Убийственная красавица - Филдинг Джой - Страница 26

На пороге кухни стояла женщина, больше походившая на привидение, чем на человеческое существо: ее тонкие руки безжизненно болтались вдоль тела, из-под подола белой ночной рубашки выглядывали голые пальцы ног. Длинные рыжеватые волосы, в которых утопало и без того худенькое личико, свободно рассыпались по плечам, подчеркивая сине-зеленый цвет больших глаз.

Далила охнула при виде неожиданного появления Фионы Гамильтон. Стакан воды выскользнул у нее из руки, упал на кафельный пол и разлетелся вдребезги.

— О нет! — вскрикнула женщина, даже не пошевелившись.

— Ничего страшного, я подберу. — Далила тут же опустилась на четвереньки в лужу и стала собирать разлетевшиеся во все стороны острые осколки. — Простите, пожалуйста. Просто я не слышала, как вы вошли.

— Что я натворила? Что я натворила?

— Ничего вы не натворили, — быстро сказала Далила. — Просто я немного испугалась, только и всего.

— У вас кровь течет.

Далила посмотрела на свою ладонь. Из маленького пореза на указательном пальце действительно сочилась кровь. Фиона и крови боится тоже?

— Пустяки. — Она вытерла палец о джинсы и снова его подняла. — Видите? Все прошло. — Кровь тут же засочилась вновь.

— О господи, о господи.

— Миссис Гамильтон, это всего лишь безобидная царапина. — Далила поднялась на ноги, быстро выбросила осколки в стоявшее под раковиной ведро, включила холодную воду и подставила палец под ледяную струю. Палец щипало, но она не убирала руку, боясь, что он снова начнет кровоточить и у Фионы Гамильтон случится удар.

Женщина стояла у нее за спиной и молча смотрела на текущую воду.

— Миссис Гамильтон, с вами все в порядке?

— Вы разбили стакан.

— Да, извините, пожалуйста.

— Боже мой, боже мой. Кэл их очень любит. Он ужасно расстроится.

— Да это же самые обыкновенные стаканы, миссис Гамильтон. И совсем недорогие, у нас дома точно такие же стоят. Они продаются в «Пабликс».[29]

— О господи, о господи.

— Знаете, что? Давайте я сейчас позвоню маме и попрошу ее принести новый стакан, — предложила Далила, вынимая руку из-под струи с водой. Она сняла со стола свою сумку, порылась в ней в поисках сотового телефона, быстро набрала цифры и прижала маленькую трубку к уху.

— О господи, ваша сумочка! — Фиона показала на маленькое кровяное пятнышко, оставшееся на сумке Далилы.

— Ничего, ничего. Ерунда, это старая сумка… Алло, бабушка Роуз? — Наверное, впервые в жизни Далила по-настоящему обрадовалась, услышав голос бабушки. — Мама дома? Позови ее, пожалуйста.

— Кэрри! — заорала бабушка прямо в трубку.

Далила отвела трубку подальше от уха и посмотрела на дрожащую молодую женщину, стоявшую возле нее. До нее вдруг дошло, что она трясется с ног до головы. Может, боится не столько крови и разбитого стекла, сколько реакции своего мужа? Черт возьми, это же самый обычный дешевый стакан. Неужели Фиона на все так реагирует?

— Она не отвечает, — послышался через несколько секунд голос бабушки. — Я не знаю, где она.

— Ты не могла бы ее снова позвать?

— Зачем? Что-то случилось?

— Я у Гамильтонов. И я разбила стакан.

Тут Фиона захныкала.

— Что ты сделала?

— Я нечаянно.

— Честное слово, Далила, ты — как слон в посудной лавке.

«Спасибо тебе большое», — подумала Далила, пытаясь определить, кого она боится больше — старой ведьмы на том конце провода или этой чокнутой.

— Послушай, бабушка, у нас на кухне стоят точно такие же стаканы. Я хочу, чтобы мама как можно скорее принесла мне один из них.

— А почему бы тебе самой не пойти и не взять его?

Далила с минуту обдумывала это предложение. Она ведь успеет обернуться за несколько минут. Фиона Гамильтон уже не ребенок, она взрослый человек. Если, конечно, не считать, что этот взрослый дрожит сейчас мелкой дрожью, очевидно, потеряв рассудок при виде разбитого стакана и порезанного пальца, так как же она оставит ее одну?

— Я не могу, бабушка Роуз. Пожалуйста, попроси маму сделать это для меня.

Молчание. Далила не сразу поняла, что бабушка попросту повесила трубку.

— Спасибо, никогда не забуду, — сказала она в замолчавшую трубку, положила телефон обратно в сумку и выдавила на лице улыбку. — Мама скоро придет.

Фиона благодарно кивнула, обхватив ладонями свои голые руки.

— Вам холодно? Сварить вам кофе? Вы сразу согреетесь.

Фиона отрицательно покачала головой:

— Кэлу не нравится, когда я пью кофе.

«Интересно, содержащийся в кофе кофеин обостряет все ее разнообразные страхи?» — подумала Далила.

— Он не любит, когда от меня пахнет кофе, — пояснила Фиона.

Далила кивнула, будто желая сказать, что поняла, хотя она ничего не поняла. Она слышала про так называемое «кофейное дыхание», но ей лично этот запах не казался неприятным. И потом, Кэла все равно нет дома, и он вернется не раньше чем через два часа. К тому времени запах наверняка уже исчезнет.

— Может, тогда чаю?

И снова Фиона покачала головой.

— А «Дав»?

Даже в полутьме Далила увидела, как блеснули глаза Фионы.

— «Дав»?

Далила широко раскрыла дверцу морозильной полки и достала из коробки брикетик мороженого.

— Нет, нет, это Кэла, — предупредила Фиона, и свет в ее глазах стал медленно угасать, словно кто-то нажал на переключатель.

— Я думаю, он не стал бы возражать.

— Нет-нет, я не могу…

— Можете. — Далила достала из коробки еще один брикетик и вручила первый Фионе. — Ешьте. Я скажу ему, что оно мне так понравилось, что я съела целых два.

— Он вам не поверит.

Далила чуть не рассмеялась.

— Вы что, смеетесь? — Она что, настолько же слепа, насколько и пуглива? — Давайте ешьте, вам будет полезно. — Далила сорвала с брикета обертку и откусила большой кусок шоколадного мороженого. — М-м-м. Вкуснятина. Давайте же, кусайте.

Фиона молча смотрела на мороженое, которое держала в руках, и не двигалась.

— Давайте знаете что сделаем? Поднимем жалюзи. — И Далила подошла к окну прежде, чем Фиона успела что-либо возразить. — Посмотрите, какая прекрасная погода — солнце, тепло… — Она подняла над раковиной жалюзи. — Ну вот, так гораздо лучше. — Она развернулась, и улыбка застыла у нее на лице, когда солнце осветило страшные синяки, покрывавшие руки и шею Фионы. — Господи! Что это с вами?

«Дав» вылетел у Фионы из рук, отскочил от ее голых ступней и закатился под стол.

— О господи. Я не должна здесь находиться.

— Что вы такое говорите? Вы здесь живете.

— Я должна лежать в постели.

— Зачем вам лежать в постели, миссис Гамильтон? Вы больны?

— Я не должна с вами разговаривать.

— Почему?

— Он не любит, когда я разговариваю с чужими.

— Меня вряд ли можно назвать чужой, миссис Гамильтон. Я… — А правда, кто она такая? Соседка? Или приходящая няня? Чего она все-таки так боится? — Я — друг.

— Он очень рассердится, когда узнает, что я выходила.

— Но как он об этом узнает? Я ему ничего не скажу.

— Он все равно узнает.

— Как? — Далила шарила по кухне глазами в поисках скрытых камер.

— Я ему скажу.

— Что?

— Во время осмотра. Он спросит, и мне придется сказать.

— Ничего вам не придется. Вы не должны ему ничего рассказывать. И какой еще осмотр? — Чего она несет?

Фиона Гамильтон уставилась на Далилу так, будто та говорила с ней на иностранном языке.

— Миссис Гамильтон, — мягко сказала Далила, кивнув на синяки. — Это ваш муж сделал?

— Что? Нет-нет, конечно.

— Потому что, если это сделал он, вы не должны с ним оставаться. Мы можем вызвать шерифа, и его арестуют.

— Нет, я никогда этого не сделаю.

— Но…

Тут раздался дверной звонок, а следом — громкий стук в дверь.

— О господи, он вернулся.

«Неужели вернулся? — думала Далила. Неужели Кэл Гамильтон тайком приехал назад, припарковавшись на улице? И зачем?»

— Он так рассердится, — ныла Фиона. — Я ни за что не пройду осмотр.