Асы шпионажа - Даллес Аллен - Страница 73

• Предыдущая
• 73/93
• Следующая

Говоря это, он указал на генералов Смита и Джока Уайтли, англичанина, также бывшего начальника оперативного отдела. Оба согласно кивнули.

Тогда ему задали вопрос:

– Почему вы оставили без внимания предупреждения Стронга?

Балл ответил:

– Потому что мы думали: наше мнение совпадает с мнением немецкого генерального штаба, а именно – не в их, мол, интересах предпринимать подобную затею. Немцы располагались на зимних квартирах и находились в гораздо лучших условиях, нежели наши войска. Для них было бы целесообразнее затянуть войну. Тогда они могли бы надеяться на более благоприятный исход.

По всей видимости, так и замышлялось. Но мы не учли того обстоятельства, что после неудачной попытки покушения на него в июле 1944 года Гитлер взял на себя функции главнокомандующего и стал принимать решения единолично, считая мнение своего генерального штаба несущественным. Странно, что верховное командование союзными войсками в Европе не приняло во внимание его безрассудство. К слову сказать, многие немецкие генералы тоже не знали, что суть проблемы заключалась именно в этом.

Во время ведения военных действий каждая разведывательная служба старается приложить максимум усилий, чтобы работать эффективнее, поэтому и применяет самые разнообразные методы, в том числе и жесткие. В мирное время положение резко меняется. И одна из причин этого – боязнь возмездия. Ведь если кого-то ударить, можно предположить, что он нанесет ответный удар. К тому же секретные службы соблюдают по отношению друг к другу определенный такт, вопреки измышлениям некоторых писателей.

Но из этого правила имеются, конечно, исключения. Советская сторона и в мирное время может проявить жесткость, если объектом ее мести является, например, сбежавший сотрудник секретной службы. Или человек, который относится по политическим убеждениям к другому лагерю и старается выступать против существующего режима. При этом не столь существенно, как далеко он находится от родной стороны. В советской секретной службе имеется специальный отдел, функция которого – заниматься разборками с такими людьми (их либо устраняют, либо похищают). Любителями такие дела не делаются! Подобные операции тщательно планируют – как с применением оружия, так и средств, которые почти не оставляют следов. Основательно продумываются пути отхода убийцы, также, как правило, не оставляющего следов, за исключением одного-двух трупов. И это совершается с одной целью – запугать лиц, занимающихся антисоветской деятельностью.

Вальтер Шелленберг73, из мемуаров которого взят этот отрывок, являлся руководителем зарубежного отдела секретной службы нацистов – организации, не имевшей ничего общего со старейшей разведывательной службой вермахта – абвером.

Описываемый в нем случай, происходивший в октябре-ноябре 1939 года в Голландии, был инсценирован, по признанию самого Шелленберга, в связи с тем, что Гитлер думал, будто бы за попыткой недавнего покушения на него стояла английская секретная служба. Гитлер полагал: если немцам удастся похитить двух британских офицеров разведки и допросить их, то будет установлена правда о подготовке покушения и вскрыты английские планы.

В предшествующий период времени Шелленберг имел контакт с английскими разведчиками, но он носил совершенно иной характер. В определенном смысле речь шла о комбинированной операции немцев с целью внедрения в английскую разведку и одновременно – ввести англичан в заблуждение. Англичане думали, что им удалось связаться с представителями антинацистского подпольного движения в Германии, на самом же деле это были Шелленберг и его люди, которые играли эту роль. По всей видимости, немцы к тому же намеревались выяснить политические намерения Англии на высшем уровне.

В течение уже нескольких лет в Ниндерландах работал немецкий тайный агент Ф-479, эмигрант, который вскоре после того, как переселился туда, предложил свои услуги немецкой разведке. Ему удалось установить контакт с английской секретной службой и начать передавать ей дезинформационный материал. Особый интерес англичан вызвали сообщения о наличии в вермахте оппозиционной группы офицеров.

Вместе с тем Ф-479 наладил хорошие отношения и со вторым бюро (секретной службой Франции). После начала войны он доложил, что английская секретная служба особо интересуется возможностью установить контакт с немецкой оппозиционной группой, которая якобы намеревалась устранить Гитлера. Эта игра зашла настолько далеко, что англичане готовы были переговорить лично с одним из руководителей оппозиции.

Просмотрев всю собранную по этому вопросу информацию, Гейдрих распорядился игру не прерывать. Я предложил свою кандидатуру – поехать в Голландию на встречу с представителями британской секретной службы в качестве капитана вермахта Шеммеля, работающего в транспортном отделе верховного главнокомандования. Фамилия Шеммель не была выдуманной, поскольку такой офицер существовал в действительности и работал в названном отделе, хотя, естественно, не имел ни малейшего представления о своем двойнике. В целях безопасности Гейдрих отослал его в длительную командировку в восточные районы.

Мне было ясно, что эта игра затрагивала интересы высокой политики и вызывала пристальное внимание Лондона. Нельзя было допустить ни одной ошибки, дабы не вызвать у англичан подозрения. Поэтому я попросил подготовить для меня мельчайшие подробности биографии этого Шеммеля. К несчастью, он имел привычку носить монокль. Так что и мне пришлось привыкать к моноклю. Меня проинформировали во всех подробностях об «оппозиции», и я выучил наизусть имена всех ее участников и взаимосвязи между ними. Затем я выехал в Дюссельдорф и поселился на служебной квартире, чтобы быть ближе к голландской границе. Агент Ф-479 был проинформирован о приезде капитана Шеммеля из Берлина и получил указание подготовить его встречу с офицерами британской секретной службы.

20 октября 1939 года от него пришло сообщение: «Встреча назначена на 21:10 в Цутфене в Голландии». Меня должен был сопровождать один из моих сотрудников, введенный в курс дела. Мы еще раз проверили свои паспорта, документы на автомашину и удостоверились, что о нашем появлении на пограничном переходе немецкая пограничная полиция и таможня оповещены.

Рано утром на следующий день мы выехали на автомашине в сторону голландской границы. Осенний день был пасмурным, а небо затянуто облаками. Переход границы прошел без осложнений. Голландские таможенники были очень внимательными, но и там все обошлось благополучно. На месте встречи нас ожидал вместительный «бьюик». Мы подъехали к нему вплотную, вышли из автомашины и представились в обычном порядке. Затем я расположился рядом с английским капитаном Бестом, который сидел за рулем «бьюика» и тоже носил монокль. Мой сопровождающий поехал за нами на нашей автомашине. Капитан Бест безукоризненно говорил по-немецки и, казалось, хорошо знал Германию. Очень быстро у нас установилось хорошее взаимопонимание, в особенности когда мы заговорили о музыке. Он рассуждал столь увлекательно, что я даже на какое-то время забыл о цели своей поездки. Когда же мы приехали в Арнхейм и к нам присоединились майор Стивене и лейтенант Коппер, мы перешли к делу.

– В высших офицерских кругах Германии создалась сильная оппозиция гитлеровскому режиму, – такими словами начал я беседу. – Я послан в качестве ее представителя. Имя руководителя оппозиции, речь идет о генерале, я в настоящий момент назвать не могу. Цель оппозиции – устранение Гитлера силой и образование нового немецкого правительства. И нам хотелось бы выяснить, какую позицию займет британское правительство по отношению к контролируемому вермахтом немецкому имперскому руководству и какие предварительные условия оно готово предъявить в случае возможного заключения договора о мире.

• Предыдущая
• 73/93
• Следующая