Жила-была Хозяйка или дорогами иных миров (СИ) - Боброва Екатерина Александровна - Страница 81

Переливами засвистел телефон. Виктор Степанович встал, взял мобильник, нажал зеленую кнопку.

— Да.

— Виктор Степанович, добрый вечер, — уважительно поздоровался мужской голос.

Алексей, Лешик, Леший и паразит недоделанный, а точнее, его личный помощник по связям с общественностью и бывший хакер, которого он спас от разборок с братвой — надо же знать, кого обворовываешь! — работал на Виктора давно. Вел нехитрый сайт ресторана, контролировал бухгалтерию и персонал, а также оказывал всякого рода услуги, столь необходимые в стремительно обрастающем гаджетами мире.

— Вы просили сообщить, если в архив будет отправлен запрос по гаражному делу.

Гаражным они называли дело о ребятах Хамона, убитых два года назад. Четыре братка, вооруженных стволами, против безоружного хлюпика. Очевидный расклад, не так ли? Но не в тот раз. Хамон весь Питер на уши поднял, но так ничего раскопать и не смог. Хлюпик был из залетных, однако кто-то помог замести следы. По крайне мере труп хлюпика из морга точно свои увели. Следы тянулись к Портосу, но тот грамотно залег на дно, а потом слишком многим оказывал услуги этот жирный боров, чтобы его можно было без лишних вопросов порезать на сало.

У Ская не было слабостей, у Виктора Степановича они появились, и это дело, пусть и не касающееся его лично, он взял на заметку, полюбив к старости ломать голову над странными вещами.

— Кто? — поторопил он за молкнувшего Алексея.

— Из московских фейсов, некто Травкин.

— Собери мне про него. Хочу знать все, и особенно, зачем ему это дело.

Павел посмотрел, как Аня, едва заметно пошатываясь, медленно вышла из машины. Вышел следом.

Девушка стояла, вдыхая полной грудью морозный воздух декабрьского вечера, потом потерла лоб, еле заметно поморщилась.

— Могу помочь, — предложил Павел, но Аня покачала головой.

— Само пройдет, — и решительно сгребла ладонью снег с капота соседней машины, растерла лицо. Вытерлась шарфом и шагнула было к подъезду, но тут же запнулась о поребрик.

— Осторожней, — поддержал ее Павел, подхватывая под руку, — я провожу.

— Н-не стоит, — заспорила было Аня, но маг лишь тверже сжал ее руку.

Когда они стояли в лифте, Аня вдруг прижалась к нему и доверительно сообщила:

— У нас могут быть п-проблемы.

— Справлюсь, — пообещал, ощущая, как от близости закружилась голова, как перехватило дыхание, а сердце резко ускорило свой бег. Так и подмывало заключить в объятия хрупкую драгоценность, прижать и не отпускать. Его драгоценность.

И еще хотелось, чтобы лифт ехал долго, а они бы стояли, прижавшись друг к другу в тесной кабине, и он бы вдыхал травяной запах ее волос, смешанный с горьким ароматом вереска, с едва уловимым оттенком дыма от костра.

Костер, вереск… А он понятия не имеет, что произошло там сегодня.

Дверь им открыла Клавдия Петровна.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался Павел, заводя Аню в квартиру и помогая раздеться. Снял пуховик, усадил на пуфик и, присев перед девушкой на корточки, стал расстегивать сапоги. Возле них крутился Вальди, радостно приветствуя обоих.

— Мам, я устала, ужинать не будут, мыться, спать, — скороговоркой выпалила заготовленную фразу Аня и замолчала, утомленно прикрыв глаза.

Клавдия Петровна, поздоровавшись, с изумлением смотрела, как чужой мужчина снимает с дочери сапоги, как поднимает и помогает дойти до ванной, заботливо уточнив, не нужно ли чего. Во взгляде "коллеги по работе" сияла совсем не товарищеская нежность.

Клавдия Петровна ощутила, как от трогательной сцены защипало в носу и увлажнились глаза. За любовь — на удивление, сердцем поверила сразу и безоговорочно — она готова была простить и обман, и странности в поведении дочери и многое, многое другое.

— Павел, не хотите чаю?

Пока Аня мылась в ванной, жаркий натиск Клавдии Петровны принес свои плоды.

Выяснилось, что над дочерью глупо пошутили, подсунув вместо воды полстакана водки.

— Вы не подумайте, Аня не пьет, и мне в ней это очень нравится.

Дальше Павел рассказал, что работа временно на дому, так как должность и сам Проект новые. Что рабочее место пока не оборудовано, но по выбору можно будет продолжать работать дома. Что планируются частые командировки. Что работа сложная, но интересная и хорошо оплачивается. Что сам Павел приезжий, отсюда акцент. Собственной квартиры пока нет, но он активно работает над этим.

— Павел, какие ваши годы, успеете и на квартиру заработать, и на домик в деревне, — мягко улыбнулась Клавдия Петровна, ощущая глубокую симпатию к этому молодому человеку. Даже странно, чтоб вот так… с первого взгляда ей понравился человек. — И простите за бестактность, а сколько вам лет?

— Двадцать девять.

— А работаете вы?

— Вместе с Аней, но у нас разные профили.

— Знаете, вот поговорила с вами, — прочувственно сказала Клавдия Петровна, — и спокойнее стало на душе. Анечка у нас единственная, характер мягкий, творческий. Она очень ранимый человек и, к сожалению, плохо разбирается в людях.

Павел отставил в сторону чашку с чаем, думая о том, что Анечка сильно повзрослела и характер у нее уже далеко не мягкий, и в людях она разбирается неплохо, а в нелюдях и того лучше.

— Вы уж присмотрите за ней, пожалуйста, — попросила Клавдия Петровна.

— Обязательно присмотрю, — с легкостью пообещал Павел. Собственно, присмотром он и занимался все время: присматривал, спасал, защищал и ругался, отговаривая от очередной безумной затеи.

И сейчас, общаясь с матерью Ани, он ментально улавливал знакомое упрямство, интуицию и легкую настороженность. И непросто было повысить уровень доверия у Клавдии Петровны.

Правильно, что он зашел. Еще немного — и проблема вышла бы из-под контроля.

— Возможно, я тороплюсь, — он замялся, подбирая слова, — с вашей дочерью мы знакомы меньше двух недель, но Аня мне глубоко небезразлична. Знаю, это неожиданно и…

— Я вас понимаю, — мягко перебила его Клавдия Петровна, — сама, когда первый раз увидела будущего мужа, сразу поняла — вот он, тот самый, единственный. Николай таким и стал для меня на всю жизнь. А день, неделя или месяц — не так уж и важно. Главное — уважение и преданность. Без них любые чувства быстро перестают быть такими красивыми, как вначале. И, Павел, вы не представляете, как я рада с вами, наконец, познакомиться. Честно сказать, я почти с ума сошла от беспокойства, не понимая, что творится с Аней. Спасибо, что зашли и поговорили.

— Это вам спасибо за чай и за все, — потупился Павел, чувствуя, как начинают гореть кончики ушей.