Зверь (СИ) - Верт Александр - Страница 49

− Усну, − глухо отвечал он.

Ленкара думала, что он лукавит, и, робко касаясь его руки, смотрела в стену каюты, но громкий храп вскоре убедил ее в обратном. Эеншард, нос которого неоднократно ломали, храпел так, что спать с ним рядом было просто невозможно. Не понимая, как он сам может спать с таким-то шумом, принцесса промучилась большую часть ночи, а потом провалилась в сон, побежденная усталостью.

Теперь же она не спешила выдавать свое пробуждение, осторожно поглядывая в сторону голоса.

− Значит, мы все же возвращаемся? – спрашивала женщина, стоявшая возле эштарца.

Эеншард сидел у стола, позволяя женщине снова менять повязку на его плече.

− Видимо, − неуверенно ответил Эеншард. – Только ты можешь не ехать с нами.

Женщина усмехнулась.

− Твоя рука почти зажила, это добрые новости. Теперь и притворяться не придется, правда?

Эеншард не ответил, только его рука легла женщине на ягодицу и сжала.

− Тише, − прошептала женщина. – Не думаю, что твоя невеста поймет подобные шутки.

Она не пыталась убрать его руку. Он сам отпустил ее и даже отвернулся.

− Я останусь с ней, − сказала женщина уверенно. – Да, быть может, в Эштаре мне не будет счастья, но едва ли я выживу одна. Предлагаешь уплыть в Сун? Но что я там буду делать? Тихо доживать свою жизнь после всего?

Говоря это, она складывала флаконы в небольшой ящик и прикрывала их плотным темным полотном.

− На правах твоей старшей наложницы, я могу помочь твоей жене.

− Улия, ты…

− Эйн, я так решила. То, что ты забрал меня одну – это высшая признательность, но прими мое решение и, прошу, не забывай про Дерб и ее ребенка, раз уж ты возвращаешься.

Эштарец только скривился. Невольно взглянув на Ленкару, он заметил синие глаза и замер. Принцесса неловко улыбнулась. Чувствуя неприятное волнение, боясь понимать, кто эта женщина, ей захотелось, как маленькой девочке спрятаться под легким покрывалом по самую макушку, словно так ее можно было не заметить, но она не стала этого делать, продолжая смотреть в черные глаза.

Женщина, заметив перемену, тоже посмотрела на Ленкару и тут же склонилась в легком поклоне.

− Доброе утро, Ваше Высочество, − проговорила она и тут же очень странно, дерзко толкнула Эеншарда коленом в ногу.

Принц тут же встал.

− Ленкара, это Улия, она мой друг, ей можно доверять, − сказал он и поспешил к выходу.

Как только за ним закрылась дверь, Улия улыбнулась.

− Вы не выспались? С ним рядом невозможно спать, то, что Вам удалось уснуть, это уже удивительно, − проговорила она. – Вы все слышали, да?

Ленкара кивнула, сев на кровати.

− Только Вы не думайте, он верен Вам, просто мы с ним очень много лет притворялись любовниками, вот он и выражается вольными поступками. Принц всего лишь согласился со мной, опасаясь говорить о согласии вслух.

Девушка подошла к кровати, внимательно изучая принцессу взглядом.

− А Вы не похожи на женщин, которые обычно ему нравятся, − прошептала она.

− Вы много знаете о его вкусах?

− Я с ним больше десяти лет, − отозвалась Улия, − но, будучи его наложницей, я никогда не была его женщиной.

Улия робко улыбнулась, видя интерес в глазах принцессы.

− Я могу присесть? – спросила она.

Ленкара кивнула. Она все еще не понимала, как относиться к женщине, говорящей «ты» Эштарскому принцу.

− Благодарю.

Улия присела на край кровати и начала свою историю:

− Я пленная. Меня схватили с другими молодыми женщинами, а потом нас, словно скот, раздали офицерам. Меня со связанными руками бросили в пустую палатку, а потом туда пришел Эеншард, только он не тронул меня, стоило мне только разрыдаться, а когда меня хотели забрать, сказал, что я ему нравлюсь, и он хочет оставить меня себе. Когда-то давно у меня был человек, которого я любила. Он погиб, а Эеншард позволил мне остаться ему верной. Он дал мне защиту и положение, взамен попросил лишь позаботиться о его наложницах. Тогда в его гареме было три совсем молодых, можно сказать, юных девы, а я стала для них матерью. Он приказал им слушать меня, и они слушали, а я полюбила их, да и к нему привязалась. Я всегда обрабатывала его раны. Поначалу я боялась ему что-то говорить, но он сам стал спрашивать, что я думаю, просить советов, а теперь я легко могу высказаться о его женщинах. Вы ведь знаете, что есть еще один ребенок? Он сказал, что знаете.

Ленкара кивнула, чувствуя, как что-то в груди все же противно сжалось.

− Он совсем не хотел того ребенка, − печально улыбнувшись, сказала Улия. – Ему приказали. Знаю, это может показаться дикостью, но в Эштаре и не такие приказы отдаются. Это было после первого визита принца на север, после второго он ни к одной женщине не прикоснулся, если не считать прикосновений подобно тому, что вы видели.

Ленкара выдохнула, понимая, что боль в груди не исчезла.

− Я Вам все расскажу, постепенно, если захотите, а теперь давайте я Вас вымою и накормлю, а потом мы с Вами убедим Эеншарда не мучить Вас и спать отдельно. Вы сейчас не в том положении, чтобы плохо спать.

− Это не заденет его? – спросила Ленкара, в сознании которой бродили толпы сомнений.

− Нет, что Вы. Он не боится своих недостатков.

Улия встала.

− Я желаю ему счастья, − призналась она. – И если он смог полюбить Вас, то на мою честность и преданность Вы можете рассчитывать, если не как подруги, то как простой служанки.

− Но Вы не были простолюдинкой, верно?

− Верно, но прошлое уже не имеет значения.

Ленкара понимающе кивнула и встала, прикрываясь, покрывалом. Ей все еще было неловко, хоть она и верила этой женщине.

23

Сложно было не понять, что что-то успело случиться в отсутствие третьего принца. Появившись днем во дворе, Эеншард сразу заметил странную тень, а, подняв глаза, увидел Шадифа. Второй принц сидел на крыше южного крыла, там, где обычно бегали мальчишки, невзирая на запреты. Шадиф сидел с бутылкой рома и не шевелился, словно статуя. Мальчишек же не было.

− Вечно тебя нет, когда ты нужен, − проговорил Эрт, подойдя к брату.

Он тоже посмотрел на крышу.

− Что случилось?

− А где ты был? – вместо ответа спросил мальчишка.

− Я был занят.

− Если бы мне не сказали, что ты здесь, я бы не пришел, и тебе никто бы не ответил, − прошептал Эмартан горько.

− Но ты пришел.

− Я думал, что ты мертв, он тоже так думал.

Эрт кивнул в сторону крыши.

− После совета, на который ты не пришел, он примчался ко мне, кричал, тряс меня и требовал сказать, куда ты делся, а я тоже ничего не знал. Потом он метался по комнатам, потом сам исчез на пару дней, затем вернулся, а потом Арант упал с крыши.

Эеншард закрыл глаза, вспоминая того мальчика.

− Он жив? – спросил он с надеждой.

− Нет, говорят, его столкнули, и он упал так, что шансов у него не было, − ответил Эрт. – Не знаю, сколько он уже там сидит, больше двух дней точно, но, похоже, он окончательно свихнулся, а тебя, как всегда, не было.

− Эрт, если бы я был, думаешь, что-то изменилось бы? – хмурясь, спросил Эеншард.

− Я, как минимум, мог бы с тобой поговорить, а теперь уже не могу, − прошептал Эмартан в ответ и отступил. – Впрочем, ты прав, когда погиб Крант, ты был, но это его не спасло.

Мальчишка выдохнул и отступил от брата, бормоча что-то о собственной занятости.

Эеншард хмурился, стараясь не замечать яркого солнца. Упоминание Кранта сильней сдавило ему грудь, с трудом вдыхая, он заставил себя двинуться к южному крылу. Шадиф хотел сбежать, забрав сына, теперь его единственный наследник был мертв, этого действительно может быть достаточно для безумия.

Не замечая удивления на лицах стражи, Эеншард, поднялся на третий этаж и через окно в коридоре шагнул на крышу. Когда он был мальчишкой, он тоже бегал здесь. До инициации лучшего испытания смелости нельзя было придумать. Тогда он был мастером подобных шалостей, но теперь чувствовал себя слишком большим и неповоротливым, но тренированное тело его не подвело, миновав подъем и спуск, он оказался на нужном участке крыши. Ничего не говоря, Эеншард сел рядом с Шадифом. Тот посмотрел на него, скривился, сглотнул подкативший к горлу ком и посмотрел вниз.