Прости...

  В глазах потемнело, голова закружилась. Ноги не удержали, и я не упала только потому, что Саша меня держал. Пришла в себя в соседней комнате, на руках у мужа, от резкого запаха нашатыря. Отвела ампулу, что держал работник бюро, прошептала: 'Хватит'.

  - Маша, давай 'скорую' вызовем? - расстроенный Сашка поднял меня поудобнее.

  - Нет, давай к папе. Мне лучше уже.

  Донес меня до машины, осторожно поставил, придерживая, пока открывал дверь, усадил.

  - Может, все же в больницу? - спросил, включая зажигание.

  - Нет. Нормально. Катя дала что-то, сейчас приедем, найду и выпью. Ты не беспокойся, Саш. Правда, все прошло уже.

  Дома Саша проводил меня в душ, заварил слабого чая, добавил несколько ложек сахара, и я, допив чашку, окончательно пришла в себя.

  - Ляжешь?

  - Давай посидим. Папу надо дождаться.

  - Маша, не обижайся, но на кладбище я тебя не пущу.

  - Я не пойду, Сашуль. Сходим проводить, я даже из машины не выйду.

  Пришел папа, мы посидели в темноте, молчали, перебрасывались ничего не значащими фразами. Горько было, что у нас, отца и дочери, даже теперь не было чего-то общего, даже горя.

  - Марина прилетит завтра утром.

  Я покивала. Марина - папина сестра, но мы не общались с ней с бабушкиных похорон восемь лет назад, если не считать смс к праздникам. Да и раньше также, причем здесь похороны.

  - Мы спать пойдем, пап.

  - Хорошо, отдыхайте. Ты береги себя, дочь, - неловко поцеловал меня в щеку.

  Утром он ушел рано, а я лежала, смотрела, как Саша ходит по квартире, рассматривает немногочисленные фотографии, вещи.

  - Маша, - начал неуверенно. - Тебя нет здесь.

  - Да, - я поняла, о чем он. - Меня давно здесь нет.

  Я все же подошла к могиле, когда все разошлись. Положила букет с черной лентой к кресту с простой табличкой. Шаталина Вероника Дмитриевна, две даты. Между ними - жизнь.

  - Саша, зайдем в церковь, и поедем домой, хорошо? Папе я позвоню сейчас, предупрежу, что на поминках нас не будет.

  - Плохо себя чувствуешь? - забеспокоился муж.

  - Нет, но я не хочу. С ней я попрощалась, папа поймет, для остальных причина у меня уважительная. Да и какая разница...

  - Мария Всеволодовна, отчет подпишите? - в кабинет заглянул Сергей Корунов. - Я поправил, как вы сказали.

  - Давай посмотрю, - я положила сравнительные таблицы, кряхтя, слезла с дивана, перешла за рабочий стол.

  Диван в офис привез муж, чтобы у меня спина отдыхала и ноги не отекали. Очень удобно, правильно Уинстон Черчилль сказал - не сиди, если можешь лежать. Подписала отчет, проверила почту, ответила на пару писем, пометила совещание в ежедневнике. На приставке мягко поблескивали игрушки на елке. Правильно, скоро новый год, и да, я должна быть в декрете. Но я работаю. Не полный день, иногда четыре часа, иногда шесть, по самочувствию. Что мне дома-то делать? Во всех смыслах - нечего. Саша готовит, убирает, гладит. Купил посудомойку, загружает и разгружает ее тоже сам. Он работает, девочки работают, что мне - телевизор смотреть и в интернете залипнуть? Лучше уж любимым делом заниматься. Полежу на диване своем часа два - выйду погулять, у нас кругом парк и свежий воздух. Вернусь, поруковожу - обед, пока в столовую иду - опять прогулка. Еще пара часов и пешком домой, медленно-медленно, медитативно даже. Иногда, по погодным условиям, беру такси или меня подвозят парни из отдела. Дома на скандал не нарываюсь, готовить не пробую. Дремлю или читаю, пока Саша не придет. Ужинаем, опять прогулка или в гости на полчаса. Так колобком и докачусь до родов. На новый год ничего не планируем - у меня срок первого января рожать. Вообще, хочу умудриться и родить тридцать первого. Не знаю почему, такой у меня беременный бзик. Вообще, наверное, беременность штука не плохая. Конечно, сначала тошнит, потом изжога мучает, толстая и неповоротливая становишься, а еще плаксивая и раздражительная, но терпеть можно. Самое плохое - у меня спина очень болит. Но и тут есть средство, меня Катя с Милой научили. Становишься на колени на ковре, опираешься на локти и спина прекрасно расслабляется. Ребенок плавает себе, как в аквариуме, не пинается. Всем хорошо. Пока срок был поменьше, моя гимнастика заканчивалась сексом каждый раз, когда Сашке случалось быть дома, потому что заводила нас обоих до звезд в глазах. Одно время муж решил, что брачные игры мне вредны, и уговоры, что мне самой хочется, не помогали. Так только так и спасалась, физкультурой.

  Муж звонит, легок на помине.

  - Привет!

  - Привет, Маруська. Выходи, я приехал. Сегодня ветрено, пешком замерзнешь.

  - Рано ты, - я посмотрела на часы, выключила компьютер.

  - В отпуск ушел. И ты, кстати, тоже, с завтрашнего дня. Попрощайся там со всеми, теперь долго не увидитесь.

  Вот так. Без предупреждения, без пары дней дела сдать. Ладно, что ж делать, муж - глава семьи.

  - Адьян, - позвала я. Продолжила, когда заместитель зашел, присел напротив. - Завтра приду на часок, окончательно все тебе передам по административной части. Спецчасть Марк Нетесин обещал курировать, ну и я помогу на первых порах, так что звоните и ты, и Клим с Эвелиной, не стесняйтесь. Хорошо?

  - Иди уже, Мария Всеволодовна, - насмешливо ответил Лиджиев. - В декрет. Тебе рожать завтра, а ты все про работу. Постараемся продержаться, не развалим отдел за полтора года.

  И я ушла. С легким сердцем.

  Собираться в роддом я стала утром тридцатого. Чтобы чуть что - так в полной готовности, как солдат по тревоге. Сумку уложила, голову помыла, и все, делать больше нечего, только бояться.

  - Саш, а мы еще подарки на новый год не покупали, - поделилась я с мужем заботой. - Я хотела всем Серебро и Русановым купить.

  - Давай купим, - согласился Саша. - Все равно я в продуктовый хотел ехать.

  - У нас нормальные не найдешь, - объяснила я мужу. - А хочется с душой выбрать.

  - Ладно, Марусь. Напиши список, я в Ногинск съезжу.

  - Я с тобой поеду, Сашуль. Я дома одна исстрадаюсь, а тут полчаса езды всего по хорошей дороге. Утро, в сторону области вообще потока нет...

  Ныла минут пятнадцать, пока не сдался. День и правда хороший - в меру морозный, солнечный, праздничный просто. Выехали в начале одиннадцатого, у меня настроение подскочило, как давление у бабки, я даже запела.

  - Раз морозною зимой

   По тропинке лесной

   В теплой шубе меховой

   Шел медведь к себе домой...

  - Слушай, я эту песенку с детства не слышал, - восхитился моими вокальными талантами Сашка.