Сердце Дракона. Том 11 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 29

– Четыре дня, – ответил, слегка погодя, Эйнен.

– Четыре дня? – Хаджар выдохнул и, сжав кулаки, медленно их разжал. Там, в медитации, ему показало, что прошло четыре года. – А ты не торопился.

– Пробраться незамеченным и протащить “груз” во второй по тайности и защищенности место, после Запретного Города? О том, как я сюда “не торопился”, варвар, барды смог спеть целый эпос! Узнай об этом на родине, я бы стал самым знаменитым контрабандистом и пиратом в стране Островов!

Такие пылкие речи – редкость для Эйнена.

– Не сомневаюсь, – Хаджар похлопал товарища по плечу. – Не сомневаюсь, лысый… Теперь к делу. Если прошло четыре дня, то до рандеву с Хельмером осталось не так много времени. Ты принес наши игрушки?

Вместо ответа Эйнен взмахнул рукой и на полу темницы появилась точная копия Хаджара. Только полысевшего, больше похожего на обтянутый кожей скелет, мумию, нежели нормального человека.

Но, самое важное и самое удивительное, это существо дышало.

– Некромантия, – хором, с отвращением, процедили друзья.

Кадавар, заранее созданный магией Анетт, не был живым, в нужном понимании этого слова. Но имел достаточно признаков, чтобы на некоторое время обмануть палачей Тайной Канцелярии.

– Следуй моим указаниям, – вторым взмахом руки Эйнен явил в темнице набор, от которого что-то внутри Хаджара дрогнуло.

Вместе они принялись за работу, по приданию кадавру вида, в котором Эйнен обнаружил своего товарища. На это у них ушло не больше получаса, после чего, вместе, они подвесили живой труп за крюки.

Хаджар окинул второго “себя” взглядом и понял, что еще ни один год, он будет видеть подобное в своих кошмарах.

– Ходили слухи, варвар, – Эйнен вытирал руки о плащ и взглядом ценители осматривал работу. – что ты едва не свел сума одного из палачей, что-то бурча себе под нос во время всех пыток.

– Да?

Хаджар перемотал несколько сцен из памяти нейросети и содрогнулся от ужаса. Перед тем, как уйти в медитацию, он попросил нейросеть воспроизводить его устами самые мерзкие звуки из существующих.

– Высокое Небо, – вдохнул Хаджар и попытался стереть воспоминание из памяти. – я читал им русский рэп.

– Русск… расск… – Эйнен пытался повторить, но не мог. – на каком языке это заклинание, мой друг?

Хаджар никак не ответил. Он толкнул тяжелую дверную створку, ведущую в коридор темницы.

Самое сложное им еще только предстояло – прокрасться в кабинет Декоя Шувера, выкрасть оттуда документы о клане Тарез, затем проникнуть в квартал торговцев и выяснить, чем они так привлекли внимание Хельмера.

И все это до тех пор, пока не спохватились палачи Тайной Канцелярии, и пока не вышло время, отведенное демоном.

– Вперед, лысый, на встречу приключениям, – Хаджар вышел в коридор.

Хаджар с Эйненом, выйдя в коридор подземелий Тайной Канцелярии, аккуратно прикрыли за собой дверь. Пока островитянин восстанавливал на ней охранные волшебные символы, Хаджар внимательно следил за обстановкой.

Больше всего место, в котором он оказался, походило на канализацию. Покатые, влажные стены, сужающиеся к своду, до которого можно было и рукой дотянуться. Покрытые черной плесенью и грибком. Старые, изрезанные глубоким трещинами, сквозь который стекала вязкая алая жидкость.

Она тягучими каплями падала в желоб, пересекающий пол по центру.

Сперва Хаджар подумал, что это некая разновидность смолы. Какой-нибудь волшебный алхимический ингредиент, который определенным образом влияет на сознание или энергию заключенных, но, присмотревшись, Хаджар лишь поспешно отшатнулся.

Это была кровь.

Черная, густая, застарелая, пропахшая болью и отчаяньем.

За время жизни в безымянном мире Хаджар уже привык, что во всех легендах есть лишь немного… легенды, в то время, как все остальное – сильно искаженная историческая быль.

Но вот к тому, что слухи могут быть не только лишь слухами, к этому еще предстояло приспособиться.

– Жуткое место, – Хаджар дотронулся пальцами до жидкости, текущий по желобу рядом с его ногами.

Как и ожидалось – это тоже была кровь.

– Ты себе не представляешь, варвар, – прошептал островитянин, закончивший восстанавливать магическую печать. – Я видел здесь такое…

Хаджар посмотрел на друга скептическим взглядом, а затем, показательно, вытер кровавые пальцы о влажную, от сырости, стену.

– Хм… хотя, да – ты-то, как раз, знаешь, – спохватился лысый.

Вместе они пошли мимо остальных камер.

– Это нижний уровень их цитадели, – Эйнен аккуратно перешагивал через тела охранников. Никто из них не был убит – лишь мирно спали. Кто-то свернувшись калачиком, подложив под голову свое оружие, другие и вовсе –посасывая большой палец и что-то вереща. – Не беспокойся, когда они проснуться от моего зелья, то ничего не вспомнят.

– Знаешь, друг мой, я бы не беспокоился, даже если бы ты сказал, что они “не” проснуться.

Эйнен лишь “криво улыбнулся”, хотя, как обычно, внешне выражение на его лице никак не изменилось.

– Ты сказал нижний этаж – есть другие?

– Я насчитал девять, – ответил лысый. В данный момент, пройдя через отворенную решетку, разделявшую коридор на две половины, он принялся, в той же ловкой и быстрой манере, восстанавливать печать и на ней. – Здесь держат самых опасных… гостей. Чем выше – тем все более цивилизованно. Что, как мне кажется, весьма метафорично и…

– Можно я прерву твои философствования, островитянин, до того, как ты их начал? И, ели что, это риторический вопрос.

– Варвар, – только и ответил Эйнен.

Пока тот возился с решеткой, Хаджар подошел к одной из камер. У той не была закрыта задвижка, которую охранники отодвигали, чтобы посмотреть, что происходит с пленником.

Примерно секунду Хаджар боролся с искушением, но затем, поддавшись ему, заглянул внутрь. Заглянул и, осенив себя священным знаменем, отшатнулся.

Видимо с ним, несмотря на пребывание на девятом уровне цитадели Тайной Канцелярии, палачи обошлись относительно гуманно. То, что Хаджар увидел внутри, будет преследовать его в самых страшных ночных кошмарах.

На распятье висел мужчина. Его черные волосы клочьями свисали с подпаленного, изрезанного, а местами и вмятого внутрь черепа.

Длинные, грязные, они касались пола, где по ним поднимались склизкие личинки каких-то мерзких насекомых.

Левая нога, не доходя до бедра, заканчивалась обломанной, гниющей плотью и костью. Обмотанная пропитанными мазями бинтами, он ссохлась с ними в единое, тошнотворное целое.

Пальцы на руках были вывернуты под неестественными углами. Какие-то из них обрезаны, изломанные, обглоданные или и вовсе – рассечены надвое и ржавеющая пластина торчала поперек ногтю.

Мужское естество пленника, будто ему в насмешку, было приколото на противоположно стене к доске, украшенной весьма похотливой резьбой.

Между ног мужчины свисала трубка, по которой желтая жидкость стекала прямо ему на вторую ногу.

И все это были лишь мелкие и незначительные детали, по сравнению с тем, что палачи сотворили с его торсом. Одного лишь факта, что Хаджар мог поклясться, что там, где у людей находится живот, у этого торчала кормушка для крыс…

Хаджар прислонился затылком к стене и начал быстро-быстро дышать. Он видел всякого в своей жизни. Он видел кадавра, которого они с Эйненом повесили в его же камере – именно так выглядел, совсем недавно и сам Хаджар.

Он видел свою Няню, с которой Примус сотворил, как тогда казалось, невообразимое.

Он видел ужасы войны, перед которыми меркли многие пытки.

Но того, что за мгновение, он увидел в этой камере…

И запах.

Запах, который забирался внутрь легких, проникал в каждую клеточку организма, внутрь души, комком скатывался где-то под черепной коробкой, а затем скручивал внутренности в тугой жгут.

– Лучше не смотреть, – Эйнен выпрямился и отошел от решетки. – Пока я тебя искал, варвар, я увидел такое… такое… не знаю. Может Дарнас и не стоит того, чтобы за него столько людей кровь проливали. Если уж он творит подобное со своими подданными.