Цена на материнство (СИ) - Грант Эмилия - Страница 16

Она была именно такой, как прежде. Чистой физически и морально, стыдливой, и обжигающе горячей, яростной внутри, под этой маской неприступной снежной балерины. Во-вторых, я хотел сразу показать ей, что теперь она – в моей власти. Я буду распоряжаться ее телом ровно так, как захочу, и она ничего не сможет с этим поделать. Снегурочке полезен был небольшой урок послушания.

Разумеется, я не стал бы переходить границы приличий и наблюдать за осмотром.

Было ли мне любопытно? Есть немного. Но все же я не стал бы делать то, после чего она бы в постели меня задушила или отравила за ужином. Я чувствовал, что в ней кроется самая настоящая колдунья, женщина-огонь, вот только всю эту энергию планировал направить в сексуальное русло.

Собственно, именно поэтому я не хотел сам лишать ее девственности. Поначалу, как и любой мужчина, я был одержим идеей стать ее первым. Получить то, чего до меня еще не получал никто. Любить свою снегурочку зная, что больше никому она не позволяла это делать. Но за те годы, что мы с ней не виделись, у меня были женщины, и в откровенных беседах за сигареткой после бурной ночи они признавались, что с отвращением вспоминают первый раз. Кому-то причинили боль, кто-то психологически тяжело перенес этот момент… И уж точно об удовольствии даже речи не было. И я подумал: зачем мне такие проблемы? Я хотел, чтобы Алина плавилась от одного моего прикосновения, вспыхивала возбуждением от одного взгляда, а не испуганно сжималась в комок. И потом… Все-таки я не представлял, как причиню ей физическую боль. Не смог бы, наверное.

Врач позвала меня через несколько минут, деловито уселась за стол и сложила руки. Алина избегала моих взглядов, но явно уже не так злилась.

– Все в порядке, – сухо сообщила Татьяна Федоровна. – Я не вижу никаких отклонений, которые помешали бы наступлению беременности. По крайней мере, визуально. Есть легкая гипотензия, анемия, хотя лучше бы подтвердить это лабораторно.

– Гипотензия? – переспросил я.

– Давление немного ниже нормы. И Алина ослаблена. Понятно, что зачатию это никак не помешает, но ведь нужно еще и выносить. А для этого хорошо бы подготовиться: витамины, отдых, сон, свежий воздух. И что касается девственности… – врач сделала паузу. – Я не могу сказать, чтобы были какие-то показания для хирургического вмешательства. Ни повышенной плотности, ни чего-то подобного. Вы, конечно, можете решать на свое усмотрение, но искусственная дефлорация проводится под общим наркозом. Это лишний стресс для организма, я уж не говорю о сопутствующих рисках. И потом потребуется около недели на восстановление, прежде чем начать вести полноценную интимную жизнь.

– Так долго? – удивился я.

– Ну в идеале – да. Разрезы заживают хуже, чем разрывы, как показывает клинический опыт.

– Я вас понял. Хорошо. Тогда пусть завтра к нам на дом приедет медсестра, возьмет недостающие анализы, и я буду ждать от вас звонка или сообщения.

– Как скажете, – кивнула Татьяна Федоровна.

Мы с Алиной вышли из клиники, и я уже направился к своей машине, но Алина задержала меня, смущенно косясь на Александра, водителя.

– Что ты решил? – сердито прошипела она.

– По поводу? Ты сама все слышала.

– Насчет… – она замялась. – Насчет операции.

Если честно, я сам еще не знал, что решил. Конечно, подвергать Алину риску было немыслимо. И кто вообще придумал этот бред с общим наркозом? Есть же какая-то местная анестезия? И еще неделю восстановления? Нет, к такому я определенно не был готов. Но вот причинять ей боль…

– Посмотрим, – с деланным равнодушием произнес я вслух. – Так долго ждать не имеет смысла, конечно.

– Конечно, – согласилась она, и на ее фарфоровом личике проступило облегчение.

Но почему? Так боится операций или все-таки хочет, чтобы это был я? И тут она посмотрела на меня, с задумчивым прищуром и выдала такое, отчего у меня кровь зашумела в ушах:

– Если ты не хочешь возиться сам, я могу попросить Витю…

Ты издеваешься?! Витю? Этого очкастого придурка? Да где гарантии, что он вообще отыщет нужное место!

– Вот уж как-нибудь без его помощи, – бросил я и вдруг заметил в ее глазах злорадные огоньки. Просто решила поддеть меня, отомстить за кабинет врача…

Что ж. Почти туше. Вот только шутки шутками, а принадлежать она все равно будет мне, и здесь милой Снегурочке меня не переиграть.

Я смотрел на нее при солнечном свете и с неохотой признавал правоту врача.

Алина была похожа на человека, которого десятилетиями держали в подземелье: нездоровая бледность, худоба… Нет, я любил ее хрупкую фигурку, но теперь к ней было страшно даже прикасаться, не ровен час случится перелом.

– Я хотела еще в больницу сегодня заехать… – робко начала она, но я пресек этот разговор, коротко мотнув головой.

– Даже не думай. Тебе нужен отдых, сама слышала. Я вечером приду не очень поздно, и к моему приходу приведи себя в порядок. Саша! – окликнул я водителя. – Я закину тебе денег на карточку. Свози ее в какой-нибудь салон красоты…

Приличный. Чтобы к вечеру она была готова и выглядела на все сто. И Алин, купи себе что-то…

– Что? – удивленно спросила она.

– Ну, не знаю. Сногсшибательное. Удиви меня.

– А как же твой хваленый стилист? – ехидно осведомилась она.

– На один вечер как-нибудь справишься сама? – я подавил раздражение. – Постарайся выглядеть дорого. И соблазнительно. А там разберемся.

И я сел в машину, чтобы ненароком не добавить чего-нибудь лишнего. Рядом с ней я постоянно терял самообладание. И собственное поведение мне не нравилось, но остановиться было выше моих сил.

Я старался не смотреть на ее маленькую фигурку в зеркале заднего вида, когда выезжал с парковки. Лишние сантименты мне были сейчас ни к чему, и я приступил к следующему этапу плана: набрал номер биологического отца.

– Игорь, все в порядке? – в голосе Ещенко звучало нечто, похожее на беспокойство. И я бы поверил, если бы знал этого человека чуть хуже.

– Более или менее, – уклончиво ответил я. – Надо было съездить в родной город, а потом у невесты с мамой проблемы… Инсульт… В общем, было не до чего.

– Невесты?! – ошарашено переспросил отец. – Постой, инсульт? Что ж ты раньше не сказал, у меня есть знакомые неврологи…

– Все в порядке, я устроил тещу в Фурденко, у них все под контролем.

– Слава Богу, слава Богу… Но как так вышло… Ты ведь не говорил, что у тебя есть невеста…

– Так и есть.

– Понимаю, не доверяешь мне…

Вот только этих театральных обид мне и не хватало! Может, и мне начать заламывать руки и выяснять, почему от Ещенко не было ни слуху, ни духу все эти годы? Доверие… Да я бы пьяному бомжу на остановке доверил бы кошелек с большей охотой, чем собственную личную жизнь этому самовлюбленному кретину!

Ещенко меня понял очень правильно – и я не собирался его разубеждать из чувства вежливости. Пусть помучается совестью, глядишь, узнает, что это вообще такое.

– Мы не афишировали наши отношения, – сказал я вслух. – Но сейчас вот подумали о том, чтобы все узаконить… Никаких дат, просто движемся в нужном направлении. Мы планировали большую вечеринку, но сейчас, когда с ее мамой беда… Я подумал, может, посидим в узком кругу. Моя мама тоже не может, занята, да и Алину она недолюбливает, если уж на то пошло. А ей бы не помешала поддержка.

– Конечно, конечно! – с горячностью затараторил отец. – О чем речь! Может, приведешь ее к нам? Семейный ужин, теплая атмосфера…

– Без обид, но это не лучшая идея. Ты же знаешь, как ко мне относятся Лиза, Рома… И ладно я, мне не хочется, чтобы на Алину свалился лишний негатив.

– Я поговорю с ними…

– Ты знаешь, я всегда рад их видеть, – беззастенчиво солгал я. – Но лучше, если это будет нейтральная территория. В вашем доме им все время кажется, что я хочу что-то отобрать…

– Не говори так, Игорь… – голос Ещенко трагически прервался. – Для них, конечно, был шок, но… И это наш дом. Твой тоже в какой-то степени.