Сквозь пространство (СИ) - Михайлова Анастасия - Страница 22

Нариса заговорщицки ухмыльнулась и, не глядя, сунула руку за штору, закрывающую полку над кроватью, после чего вытащила оттуда две абсолютно одинаковые мензурки с небольшими носиками.

Спустя полчаса капитан и доктор микробиологических наук перешли на панибратское «ты», поговорили о работе с подчиненными, высмеивая схожие ситуации в их разных сферах деятельности, Мэл пожаловался на Союз, с каждым годом ужесточающий и увеличивающий по сроку проверку и получение лицензии на перевозку грузов и людей. Нариса посетовала на молодых ученых, которые, в силу возраста, часто с трудом концентрируются только на работе. Поругала подчиненных, но выглядело это совсем уж по-матерински.

Капитан с осторожностью потягивал напиток. Алкоголь всегда действовал на него убийственно. После полбутылки коньяка он мог просто отключиться или натворить таких дел, что потом долго пришлось бы восстанавливать репутацию (и это притом, что Мэл мог и не вспомнить всего на утро). Даже с вином он был всегда крайне осторожным. Молоко — вот что приносило Малкольму удовольствие куда больше, нежели алкоголь.

— … в общем, мы так и не договорились, — закончил свой рассказ капитан и почти незаметно отпил из мензурки.

Нариса налила третьи сто пятьдесят миллилитров. Щеки женщины раскраснелись, но она все так же была ясна умом.

— И как же ты смог заставить этого идиота убрать ограничитель с корабля?

— Пришлось немного пострелять, — пожал плечами Мэл и закинул ногу на ногу, сидя на кровати Нарисы, за неимением другого места для посадки. — Тогда он быстро согласился нас отцепить.

— Романтичная у тебя жизнь, Малкольм. Пусть и трудная, но все же романтики в этих всех путешествиях много.

— А ты никогда не думала, что твое место где-то еще, а не только в лаборатории?

— Думала, когда моложе была, — она вздохнула. — Да только наука увлекала меня всегда сильнее, нежели дурацкие вечеринки и мужчины. Ты уж прости, но ведь вас, мужчин, много, а настоящая любовь — она одна. Так уж получилось, что люблю я науку, лаборатории, звук работающих центрифуг, прохладу микроскопа и запахи реактивов. Решение невыполнимых задач — вот моя жизнь и страсть.

— Поэтично звучит, — Мэл допил вино из своей мензурки и с неохотой согласился на еще одну порцию. — Я вот космосом болею, наверное, поэтому в свое время учился на специалиста по межпланетным связям, хотел прикладывать руки к колонизации и развитию планет периферии. Но роль, в которой я нахожусь сейчас, нравится мне куда больше.

— Ты стремился работать на благо Союза, это похвально, Малкольм.

Кэп лишь кивнул. То, что сделал с его отцом Союз, никогда больше не вернет молодому капитану веру в светлое будущее под колпаком этого богомерзкого синдиката. Ровно то же самое чувствовала и его команда. Многие откровенно ненавидели нынешнюю власть за все те лишения, что им пришлось пережить. Поэтому Мэл и его команда часто не кичились перевозкой контрабанды или чем похуже. Танишу не корми, но дай пострелять по федералам.

— А знаешь, — Нариса выглядела глубоко задумчивой, — я ведь хотела иметь семью. Видела, как счастлива моя сестра. Еще живая мама постоянно докучала мне вопросами о замужестве и женском счастье. Да только не повезло. А впрочем, — она выпрямилась, слегка промокнув подушечкой пальца внутренний угол правого глаза, — это мои проблемы, тебе их знать ни к чему. Слушай, капитан, — ученая схватилась свободной рукой за голову и посмотрела в сторону лежащего на столе планшета, — у меня же работы много. Спасибо, за компанию. Мне и в правду стало легче, будто отдохнула.

Нариса поставила свою мензурку на пол и потянулась к планшету, посмотреть какую-то присланную ей запись, а Мэл, быстро поменял их импровизированные «стаканы» местами. Он схватил тот, из которого пила ученая, и, попрощавшись, вышел в коридор. Довольный найденным на кровати волосом и ярким отпечатком губ на мензурке, капитан поспешил к Джеру.

В медотсеке кипела работа. Уткнувшись в микроскоп, друг указал пальцем в сторону анализатора и попросил капитана вбить показанные им цифры в рабочий планшет с открытым в нем документом.

— Сколько? — как бы между делом спросил рыжеватый доктор.

— Эм… сто тридцать, два с половиной и двадцать два, — продиктовал Малкольм цифры и заметил, что это результаты Вирджинии. — Что скажешь? Есть уже что-то?

— Твоя красотка-ученая чиста, не переживай.

— Джер, может, хватит уже?

— Мэл?

— Что?

— Глупая это затея, — доктор отстранился от микроскопа и, сняв перчатки, почесал лоб.

— Почему?

— Мы не успеем. Скоро Банадае, Мэл. В ручную, один, я физически не успею. У меня нет такого хорошего сканера, как у космопорта на Земле. Нет того оборудования, что облегчило бы вывод этого показателя. Мне бы лишь анализатор, как в госпитале Союза, где я работал. Может и правда стоит всех собрать, все рассказать. Будем начеку, каждому из наших дадим по пистолету.

— Черта с два, Джер, — помотал головой капитан. — Я не позволю никому из них пострадать.

Ручной коммуникатор завибрировал, и Мэл уставился на сообщение от Хлои.

— Что-то случилось, — быстро бросил он и буквально вылетел из медотсека.

Глава 15

Услышав объявление, раздавшееся из динамиков в коридоре, Джини встала с кровати в своем боксе и отложила планшет. Все это время, с тех пор как она рассталась с капитаном — поправка, он вылетел из подсобки как ошпаренный, оставив ее одну — Джини пыталась собрать информацию о своей команде. Карьера, семья, личные достижения. Однако ее не покидала мысль, что Коллекционер вполне мог создать себе подходящую легенду, чтобы не выделяться. Если уж он додумался пробраться на корабль, летящий до периферии, чтобы, очевидно, без свидетелей отужинать, то явно позаботился о том, чтобы, обнаружив пропажу судна с учеными, Союз посчитал всех их без вести пропавшими в результате какого-то несчастного случая, а не сожранными существом вне закона.

Недовольно выдохнув, Джини пошла к двери, чтобы распахнуть ее и послушать о чем говорили через громкоговоритель.

— … собраться в столовой. Повторяю: просьба всех пассажиров и членов экипажа немедленно собраться в столовой, — прозвучал голос Мэла.

Вирджиния выгнула бровь, а сердце вдруг застучало в ускоренном темпе. Конечно же не из-за того, что она услышала голос капитана, вовсе нет. Все дело было в витающей вокруг опасности. Что-то случилось, и очевидно, ничего хорошего. Мэл бы не стал собирать их всех, будь причина незначительной. Пусть Вирджиния его недолюбливала, но сомневалась в серьезности лишь потому, что хотела уколоть. В действительности же, где-то очень глубоко в душе, Джини верила, что Малкольм вполне мог управлять судном и прилично в этом разбирался.

Потому она не ждала от их импровизированного сбора ничего хорошего.

Джини обернулась к Феликсу и Мэлу, оба подняли головы, словно поддались общему состоянию нервозности их хозяйки.

— Не переживайте, дорогие. Я скоро вернусь. Какая бы иначе была из меня хозяйка? — она подошла к обоим и по очереди почесала им за ухом. Мэл ткнулся носом в ее ладонь, измазав ее в слюнях, и вдруг заскулил, поджав уши.

— Ну что ты, малыш, — она села перед ним на колени, потрепав по шерсти. — Феликс не даст тебя в обиду, я знаю.

Мэл посмотрел на нее грустными, как обычно слезящимися глазами, и ее сердце растаяло. Она вспомнила тот день, когда подобрала малыша, не устояв именно перед этим его взглядом.

— А еще скоро должен прийти До, где бы он не шлялся, — Джини поцеловала пса в макушку и еще раз провела рукой по шерсти кота, заслужив его недовольное ворчание. Феликс вспомнил, что все вокруг грязные, а ему срочно нужно было умыться. Чем он и занялся, стоило Джини встать на ноги.

— Пока, милые, — проговорила она, с улыбкой выходя из комнаты. Дверь позади нее закрылась, и Джини прошла дальше по коридору, направившись прямиком в столовую.

В голове снова всплыла сцена их «борьбы» с капитаном, и Джини скрипнула зубами. Этот тип был хуже неандертальца, живущего во времена древности, которые даже для их далеких предков были лишь записью невероятно давних событий в учебнике.