Пепел Вавилона - Кори Джеймс - Страница 63

Женщина в транспортном мехе посторонилась, пропуская гостей. Мех по–паучьи поджал лапы. Мичо, Бертольда и Надю женщина приветствовала одинаково, жестом, говорившим яснее ясного: она не знает и не хочет знать, кто они такие. Все свои одинаково хороши.

Капитана Родригеса нашли в одном из хабов. К шести его граням протянулось по девять открытых контейнеров — всего пятьдесят четыре пасти, ожидающие загрузки. Эзио Родригес был худощав, в его аккуратной бородке на молодом лице светилась седина. Голову он брил наголо. Скафандр ему, как и Мичо, достался от марсиан. Только в отличие от Мичо Родригес перекрасил его под себя: добавил россыпь звезд между лопатками и расколотый круг АВП на месте нарукавной эмблемы. Кругом полдюжины человек затаскивали паллеты в контейнеры, перекликались — через свободную атмосферу, не подключая раций. Голоса отдавались эхом.

— Капитан Па, — поздоровался Родригес. — Бьен авизе. Долго добирались.

— Капитан, — отозвалась Мичо, — «Коннахт» пришел вам на смену. Наша очередь строить и сторожить, са–са?

— Я рад. — Родригес раскинул руки. — Немного — лучше, чем ничего.

Каждая команда из маленького флота Мичо, поодиночке или парами, в свой черед занималась строительством и охраной порта, в то время как остальные охотились за колонистами или, украдкой от кораблей Марко, собирали раскиданное в пространстве добро. «Солано» как раз перехватил колонистов с Луны и теперь эскортировал «Сияющую Ириду» на Цереру, чтобы отдать кесарю кесарево. Все равно Евгения была мала для такой добычи. Зато «Серрио Мал» подбирал темные контейнеры, выброшенные с Паллады и Цереры. Эти предназначались для Евгении и через нее — туда, где нужнее всего. Доставка на Келсо и Япет была самой опасной частью операции, ее Мичо взяла на себя.

Хуже не будет.

— Жидковато на вид, кве, — заметила она.

— Так и есть, — согласился Родригес. — Оскудела добыча. Не то что прежде. Но хоть что–то.

— Хватает?

Родригес засмеялся, будто шутку услышал.

— Взял кое–что любопытное. Для вас.

У Мичо встали дыбом волоски на затылке. Что–то не так.

Она улыбнулась.

— А не следовало.

— Не мог мимо пройти, — объяснил Родригес, запустив маневровый скафандра в сторону выхода. — Нам туда. Я покажу.

Он не попросил оставить Надю с Бертольдом. И хорошо, что не попросил, — она бы отказалась. Впрочем, Мичо пока не знала, радоваться тому, что он не пытался убрать ее охрану, или пугаться, что охрана его не волнует.

— Бертольд… — начала она, направляясь вслед за капитаном.

— Савви, — ответил он, будто невзначай опустив руку на рукоять пистолета. Надя последовала его примеру. Выстроиться в оборонительную формацию для них было естественно, как моргнуть. Родригес, долетев до стены порта, лязгнул, закрепившись магнитными креплениями и погасив инерцию коленями. Музыки здесь было не слышно, и Родригес огляделся, словно опасался слежки. Или предполагая ее.

— Ты меня пугаешь, койо, — заговорила, догнав его, Мичо. — Хотел что–то сказать?

— Бон си, абер не здесь. — Легкость в голосе Родригеса сменилась угрюмым напряжением. — Протащил контрабандой мимо контрабандистов, то.

— Не успокоил.

— Успокоишься — или нет. Ком алесс ла.

В борт контейнера, к которому подвел их Родригес, был встроен маленький офис с собственным шлюзом. Родригес вручную ввел код доступа. Бертольд расправил плечи, шумно выдохнул, как тяжеловес, поднимающий непривычно тяжелую штангу.

— Люблю тебя, — сказала Надя так спокойно и непринужденно, как будто и не думала на всякий случай попрощаться навсегда.

Шлюз открылся, оттуда выскочил человек. Худой и тонкий, с черными кудряшками на голове.

— Она здесь? — спросил он и увидел: — О, вот и вы.

Шок от неожиданности сменился сомнением: угроза это или что–то более интересное.

— Санджрани?

— Нико, Нико, Нико… — заторопился Родригес, заталкивая Санджрани обратно в шлюз. — Не здесь. Не для того тащил те асс украдкой, чтобы размахивать, как флагом. Затихарись. — Когда Санджрани попятился, Родригес обернулся к Мичо и знаком предложил следовать за ним. Когда та замялась, раскинул руки крестом: — Без оружия, я. Эса пойдет плохо, ла дю ла меня пристрелит.

— Я могу, — согласился Бертольд. Он достал оружие, но ни в кого не целился. Пока.

— Тогда ладно, — сказала Мичо и просунула в шлюз ноги. Магниты притянули ее к полу, удержали и позволили идти дальше, подключаясь и отключаясь на каждом шаге.

В тесном кабинетике Санджрани пристегнулся к табурету перед крошечным рабочим столом. Остальные выжидательно остановились напротив. Мичо не видела ловушки. Не знала, где искать.

— Собрались перейти на другую сторону? — спросила она.

Санджрани нетерпеливо кашлянул басом.

— Я собираюсь объяснить, почему вы убиваете чертов Пояс. Вы с Марко вместе. Вы оба должны быть на моей стороне.

— Он знает, что вы здесь?

— Я похож на покойника? Нет, не знает. Это я от отчаяния. Пытался поговорить с Розенфелдом, но тот слушает только Марко. Куда делся Доуз, никто не знает. Они не будут слушать.

От отчаяния его голос натянулся тетивой.

— Хорошо, — сказала Мичо и, подтянув себе табурет, закрепила колени ремнем. — Я слушаю.

Санджрани расслабился, вывел на настольный дисплей какую–то схему. Сложный ряд кривых по оси х и у.

— Мы, когда начинали, исходили из предположений, — заговорил он. — Мы строили планы. Хорошие планы, я считаю. Но мы им не следовали.

— Дуи, — согласилась Мичо.

— Первым делом, — продолжал Санджрани, — мы уничтожили величайший в системе источник богатства и сложной органики. Той сложной органики, которая только и подходит к нашему обмену веществ. Миры по ту сторону кольца? Другой генетический код. Другая химия. Оттуда не будешь импортировать еду. Но это бы еще ничего. Были ясные перспективы. Мы построим новую экономику, наладим инфраструктуру, соберем прочную сеть микроэкосистем в матрицу сотрудничества и конкуренции. Расчеты на базе…

— Нико, — одернула она.

— Да, да. Надо было начинать строить все это сразу, как камни упали.

— Знаю, — сказала она.

— Не знаете, — отрезал он. Слезы заливали ему глаза, липли к коже. — Замкнутый цикл не бывает идеальным. Всегда идет деградация. Колонистские корабли? Снабжение? Это все отсрочки. В них измеряется срок жизни Пояса. Смотрите сюда. Эта зеленая кривая — предсказанная отдача новой экономической модели. Той, которую мы не строим, да? А это… — он ткнул пальцем в красную кривую, — показывает, сколько продержится снабжение за счет перехвата в лучшем случае. Точка равновесия здесь. Через пять лет.

— Понятно.

— А вот эта линия — минимально необходимое, чтобы выжило нынешнее население Пояса.

— Мы держимся выше.

— Держались бы, — поправил Санджрани. — Если бы не отказались от плана. А сейчас мы вот здесь.

Он сместил зеленую линию. Когда Мичо разобралась, что видит, у нее комок подкатил к горлу.

— Пока мы держимся, — заключил Санджрани. — И продержимся еще три года. Может быть, даже три с половиной. Дальше замкнутый цикл уже не сможет обеспечивать потребности. А инфраструктуры, чтобы заполнить прорехи, у нас нет. И тогда мы умрем с голоду. Не только Земля. Не только Марс. Пояс тоже. И когда это начнется, остановить будет уже невозможно.

— Понятно, — повторила Мичо. — Как это исправить?

— Не знаю, — ответил Санджрани.

На следующий день «Паншин» отбыл, унося с собой Санджрани и скудные остатки душевного спокойствия Мичо. Ее команда занималась своим делом, достраивала порт, прозванивала новую проводку. В антенны «Коннахта» вливались сообщения, часть была адресована ей. Япету требовалась еще пищевая магнезия. У многих старательских кораблей выработались фильтры, они нуждались в замене. Свободный флот в выпусках так называемых новостей сообщал, сколько материалов, причитающихся астерам, Мичо сдала врагу.

При попытках уснуть в сердце заползал ужас. Когда наступят тяжелые времена, когда начнется голод, он ворвется потоком. Тяжело строить сияющий космический город, когда его инженеры и его строители умирают в нищете. Умирают потому, что они с Марко, вместо того чтобы исполнять задуманное, вцепились друг другу в глотки.