Беглянка (СИ) - Егер Ольга Александровна - Страница 19

— Простите его. Он сын простого солдата и чести не имеет. Уводи жену в дом… — Велел командир.

Каким бы он не показался на первый взгляд, но все же был человеком ответственным и честным. Варн прислушался к его совету, увел Лиину. А вот зло все равно затаил и прощения подарить тому, кто распустил руки, желая получить принадлежащее другому, не мог.

— Где ты была? — спрашивал по дороге Варн, оглядываясь назад. Ему хотелось отчитать девчонку за глупость, поссориться во весь голос и даже разбить пару тарелок, доказывая, что нельзя влипать в неприятности и ходить по ночам в одиночестве! Она должна была все время быть рядом, не отходить от него ни на минуту!

Ихар получил по лицу от Сарата и попытался возмутиться. Но ничего хорошего из этого не вышло. Вожак избил его ножнами меча так, что воин пал на колени перед командиром и долго утирал выступившую на губах кровь.

— Должна была кое с кем поговорить. — Шептала Лиина. — Прости, что ушла одна.

— Будем надеяться, что мы все доживем до утра. — Ответил ей на то Варн до боли сжав локоть девушки.

Вернувшись в дом, Лиина нехотя залезла на печь, а Варн сел за стол с уже давно пробудившимся Гайвом. Они сверлили друг друга взглядами до тех пор, пока в доме вновь не появились Сарат и Ихар. Последний был изрядно обучен уму-разуму, судя по ссадинам на скулах. Он присел напротив охотника, а командир рядом с Варном. Все четверо немного помолчали, смерили взглядами противника, не торопясь разгонять гнетущую тишину. Внезапно дверь соседней спальни распахнулась и Радмила, прикрываясь шалью, вышла с бутылкой огненной.

— Раз уж вам не спится!.. — сказала она.

Четыре пары глаз уставились на бутыль с мутным напитком, потом на повторно захлопнувшуюся дверь, соображая, что то было за явление ночное…

— Да! Понимания можно добиться разными способами. — Вздохнул Сарат, откупоривая крышку.

— И этот наилучший, — потирал ладони Гайв.

Ихар, как виновник проблем, лишь придерживал у опухшего глаза железную часть ножен, а Варн с недовольством поглядывал на него. Но когда первая порция спиртного разлилась по чаркам, наблюдать за мужчинами уже не имело смысла и Лиина уснула.

Разговоры о женщинах, о несправедливости, семьях и ратных товарищах утихли лишь под утро. Трое воинов так и не выспавшиеся как следует, еле забрались в седла ближе к обеду. Очень постарались принять подобающие стражам выражения лиц, но те, словно жидкая глина расплывались, отказываясь держать бровки «домиком».

— Ты уж смотри за ней в оба! — посоветовал, прощаясь, Сарат Варну и пришпорил коня.

Охотник кивнул. Лиина ликовала, когда эти несносные отвратительные воины, наконец, покинули деревню. И тут же чуть не впала в расстройство, как только Варн отошел от нее на шаг подальше, словно брезговал находиться поблизости.

— Не хочешь рассказать мне, где ты была? — спросил он, хмурясь.

— Не сердись. Но если расскажу, ты не поверишь мне. Потому, лучше не спрашивай. — Попыталась сгладить неприятный момент она, вот только сердцем чуяла, что сердится охотник всерьез и очень сильно.

— А ты расскажи так, чтобы я поверил. — Настаивал он.

— Ууу… — Протянула уставшая от гостей и волнений Радмила. — Пойдем, Сережа, сейчас они продолжат то, что начали вчера.

— А что? Что? — вертел головой мальчик, хотел увидеть, чего же такого важного собираются делать взрослые.

— Ну уж не сладости кушать… — вздохнула Радмила Меркуловна.

Сережа в последний раз посмотрел на охотника и Лиину, не сводивших друг с друга неприветливых взглядов и все понял.

— Лучше бы сладости!.. — добровольно поплелся в дом ребенок. — И со мной бы поделились.

Лиина нервно кусала губы, чувствуя горечь неминуемой ссоры. Слова тут же выстроились в предложения, которые могли сорваться: «Не думай, что к другому хожу!.. Хотя встречалась с мужчиной. Но он — сокол… Сизый… В прямом смысле слова. И вообще, я сама в птицу перекидываюсь. Не веришь? Показать?» Но потом она вспомнила, что засвидетельствует ее талант оборотничества как минимум пол деревни, и хорошо, если после такого просто выгонят, а не поймают, да не поджарят на костре, обвинив в колдовстве.

— Значит, ты мне не ответишь! Как и на то, почему отвергаешь меня? — не дождавшись признания и не оценив душевных метаний девушки, сцедил сквозь зубы охотник. Больше его никто не удерживал, а обида наоборот отворачивала от Лиины и гнала в одиночество среди леса. Варн окликнул Ору и быстрым шагом преодолел дорогу, ни разу не обернувшись на зов виноватой девушки.

Вечера становились прохладнее, а для Лиины чуть ли не зимними казались от одиночества. Сердитый охотник позабыл тропинку к семье Радмилы и все чаще предпочитал общество диких зверей, которые уж точно не обманывали его.

Милка, и та, бросила подругу мучиться один на один с собственным горем. Она уже давно оставляла ее. Просто пока рядом был Варн, Лиина не чувствовала такой обиды. Вот только сейчас все неприятные эмоции рвались наружу и, потому девушка сплевывала шелуху с таким воинственным видом, будто хотела доплюнуть до счастливой цели на той стороне дороги и подпортить ей настроение — чтоб все на ровне было! Цель сидела на скамейке в окружении парней и подружек, да еще и в объятиях своего Николки. А Лиина…

— Завидуешь? — допрашивала ее Радмила, тоже глядевшая на молодежь.

Девушка только печально кивнула, признаваясь в таком греховном чувстве. Милка бесстыдно позволила поцеловать себя, да так и отвлеклась на это занятие. Эх! Как бы самой Лиине хотелось вот так сидеть с милым охотником и, не стесняясь, ощущать его сладкие губы, даже если усы будут щекотать. Лиина уж очень тяжко вздохнула и посмотрела в мешочек. Семечек оставалось так много, а отвлечь от дурных мыслей они не могли.

— Ниче! Ща мы все исправим! — пообещала хозяйка и как закричит: — Ой, Милка, увидит батя, на вилы поднимет!

— Кого увидит? — тут же выскочил от кузнеца Еремей Федотыч, обозвавшись на имя своей дочуры.

Милка побелела от страха, а ее хахаль вообще пятнами пошел.

— Я грю Милке, шо пущай вилы поднимет, а то вон — ща свалятся и Николку по шее огреют! — на всю улицу кричала Радмила. Лиина давилась со смеху, заметив, как позабытые кем-то еще с утра у забора вилы, действительно накренились и вот-вот… Нет! Таки рухнули, ударив парня по темечку. Николка прикусил губу, схватился за голову.

— Все! Холодец прибил! — констатировала зловредная хозяйка. — Ща через уши полезет.

— Холодец? — переспросила Лиина, сгибаясь пополам от внезапного веселья.

— А мозгов то нет. Она ж его не за них любит, а… Как она там говорила?

— За руки! — припомнила девушка.

Милка своего ненаглядного и в темечко поцеловала, и в прокушенную губу.

— Ага, ага! Только в то самое Ж… которое вас свело, еще осталось чмокнуть! — не унималась Радмила, намереваясь до конца дня развлекать Лиину достаточно грубыми шутками.

— Да хватит тебе уже, Радмила Меркуловна. — Утихомирила ее она.

— А тебе не пора ли угомониться? Долго еще на Варна кукситься собираешься?

— Это он… — выдохнула непосильную и давящую на сердце обиду Лиина.

— Куксится? — уточнила хозяйка. — Вряд ли. Вот злится на тебя — эт да! Не обижала бы его. Он хороший. До того, как ты тут объявилась, и после смерти его семьи, он вообще интереса к деревне и людям не проявлял. Одичал. Ты опять его в человеческий облик вернула. Помирись с ним. Вы так подходите друг другу! — толкнула ее в плечо женщина. — Ты ж и сама мучаешься! Ночь вон не спала… Плакала. Или думаешь мы не слышали?

— Мучусь. Да может так и лучше, что мы поссорились, и уж теперь вряд ли помиримся. Ведь когда-нибудь мне придется уйти. — Увидев насколько расстроилась и изумилась Радмила, девушке очень захотелось поведать о владаре и клятве перед ним, о ребенке в ее чреве. Сдерживать поток слов становилось так невыносимо! Однако…