Доза (СИ) - "KrisssTina V" - Страница 31

Горячий язык толкнулся в ее рот, и она сдалась.

Она отхлещет себя по щекам, отдерет остатки души от пола – завтра, все это завтра. А сегодня только зарываться в его волосы и стонать, как не стонала никогда, даже когда оставалась наедине сама с собой и трогала себя между ног дрожащими от возбуждения пальцами.

Его губы сводили ее с ума, словно не он три минуты назад плевался этими губами в ее адрес – говорил грязь, поливал дерьмом, втаптывал в землю.

Она отстранилась, чтобы захватить немного воздуха ртом, но он зарычал – зарычал, как зверь – и буквально вжал ее в свое тело. Стало больно в груди. Это было так странно, дико и неправильно – желать погрузиться в него с головой и хотеть разреветься одновременно. От потребности, от собственной слабости, от того, что его язык творил с ее ртом, а губы – с губами. Она застонала, когда его руки скользнули вверх по ее спине. Одна ладонь застыла в районе шеи, а вторая запуталась в мокрых от воды волосах.

Ближе.

Сильнее.

Еще немного, еще чуть-чуть безумия, желания, еще немного...

Пожалуйста.

Ей так хотелось.

Казалось, что целоваться глубже уже невозможно, но с каждой секундой и выдохом он вылизывал ее рот все более страстно, напористо, несдержанно.

Она так отчаянно желала найти в себе силы и прекратить все это. Крик бессилия рвался из груди, но получались лишь стоны, лишь хрипы, лишь тихие, томные выдохи.

Слабая, глупая, дура, дура, ДУРА!

– Малфой, подожди, – только Бог знает, как ей удалось оторвать свои губы от его губ.

Он застыл, тяжело дыша. Он так дышал, что ей не хватило бы слов, чтобы описать это. Он так выглядел, что она готова была саму себя приговорить к смерти. Взъерошенные ее руками волосы, пульсирующие от поцелуев губы… Красивый, Боже. До смерти красивый.

Его ресницы дрожали, но он смотрел куда-то мимо ее лица. Она пыталась прочитать его эмоции – хоть одну, но он был словно запечатан. Белый, непробиваемый. Одна сплошная броня или стекло, сквозь которое невозможно ничего услышать.

– Ты дрожишь, – прошептал он.

Она посмотрела на свои руки, которые все еще крепко впивались в ткань колючего свитера на его плечах. Она дрожала, да. Ей было холодно. А вот он весь горел, словно только что взорвался огнем там, внутри, под фарфоровой кожей.

– Холодно…

Она опустила ресницы. Она чувствовала, как пар выходит из ее рта, но не могла открыть глаза, чтобы увидеть. Ладони Малфоя соскользнули с ее талии. Гермиона выдохнула чуть громче, чем хотела бы.

Стало так тихо.

Запретный лес, Черное озеро, Хогвартс, хижина Хагрида – все словно погрузилось в забвение. Даже совы не ухали, а остатки поленьев в костре у шатра уже перестали трещать.

Малфой зашевелился.

Гермиона открыла глаза и посмотрела на него. Он все еще стоял так близко, что пар из его рта смешивался с ее собственным паром, когда они синхронно вдыхали и выдыхали.

Он потянул свой свитер за воротник и снял его через голову. Гермиона испуганно заморгала, но не успела ничего сказать, когда он натянул колючую вещь на ее плечи. Помог пропихнуть руки в рукава.

Свитер оказался слишком длинным для нее, да и в плечах был велик, но благодаря ему стало так тепло, что ей захотелось потереться щекой о ткань и замурлыкать, подобно устроившемуся на подушке Живоглоту.

– Спасибо.

– Где Пэнси?

Он влетел в гостиную и в пять больших шагов добрался до лестницы, ведущей в общие спальни.

Блейз был единственным, кто все еще не спал. Он сидел в кресле и читал книгу, словно ночь после большой пьянки была единственным правильным для этого временем.

– Она спит. Что с тобой? – Увидев, куда направляется Драко, Забини вскочил: – Нет. Нет уж, Драко, ты не можешь приходить и трахать ее каждый раз, когда грязнокровка тебя заведет.

Малфой скинул чужую руку со своей руки.

– Ты какого хуя несешь?

В горле что-то мешалось, и хуже всего то, что это не было злостью.

Всегда было. В прошлый раз и в позапрошлый. Поцеловал грязнокровку – от злости выиграл игру. Поцеловал грязнокровку – сам не заметил, как добрался до замка из Хогсмида.

А теперь только ком и пульсация в висках. Никакой злости.

Ни-че-го.

Блейз усмехнулся, отшучиваясь.

– Давай, въеби мне. Я не против походить с синяком, если тебе от этого полегчает.

Малфой потряс головой.

– Схуя это ты такой всепонимающий, Блейз? М? Все видишь, все знаешь. Советы мне свои ебаные даешь. Я хоть раз тебе сказал, что мы друзья?

Его голос прозвучал так спокойно, что самому стало не по себе. Наверное, он просто выебся. Длинный день, бесконечная ночь. Даже у такой редкостной суки, как он, бывают паршивые дни, которые в конце не хочется даже пытаться осмыслить.

Ему бы просто трахнуть Пэнси, уйти к себе и завалиться спать, предварительно процарапав в подушке дыру ногтями. Потому что к чему злиться? Это поможет? Нет. Злость сделает так, чтоб его память просто стёрлась, забрав с собой клочки сегодняшнего вечера? Вряд ли. Злость не смоет запах с кожи, не вычистит вкус изо рта. Злость вообще не поможет, потому что без-вы-хо-ду-ха. Ебучая пропасть. Просто огромное безобразное днище размером с ад.

Забини потрепал его по плечу.

– Мне не нужно, чтобы ты говорил, Драко.

Малфой улыбнулся ему. Нужна доза.

Горячая и прямо в ебучие вены. Сейчас. В эту самую секунду. Он приблизил лицо к лицу Блейза и проговорил:

– Не приближайся больше ко мне.

Блейз вздрогнул, как от пощечины.

Драко сглотнул, чувствуя, как доза чужой боли потекла по венам.

====== Глава 11 ======

Единственное, о чём она думала – что ниже падать уже некуда. Трусики были мокрыми насквозь, а на полог пришлось установить заклинание тишины, чтобы соседки по комнате не услышали ее стонов. Была ночь, и лучше бы ей было спать…

О, она стонала. Так стонала, что едва не охрипла, а кончить все не получалось, как будто было мало одних только прикосновений пальцами. Было мало только собственного дыхания и криков – нужно было больше, намного больше. Глубже, резче, сильнее.

Под закрытыми веками горели, подмигивая, сотни разных кадров, но на каждом – одно и то же лицо. Злое и оскалившееся, холодное, невозмутимое, равнодушное. Разное. Ей не нужно было вспоминать вкус его губ или теплоту его кожи, достаточно было лишь вспомнить его глаза и сжатый в полоску рот, и ее накрывало волной наслаждения, которого было мало. Было стыдно и хорошо, она гладила себя, ускоряя темп, вскидывала бедра, подмахивая, кусала запястье, стонала, сжимала простыни трясущимися руками.

В какой-то момент ее согнутые в коленях ноги задрожали, и она застыла, на секунду удерживая себя от оргазма… В ушах зазвенело, и она словно услышала хриплый шепот прямо у своего уха…

«Я бы кончил тебе на лицо»…

С криком она сжала колени и упала на бок, кончая. Слова Малфоя продолжали звучать в ее голове, пока она пыталась не сорваться и не расплакаться.

– Ты мой партнер по внеклассной работе.

На ее парту опустился листок. Гермиона подняла голову, моргая. Она жутко хотела спать, прошлый вечер был сущим кошмаром, и, хоть она не мучилась сегодня от похмелья, как большинство ребят из класса, это не мешало ей чувствовать себя ужасно. Плюсом было то, что после вчерашнего «купания» она не заболела, но лучше бы она слегла с ангиной, чем нарвалась на совместную лабораторную с Малфоем.

– Какая честь, – съязвила она.

Профессор Макгонагалл любила выкидывать что-то такое, например, ставить в пару злейших врагов. В прошлом семестре Гарри «повезло» работать с Гойлом, и это было ужасно, ведь Гойл, скорее всего, говорить-то начал лет в десять, а уж о том, как он справлялся с программой Хогвартса, и думать было страшно.

Малфой сел на преподавательский стол и скрестил ноги.

– Но ты ведь собираешься сделать всю работу сама, верно?

Гермиона почувствовала, как ее щеки вспыхнули от злости. Она пришла пораньше, чтобы спокойно посидеть в тишине – все остальные были еще на обеде, она просто хотела тишины! Какого черта сюда принесло Малфоя, когда до урока оставалось еще почти полчаса – она не знала. И вот он был здесь, сидел на столе профессора Флитвика и провоцировал ее. Типичный Малфой.