Цена на материнство (СИ) - Грант Эмилия - Страница 17

– Главное, не скажи это при них, – саркастически усмехнулся я. – В общем, я забронирую столик в «Марко Поло», и мы с Алиной будем тебя ждать к восьми. Не возражаешь?

– Да-да, прекрасный выбор. Очень люблю их стейк рибай. И все-таки насчет Ромы и Лизы…

– Давай так: я не против их прихода. И буду рад, если они присоединятся. Но прошу тебя, не дави на них, я никому не хочу быть в тягость, – я отключился и похлопал по рулю с довольной улыбкой.

Сомнений не было никаких: наживка проглочена по самые жабры. Я готов был поставить на кон неплохую сумму, что Рома и Лиза явятся в ресторан, едва услышав про мою мифическую невесту. Сделают все, чтобы выставить меня в плохом свете. Но жизнь научила меня одному фокусу: если спорить и открыто воевать с тем, кто в ярости, потеряешь контроль и проиграешь. Воевать надо так, чтобы твой противник понятия не имел, что ты вообще вышел на тропу войны.

Поэтому я не собирался докладывать Ещенко насчет звонка Лизы. И реагировать на их нападки не собирался. Нет. Мне ничего не придется делать, чтобы они облажались, – они все сделают сами. И для этого нужна просто маленькая красная тряпка – Алина.

Мне оставалось только заехать в офис, закончить со всеми рабочими моментами, а потом вернуться домой, переодеться и захватить «невесту» на представление. Ах, да! Надо будет включить пункт о неразглашении в наш контракт. И пусть подпишет.

С утра на меня нашло, не пойми что, Алина выбила меня из колеи, но больше такого не повторится.

Зайдя в квартиру, я бросил файл с договором на комод, скинул ботинки и прислушался. Дома было подозрительно тихо. Неужели все-таки Алина решила сбежать с деньгами? Я тряхнул головой, прогоняя непрошенную мысль. Нет, Лебедева способна на что угодно, только не на кражу. Утром я нарочно разозлил ее, чтобы она совершила глупость. Я знал: уже хотя бы из желания доказать, что ее отец невиновен, а семья – честная, моя снегурочка никуда не денется. Но тишина настораживала. Я медленно прошел вглубь по коридору, заглянул в гостиную – никого.

– Алин? – крикнул я и снова прислушался.

– Да, – раздался ее слабый неуверенный ответ из гостевой спальни. – Игорь, я готова.

Я выдохнул от облегчения, но тут же напрягся снова: уж слишком странно и незнакомо звучал ее голос. Я распахнул дверь и замер на пороге. Алина лежала на постели в черном полупрозрачном пеньюаре с прорезями для сосков, в кружевных чулках и туфлях на высоком каблуке.

– Что ты… – начал я, и слова застряли у меня в горле, когда я перевел взгляд на тумбочку: там стояла совершенно пустая бутылка из-под вина, бокал с остатками на донышке и ни единого намека на закуску.

Алина неуверенно подняла руки и раскинула их, приняв позу морской звезды.

– Ну, что скажешь? – заплетающимся языком пробормотала она. – Достаточно шно… гно… сно… ши… бательно? Иди сюда, Верещагин. Я готова тебя удивлять.

Алина

Ледяная вода обожгла лицо, и я разлепила отяжелевшие веки. Резкий свет бил в глаза, отражался от всех поверхностей ванной.

– Что за… – успела пробормотать я, и получила новую порцию холодного умывания.

Отплевавшись, я вытерла лицо и увидела Игоря. Он удерживал меня в сидячем положении, чтобы я не кувырнулась в ванну, и умывал, как Винни-Пух Пятачка.

Я поморгала, наморщила лоб, силясь вспомнить последние события. Взгляд упал вниз, на чулки в сеточку, пеньюар… Точно. Верещагин сказал, что что-то там решит насчет девственности, потом велел мне приготовиться к вечеру. Ведь он собирался все сделать сегодня, и я действительно постаралась, выбирая самые развратные шмотки в магазине нижнего белья. Так чем же он недоволен?! Не получилось? Или просто я оказалась не так хороша, как он рассчитывал?.. Я согнулась пополам, пытаясь разглядеть, есть ли у меня между ног следы крови, но ничего не увидела.

– Ты уже все или нет?.. – спросила я, с трудом шевеля размякшим языком.

– Если ты о рабочем дне – да, я закончил все дела, – даже замутненным сознанием я улавливала бешенство в его тоне. – Если ты о сексе, то я предпочитаю живых женщин, а не замаринованные в вине куски мяса.

– Эй! Полегче… – мне отчего-то стало дико смешно, и я хихикнула. – Я пропустила всего бокальчик… Для храбрости…

– Я уже говорил, что не собираюсь тебя насиловать!

– Так я честно подготовилась… – я выпятила полуобнаженную грудь и тряхнула плечами на цыганский манер. – Бери, ты ведь за это заплатил.

– Я не к этому просил тебя подготовиться! – он раздраженно отвернулся и бросил мне полотенце. – Сегодня ужин в ресторане с моим отцом.

– А у тебя есть отец? – алкоголь заметно притупил чувство такта. – Или ты про того самого Ещенко?

– Да, Алина, – отрезал Верещагин. – Именно про него.

Что-то в его голосе заставило меня понять, что он не шутит, и я резко ощутила себя гораздо более трезвой. Эффект был сильнее, чем от ледяной воды.

– Постой, – я тряхнула головой и уже сама себе плеснула на лицо из-под крана. – Реально Ещенко?!

– Реально. Я думал, ты верила мне тогда, в школе.

– Да нет, в смысле… – я растерла щеки полотенцем и ошарашено посмотрела на Игоря. – Тебе-то я верила, но…

– Но не моей маме, – он ядовито усмехнулся. – В принципе, сложно тебя винить, я и сам сомневался. Но видишь, не такие уж мы и гнилые, Верещагины. Так что лучше соберись и подумай, как ты в таком виде пойдешь в приличный ресторан.

– О, Господи, – я прижала пальцы к губам. – Ещенко… Мамочки… О, Господи!

Я вскочила, но кафельный пол был слишком скользкий, каблуки – высокими, а мой вестибулярный аппарат еще не оправился от перегрузки, и я бы точно рухнула, если бы Игорь не подхватил меня.

– Спасибо… – выдохнула я, и вдруг осознала, что полотенце валяется на полу, а самая чувствительная часть моей груди прижата к пиджаку Верещагина.

Жгучий стыд пробился сквозь алкогольный туман, кровь прилила к лицу, шее, груди, во рту пересохло, но что еще хуже, я ощутила нечто странное, незнакомое, и мне захотелось, чтобы Игорь обнял меня еще крепче, коснулся иначе, по-мужскому…

В нос ударил свежий запах его одеколона, я вдруг отчетливо увидела его загорелую шею, крепкую, мускулистую, щетину на подбородке… Я представила, как эта щетина щекочет мою кожу, слегка царапая, и внутри что-то ухнуло.

– Ты можешь стоять? – холодно осведомился Игорь.

Казалось, мое состояние нисколечко его не волновало, он даже ничего не почувствовал. Как будто престарелую тетушку переводил через дорогу.

– Да, – я отстранилась, крепко держась за раковину. Скинула туфли и уже увереннее прошла в спальню.

– Я надеюсь, это не все, что ты купила? – спросил Игорь, пока я куталась в халат. – Что-нибудь вечернее у тебя есть?

– Я не знала, что ты будешь меня вообще выпускать из дома, – парировала я, справившись с волнением. – Секс-рабынь обычно держат прикованными к батарее.

– Только не начинай вот эту свою арию жертвы, – он раздраженно поморщился. – Всем бы рабыням столько платили за услуги! Тогда бы я сильно переплатил за пьяную до невменяемости девицу.

– Я тебя не заставляла и не просила, – я пыталась сохранить остатки достоинства.

– Ладно, мне некогда сейчас мусолить твои истерики. Ты из дома взяла что-то? У тебя всегда были какие-то наряды…

– Были. Теперь – только то, что необходимо. Может, поищешь в шкафах своей девки? – я кивнула на гардероб.

Игорь помрачнел.

– Может, чуть больше уважения?

– И с чего мне уважать здесь кого-то? У тебя есть женщина, которая, судя по всему, регулярно здесь ночует. И это не помешало тебе в ту же самую комнату поселить меня, чтобы трахать, пока я не забеременею! Интересно, она в курсе?!

– Звучит, как ревность, – он почему-то не разозлился, а усмехнулся, будто я рассказала свежий анекдот.

– Да плевать мне…

– Нет, снегурочка, она не в курсе. И пока я не собираюсь ей ничего говорить, – Игорь явно развлекался, хотя лично я не видела ничего забавного. – В любом случае, ее одежда тебе не подойдет.