Солнце Ирия (СИ) - Егер Ольга Александровна - Страница 28

Сделала едва заметный шажок назад. Ветки кольнули в спину. Оглянуться было страшно. Однако Элишка попробовала побежать… И свернув влево наткнулась на волчицу. Та оскалилась. По зубам ее стекала слюна.

Откуда-то сверху, камнем упало что-то черное. Упало беззвучно и растеклось черной кляксой поднимающейся вверх, вырастающей в человека. И этот черный человек закрыл собой Элишку, оказавшись прямо перед волчьей стаей. Лишь волчица не позволяла девушке убежать. Впрочем, она и не собиралась больше мчаться прочь сломя голову.

— Квад! — обрадовалась своему спасителю девушка, припав к его спине.

— Не двигайся! — попросил он. Извлек из кармана маленький костяной свисток, подул в него. Нехотя волки подняли головы. Перестали рычать. Волчица отбежала подальше и позвала стаю за собой. Люди стояли и не шевелились до тех пор, пока последний зверь не ушел своей дорогой.

— Ты пришел за мной! — шептала Элишка, пряча лицо в пернатой накидке владаря. — Пришел! Я знала, что ты заберешь меня!

— Нет! — коротко ответил он. Но медлил, хоть и собирался уйти. Чувствовал, как сильно она сжимает в кулачках его накидку. Держится, отказываясь отпустить. А потом ее хватка ослабла, и она добровольно сделала шаг назад.

Квад обернулся, хотя мог вновь улететь, как делал всегда. Но сейчас он смотрел на нее. Она стояла, опустив голову, не поднимая на него глаз. Будто виновата в чем-то. Да разве ее в том вина, что она человека, рождена среди людей и потому может предать, обмануть, как все люди. У них это в крови. Квад понял это еще с того самого момента, когда человек впервые пришел к нему…

Сейчас же, вопреки знаниям и рассудку, ему хотелось утешить ее, протянуть к ней руку… Однако, это значило бы, что он дает ей надежду… Но Элишка никогда больше не вернется в Ирий! Так было решено, и ничто этого не изменит. Ирий простоит еще долгие века без нее. Никаких предательств, никакого обмана! Никаких людей в царстве птиц!

— Не ходи в лес одна! — сухо сказал владарь, и исчез.

Элишка зажмурилась — глаза пекло и щипало, слезы копились, собираясь сорваться и потечь по щекам.

— Эй, ну что, красавица? — раздался голос Радмира где-то близко. — Ну что, являлся тебе олень с золотыми рогами?

Девушка утерла слезы. Подняла голову и молвила:

— Являлся… Только не олень то… А козел! Злой и бесчувственный! Пойдем отсюда. Домой хочу.

Бойкая и решительная она направилась вперед, торопясь вернуться в хижину, где все привычно, и никто ее не гонит прочь.

— Эй! Не торопись так! — не поспевал Радмир, уговаривая остановиться. Да чтобы хоть немного ее замедлить пришлось смять снег и бросить в нее комом. Так игра в снежки позволила мужчине выиграть немного времени для уборки в доме. А Элишке запомнилась, как самый счастливый момент, ради которого стоит дожидаться зимы.

— Помоги! — только и могла говорить белокурая девушка, уходя под ледяную воду. У нее не было сил сражаться за собственную жизнь. Намокшая одежда сковывала движения и тянула вниз, на дно.

— Помоги! — в последний раз попросила она, чувствуя, что пальцы соскальзывают по льду.

Но ребенок, сидевший напротив, и так легко одетый для холодной зимы, безучастно смотрел на нее, замерев в нескольких шагах. Под ним не трескался лед, он вообще не отбрасывал тени. Он смотрел пустыми глазами на путницу, которую хитростью заманил к реке. Это была очередная жертва маленького призрака. Загубленных по его вине душ становилось все больше и больше. И он всех их ненавидел. Особенно взрослых. Особенно мужей и жен. И вот таких вот юных девушек…

Они снова встретились. Увы, лишь во сне. Сидели на крыше черной башни, окруженной водами самого прозрачного и кристально чистого озера. Вели разговоры, сидя бок о бок, и любовались красотой рая.

— Почему мама хотела уйти отсюда? — не понимала Элишка, глядя на красивое рассветное небо. Звезды все еще украшали небосвод, но и солнце, вступая в свои права, принималось за работу искусного художника, окрашивало часть небес, что ближе к воде, нежнейшими розовыми и желтыми красками.

— Ей не хватало того, что есть в том мире. — Отвечал владарь.

Элишка взяла его за руку. Подняла, рассматривая длинные мужские пальцы, намного длиннее ее собственных. Она запомнила каждую деталь, ведь любила его руки и желала их тепла.

— Что там такого?

— Люди. Она нашла там твоего отца. — Его голос звучал странно, когда разговор заходил об Аглае. Будто слегка подрагивал, как лист на слабом ветерке. — И ты тоже найдешь…

— Но я не хочу искать. — Качала головой Элишка, крепко переплетая их пальцы. — Я хотела остаться с тобой. Там ничего нет. А здесь есть ты…

— Но там твое место. — Уперто твердил владарь, не желая слушать другого мнения.

— Ты совсем меня не слышишь! — рассердилась она, и устав от этого диалога, проснулась. Укусила подушку, представив на ее месте владаря.

Спустилась вниз сердитая. Принялась за готовку, да так гремела посудой, что мужчины замерли, боясь даже спросить, отчего такое настроение у девушки.

— Что в реальности, что выдуманный! Глухой! Непроницаемый! — ворчала она.

— Кто обидел тебя? — осторожно поинтересовался Иже.

— Сон. Сон меня обидел. — Ответила Элиша, поставив на стол уже готовую кашу и ложки. — Кушайте!

Но мужчины как-то засомневались, стоит ли прикасаться к еде, поданной таким образом.

— Ты не заметил, она туда ничего не подсыпала? — осторожничал Иже, ведь кто знает, что может прийти в буйную голову.

Ваня только плечами пожал.

— Эй! Кто дома? — в распахнутую дверь проскользнул холод. А снег тут же высыпался на порог. Всеслав был слишком весел для человека, вернувшегося из деревни, где каждый готов убить татя или сдать страже за награду.

— Элиша. Иди, надень самое красивое платье, и тот плащ, что как для принцессы шитый! И спускайся скорее! — прокричал он.

— Зачем? — недоумевала девушка.

— Велено тебе, сходи, принарядись! — подтолкнул ее атаман, и нахмурился. Элишка не стала спорить с ним. Поднялась наверх, достала подаренное голубое платье и красивый плащ, подколола волосы, спустилась. А все уже топтались во дворе. И заприметив девушку, расступились, пропуская ее к белой заседланной лошадке.

— Красивая? — спросил Всеслав. — Она твоя.

Элишка помнила лошадей… Но других. Больших, с мощными копытами и не менее крупными шеями. Таких лошадей, каких обычно запрягали в повозки в деревнях и с какими вспахивали поля. А эта… Эта лошадка была иной: будто вылепленной из снега, тонкой и изящной. Девушка погладила ее по лбу.

— Ну чего стоишь? Залезай в седло! — подбадривал Иван.

Кто-то из мужчин подхватил ее на руки, и поднял вверх, посадив в седло. Степан поставил ее ноги в стремена. Всеслав подал поводья. Элишка огляделась. Теперь она была выше всех, и смотрела на мужчин с высоты не малого лошадиного роста.

— Пяточками немного ударь по бокам, и она поскачет. — Приговаривал Иван. — А остановиться захочешь, потяни на себя поводья. Да смотри, из седла не выпади.

— Я ее повожу немного, — вызвался Степан, понимая, что сперва стоит дать девушке привыкнуть, и направил лошадку по тропинке.

Довольная Элишка, восседала на спине дивной лошадки. Лучезарно улыбалась. Тати смотрели ей вслед и, сквозь улыбки, шептались.

— Зачем коня привел? — спросил Иже у Всеслава, готовясь прибить идиота. Прокормить лошадь итак голодающим мужик будет сложно, особенно в зиму.

— Раз нам прощаться сегодня. То пусть хоть какая-то приятная память у нее останется. В деревне, дружбан мой согласился взять ее к себе. Но только за плату. Вот и пришлось коня украсть. Приведу девочку. Отдам коня.

— Ты дружбану намекнул, что если пальцем ее тронет… если хоть словом-взглядом обидит, мы все за ним явимся? — уточнил атаман.

— А то… — Ухмыльнулся Всеслав, припомнив, как побелел его деревенский товарищ и потом долго клялся.